—Что там?— спросил я.
Башкин, оторвавшись от бинокля, покачал головой.
—Объехать не сможем.
Я забрал у него бинокль и посмотрел вперёд. Ну, да, на мост отсюда выводит эстакада, а прямо на ней стоит заслон. Небольшая баррикада, а рядом праздно шатаются несколько писаных. И что здесь сложного? Свои сомнения по поводу боеспособности засады я выразил вслух.
—Обратите внимание,— Башкин снова начал изъясняться в своей интеллигентской манере,— что данные граждане несколько отличаются от обычных головорезов.
Отличие было, татуировки выглядели иначе, да и балахоны были фиолетового цвета. Разглядеть серьги я не смог.
В этот момент Винокур наверху выдал матерную тираду.
—Что не так?— я продолжал не понимать.— Снести их огнём, и всё.
—Споры оседают не сразу,— сказал стоявший рядом Коростин.— А ещё попадают на поверхности, например, на броню. А оттуда — в организм человека, а потом…
Снова глянув в бинокль, я увидел, что на баррикаде лежат три коричневых шара размером с небольшой арбуз.
—Это и есть те грибы?— спросил я.
—Угу, можно попробовать огнём их уничтожить,— предположил Башкин.
—А при каких условиях они взрываются?— спросил я.— От удара? Или там детонатор?
—Конкретно эти взорвутся по желанию магов, а это именно маги, о чём говорят татуировки и одежда. Самопроизвольный подрыв происходит, когда гриб дозреет и станет ярко-красного цвета.
—Трогай помалу вперёд,— отдал приказ Винокур, слезая вниз.— Остановишь, когда метров триста останется.
—Что-то придумал?— спросил я.
—Да, у тебя, учёная голова, антидот имеется?
—От химоружия?
—Да.
—Есть, в шприц-тюбиках, колоть не меньше, чем за пять минут до…
—Коли всем,— сказал офицер и начал прикручивать к химической гранате пороховой заряд.— Пять минут погоды не сделают.
Укол был болезненным, но терпеть было можно. Мы выждали положенные пять минут, после чего медленно двинулись вперёд. Когда расстояние составило триста метров плюс-минус, Винокур ещё раз проверил направление ветра и спрыгнул на дорогу.
Гранатомёт выдохнул дым и пламя с заднего раструба, а граната, почти невидимая для глаз, устремилась вперёд по дороге. Заметна была разница между профессионалом и недоучкой. Я бы так не смог. Заряд взорвался на дороге, метров за тридцать до засады. Разрыв был негромким, зато над ним сразу поднялось облако серого дыма, который быстро становился прозрачным. Но самое главное, что дым этот шёл в их сторону. Следом полетела вторая граната, после чего Винокур запрыгнул в машину и велел малым ходом идти вперёд.
Маги писаных в детстве прогуливали уроки ОБЖ. Сначала, увидев, что в них стреляют, попытались спрятаться. Но, увидев, что обе гранаты легли с большим недолётом, расслабились и снова вышли на видное место. А уже через полминуты все они упали замертво, один долго извивался, но в итоге тоже затих. Машина остановилась вплотную к баррикаде. Двери и люки в машине были наглухо закрыты, антидот — это хорошо, но лучше судьбу не искушать, чем меньше отравы осядет на машине, тем лучше. Наружу выскочил один только Винокур, не забывший надеть противогаз. Он подбежал к умершим магам, несколько раз легонько пнул каждый труп, убеждаясь, что они мертвы, после чего с величайшей осторожностью взял в руки шар и положил на обочине. Потом то же самое сделал со вторым, и с третьим.
Вынув несколько досок из баррикады, он сложил вокруг шаров подобие пионерского костра, полил соляркой из канистры и, махнув нам, чтобы проезжали, отошёл на три метра, доставая спички. Машина сдвинула баррикаду отбойником, Славик на ходу заскочил в будку, а позади разгоралось пламя.
—Подействует?— спросил я.
—Должно,— офицер пожал плечами,— так их уже уничтожали.
—А если бы термобаром ударили?
—Не факт,— сказал Башкин.— При медленном горении споры успеют запечься внутри оболочки, а при взрыве она порвётся, часть их вылетит наружу и не факт, что сгорит. Лучше не рисковать. Да и гранаты могут пригодиться.
Мост был уже в пределах видимости, когда Винокур снова потребовал ленту.
—Нет готовых,— возразил я.— А что там?
—Драконы вернулись, давай гранатомёт.
Впрочем, уже через несколько секунд он стал успокаиваться.
—Опять улетают.
В этот момент двигатель машины начал барахлить, словно захлёбываясь, а потом и вовсе заглох. А мы уже были на мосту, отъехав от края метров пятьдесят.
—Что такое?— спросил я у Башкина, просовывая голову в кабину.
—Движок встал,— растерянно сказал он.— Сам по себе.
Глава двадцать девятая
—Так заведи…— начал было я, но тут же замолчал, поняв, что занят не тем.
Собственно, эта мысль пришла всем нам одновременно, нужно просто выйти из машины. Зачем? Затем, что нужно. И где-то, в глубине души, я понимал, что мысль эта не моя, что мне её внушили, но руки и ноги действовали отдельно от этого понимания. Вся группа выстроилась спереди от машины, ожидая чего-то непонятного. У кого-то в руках было оружие, но мы понимали, что воспользоваться им сможем только тогда, когда неведомая сила это разрешит.
Воздух впереди подёрнулся лёгкой дымкой, а через секунду в нём образовался человек, который шёл к нам. Первой реакцией было вынуть револьвер, да только рука ожидаемо отказалась выполнять команды мозга. В этот момент ей руководил чей-то чужой мозг, надо полагать, того, кто сейчас идёт к нам.
Впрочем, человек этот врагом не был. В голову тут же пришло описание атлантов, что давал Рогов в первые дни. Огромного роста, даже, наверное, больше двух метров. Кожа бледная, с просвечивающимися венами. Сложен хорошо, не как тяжелоатлет, а, скорее, как гимнаст. Огромные ладони с длинными пальцами. На теле ни одного волоска, только на макушке небольшая лысина обрамлена длинными волосами, белыми, как стерильная вата. Лицо странное, черты правильные, но абсолютно застывшие, словно маска из камня. Глаза неестественного синего цвета, у людей таких просто не бывает. Одет очень просто, как раз для такого климата. Набедренная повязка из ярко-синей ткани, кое-где скупо расшитая золотой нитью, а на ногах сандалии из кожаных ремешков и золотых гвоздиков-заклёпок.
Мы построились перед ним, как солдаты на смотре. А он шёл вдоль строя, осматривая каждого. Посмотрел мне в глаза, потом кивнул, а на каменном лице появилась тень улыбки. Чем-то я ему понравился. Следующим был Винокур, которому он коснулся лба кончиками пальцев. Офицер после этого облегчённо вздохнул, словно сбросил с себя тяжёлый груз. Коростина атлант удостоил только беглым взглядом, потом уставился на Немого. Тот его чем-то заинтересовал. Снова кивок, наклон головы, потом он приложил ладонь к его шее и едва слышно что-то сказал. Немой после этого впал в какой-то транс и застыл, глядя немигающими глазами куда-то вдаль.
