Подхватив штуцер, я выстрелил. Попал вскользь, в левую скулу, да только при таком калибре пули и такое ранение надёжно вывело его из строя, сорвав половину лица.
Следующие двое сектантов буквально запрыгнули в окна, посрамив олимпийских прыгунов в высоту. Стрелять было нечем, где-то тут лежит револьвер, но в нём нет патронов. Спас меня Немой. Что в этот момент ввалился в дверь и выдал длинную очередь. Одного прошил в нескольких местах, хотя тот ещё некоторое время стоял на ногах и скалил зубы. Второй же успел спрятаться за некстати вставшего на ноги зомби с оторванной рукой. То принял в себя пули, а сектант из-за его спины метнул какие-то подобия сюрикенов. Заточенные железки ударили в оба плеча парня с такой силой, что то повалился на спину, роняя автомат.
После этого расписной враг кинулся добивать Немого, но я успел подставить ногу, отчего тот споткнулся и упал вперёд. Я прыгнул ему на спину, собираясь придавить к полу. Не тут-то было, мразотный сектант немедленно поднялся, так, словно меня и не было, после чего едва заметным движением полоснул меня по руке коротким ножом, рука, и без того раненая, разжалась, я едва не упал, а он с хохотом пошёл на меня, вынимая из ножен кинжал, вроде кавказского.
Но и Немого рано было списывать со счетов, руки у него почти не действовали, зато ногой он умудрился ударить врага сзади под колено, снова его уронив. Тут уже я повторил свой прыжок, а встать он не успел, поскольку моя здоровая рука с кастетом несколько раз опустилась ему не голову, проломив кость. В этот момент в бок меня что-то кольнуло, и я потерял сознание…
—… одиннадцать, двенадцать, тринадцать,— считал кто-то неподалёку, сознание возвращалось медленно, глаза стали видеть свет, а потом появились образы людей.— Восемнадцать. Ещё двое там лежат, и троих в доме убили. Лихо мы их.
Винокур закончил подсчитывать потери противника, а я разглядел заплаканное лицо Марины, что сидела надо мной.
—Я жив?— спросил я, с трудом осознавая происходящее.
—Угу,— откуда-то сбоку ответил Башкин.— Правда, если бы промедлили ещё минут двадцать, ты был бы мёртв. А так всё прекрасно, если не считать слегка испорченной шкуры.
—Что это было?
—Яды,— объяснил он.— Они любят отравлять оружие. По крайней мере, тот кинжал, что тебе воткнули в бок, точно был отравлен. Есть антидот, но он в дефиците.
—Для меня нашли?
—И для тебя, и для меня, и для остальных. Нам всем чертовски повезло, что я прихватил с собой специальную аптечку.
Только тут я рассмотрел, что одна рука у него на перевязи. Винокур, вопреки его бодрому виду, тоже был ранен, и теперь стирал кровь с лица носовым платком. Немой лежал рядом со мной, но пока был без сознания, сквозь бинты уже пропиталась кровь.
—Я думала, ты убит,— всхлипнула Марина.— Испугалась очень.
—Перестань,— я протянул левую руку (правая не слушалась совсем) и погладил её по щеке.— Всё хорошо закончилось.
—Девочка — молодец,— сообщил Коростин, протирая тряпочкой кровь, что залила дверцу машины.— Из тех убитых больше половины — её.
—Да ты и сам хорошо поработал,— похвалил меня Винокур.— Кадавры только с виду тупые и медленные, но когда их такая толпа, справиться трудно даже с автоматом. Пули их почти не берут, а потом, когда ты будешь заряжаться, окружат и разорвут на части. Силы у них хватает.
—Ну, мой калибр всех берёт,— я попытался встать, получилось, хоть и с трудом.
—Не факт,— возразил Винокур.— Там больше десятка добивать пришлось, руки-ноги оторваны, а они продолжали вперёд ползти. К тому же, не забывай, они не сами по себе действовали, кто-то из писаных их контролировал и направлял. Скорее всего, тот, которого ты завалил.
—Ясно, дальше что делать будем?
—Поедем вперёд, попробуем отодвинуть дерево и вернёмся домой,— объяснил Коростин.— Сейчас наш учёный трупы врагов сфотографирует для отчётности, чтобы нам награду получить.
Учёный действительно вынул компактный фотоаппарат и принялся обходить кучи трупов, делая снимки, так, чтобы видны были все. Это правильно, отчётность нужна, не головы же им отрезать, а на слово не поверят. Насколько я понимаю, перебить два десятка писаных, да ещё с зомбаками — великий подвиг. Отдельного внимания заслуживали трупы сектантов, убитые из автомата. Некоторые имели по семь-десять попаданий в корпус, но при этом продолжали атаковать. Сдаётся мне, конструкторам впору автоматы делать под двенадцать и семь, правда, выдавать их придётся железным дровосекам.
Сборы заняли немного времени, тут, собственно, и собирать было нечего, разве что, гильзы от штуцера, которые пойдут Петровичу на перезарядку. Погрузив в машину так и не пришедшего в себя Немого, мы отправились обратно. Сдвинуть бревно получилось, хотя и стоило нашей инвалидной команде немалых усилий, у меня даже раны от напряжения снова начали кровоточить.
Больше мы никого не встретили, дорога показалась нам тихой и спокойной, а примерно в три часа ночи уже подъезжали к школе.
Глава двадцатая
Мало того, что приехали поздно, так ещё пришлось ждать врача в местном медпункте, который осмотрел наши раны, похвалил Башкина за оперативную помощь, а потом велел медбрату наложить свежие повязки. Всё это отняло у нас ещё около часа, в результате спать мы отправились уже под утро. Отсыпаться утром мне долго не дали, около десяти часов утра заявился некий военный в сержантских погонах, сказав, что меня вызывает капитан такой-то, для выяснения чего-то там. Ну, надо, значит, надо.
—Сейчас приду,— сказал я, с неохотой вставая с кровати.
—Мне приказано сопроводить,— заявил сержант, встав у двери.
—Ну, приказано, значит, сопроводите,— тон сержанта мне не понравился. Кстати, значки у него странные, он вообще, откуда?
Пока я надевал штаны и рубаху, в кабинет просунул голову Коростин, как и я имевший весьма помятый вид.
—Дима, тебя ГБ вызывает.
—Ну,— кивнул я.
—Вот и ну, не их это дело, ни о чём не говори, ничего не подписывай, я сейчас до Верещагина прогуляюсь.
Он тут же исчез, а сержант проводил его ненавидящим взглядом. Ну, ты-то куда, это большим погонам переживать нужно, а твоя работа — меня отвести. Оружие брать не стал, здесь теперь почти безопасно, а если надумают арестовать, наган не поможет, тем более что я его после боя так и не зарядил.
Сержант проводил меня в одно из зданий на зачищенной территории, где располагалось нечто, вроде временной администрации. Здесь, в просторном кабинете меня встретил худощавый мужчина лет тридцати, одетый в коричневый пиджак. Осмотрев меня с головы до ног, он взглядом велел сержанту убраться, после чего кивнул на стул. Я присел и приготовился слушать.
—Дмитрий Сергеевич,— то ли спросил, то ли просто сказал он.
—Я.
—Так вот, Дмитрий Сергеевич, мы с вами пока не знакомы, разрешите представиться: капитан Тарасов, должность моя вам ничего не скажет, в данный момент я — уполномоченный от госбезопасности, временно прикомандирован сюда.
