— Нет, — прошептала я едва слышно.
Родерик никогда не был мне противен. А такой, как сейчас, он мне нравился: простой и открытый, пусть и жесткий в своей честности.
— Но ведь нам дали эти пилюльки, — сказала я. — Чтобы не залететь.
— Что? — переспросил он, и на его лице отразилась такая гамма чувств, что мне даже стало его жаль. — Уже? Когда?
— Пару дней назад, — ответила я. — Комендант сказала, их всем девушкам дают после Лабиринта. Как раз чтобы не получилось, что пора за Стену, а патрульный с животом.
— После Лабиринта? — простонал Родерик. — Хаос меня раздери! Я-то думал в конце второго семестра, и так оно и было, потому что Лабиринт обычно проходят позже… А тут Лабиринт перенесли, и… Вот дерьмо!
— Так что это вариант отпадает, — добавила я слегка злорадно. — Вы поэтому преследовали меня? Поэтому приходили ночью и шептали все те слова, после которых мне едва удалось уснуть? Поэтому у меня каждый день индивидуальное занятие по расписанию? Вы хотели меня соблазнить и заделать ребеночка!
— Да, — ответил он прямо. — Вот такой был коварный план.
— А меня спросить не пробовали, мастер Адалхард? — возмутилась я. — Поговорить, объяснить…
— А чем, по-вашему, я сейчас занимаюсь, Арнелла Алетт? — вспылил он. — Может, и вам попробовать объяснить все словами? Что я сделал не так? Скажете, что вам не понравилось заниматься со мной любовью? Так это ложь! Вам совершенно точно понравилось! Как минимум четыре раза!
— Это не любовь была! — возразила я. — Вы меня просто поимели! Я пришла к вам… Я думала… Помолвка с Тиберлоном — дело рук моей мамы. Я не хотела выходить за него и уж точно никогда не любила, и не знаю, что вам там наплела Мисси, я с ним не целовалась. Он меня врасплох застал! Я ни с кем не целовалась даже, до вас. А вы, мастер Адалхард, со мной, как с распутной женщиной! Это было слишком! И потом явился такой, — я подбоченилась и произнесла басом: — Будешь жить со мной, Арнелла Алетт, собирай вещи. Хватит! Хватит за меня решать! Сначала мама, потом вы…
— Так, подожди, — Родерик улыбнулся и, проведя ладонью над задымившейся травой, пригасил начинающийся пожар и взял меня за руку. — Давай по порядку.
Я выдернула руку и демонстративно отодвинулась, но тут же охнула, получив еще одну занозу.
Родерик успел первым: обхватил мою щиколотку и, аккуратно вытащив щепку, порвавшую чулок, провел большим пальцем по стрелке.
— Ширритен, — произнес он, и нитки сплелись снова.
— Ого…
— Вы будете проходить это на бытовой магии, — ответил Родерик. Он расстегнул плащ, расстелил его на траву и похлопал ладонью. — Садитесь сюда, Арнелла Алетт. Сегодня тут третий курс разнес в щепки кучу дров. А я не хочу, чтобы вы получили занозу в свою прекрасную попу. Итак, я правильно понял: помолвка с Тиберлоном — фикция?
— Да, — мрачно ответила я, уже коря себя за все, что наплела, и стараясь не пялиться на то, как белая рубашка обтягивает плечи ректора.
— Но Кевин уверен, что был вашим женихом. Я помню то письмо.
— А вот я его не читала. Неприлично брать чужие письма, мастер Адалхард!
— Но как вы вообще обручились? — спросил он, проигнорировав мое замечание.
— Это все мама, — буркнула я. — Она, кстати, пропала. Как поехала к императору, так с концами. Это очень плохо. Может, я тут пытаюсь выбить себе глоток свободы, а она там уже празднует мою очередную помолвку.
— Глоток свободы, — сказал он, вздохнув. — Огню надо немного воздуха.
— Кевин мне не нужен, — на всякий случай повторила я.
— Я понял, — сказал Родерик. — Первый раз меня пытались обручить еще в восемнадцать. Девушка была очень мила, из древнего рода некромантов, с хорошим приданым, но я взбрыкнул и подался в патруль после первого курса. Она вышла за другого. И потом еще не раз я получал выгодные предложения о заключении брака, но сделки мне претили. Однако у нас с вами, Арнелла Алетт, другой случай.
— Разве? Вы не сделку мне предлагаете? — возразила я и снова передразнила его голос: — Я молодой, здоровый и богатый. Поженимся, как только император даст разрешение. Не помните свое прекрасное предложение?
— Я был зол, — ответил Родерик. — То письмо Тиберлона меня просто взбесило. Но ты ведь сама сказала, что пришла ко мне ради него, ради Кевина.
— Я стеснялась, — призналась я, опустив ресницы. — И говорила всякую ерунду. Конечно, если бы не огонь, я бы не пришла тогда. Но…
Я покусала губы. Признаться, что мне хотелось прийти? Что я была влюблена в него? Или не была, а все еще… Родерик как-то незаметно переместился ближе, и я чувствовала тепло его тела, внимательный взгляд. Море ударило о камни сильнее, обдав меня холодными брызгами.
— Почему мы вообще говорим об этом? — добавила я сердито, оттирая лицо. — Почему нельзя просто забыть обо всем?
— Я не смогу тебя забыть, даже если очень захочу, — ответил он. — Но хорошо. Раз тебе сложно говорить об этом, сменим тему. Что там с Мисси, я не понял?
— Она не дает мне спать, — наябедничала я. — И еще облила холодной водой. И предлагала покончить с собой. И Миранду тоже доставала, еще раньше, когда она была вашей невестой. Мне кажется, Мисси ревнует. Это ведь она наврала про Кевина? Хотя у нас ничего не было!
— Ревнует? — растерянно переспросил Родерик и провел пятерней по волосам, которые взлохматил ветер. — Как-то я это упустил.
— Еще она сказала, что вы постоянно отправляете ее ко мне, — вспомнила я. — Не надо за мной следить!
— Это ради твоей безопасности.
— Не надо! Вы ведь не проверяете каждого студента?
— Ты для меня не каждый студент, как ты не поймешь? Ты женщина, с которой я хочу связать свою жизнь.
— А я не хочу связываться, — отрезала я, и его лицо потемнело. — Я не раз говорила, что хочу сперва закончить академию. А потом смогу сама выбирать свою судьбу. Путник так и сказал, я могу выбирать.
— Ты видела путника? Когда?
— Дважды. Своего отца, — ответила я. — Первый раз — после бала. Я тогда думала, запечататься или нет. Он сказал, что я могу сама выбрать свою дорогу. А второй раз — в Лабиринте, когда он звал меня с собой.
— Но ты выбрала огонь. Почему? — требовательно спросил Родерик и замер, ожидая ответа. Серые глаза смотрели на меня внимательно, ловя каждую эмоцию.
— На то было много причин, — холодно ответила я, вздернув подбородок, но, кажется, что-то промелькнуло на моем лице, потому что Родерик улыбнулся. — А еще Айрис, — добавила я. — Айрис Рок стала путницей.
— Так и думал, что это она. Ты видела ее?
— Да. Сразу после того, как появился портал. Она сказала мне иди туда, куда зовет сердце.
И я, сломя голову, побежала к Родерику. Поймет ли он? Все бесполезно. Он старше на целую жизнь. Мы хотим разного. Пока не поздно, лучше отгородиться от него и…
