— Мне так хочется поцеловать тебя, Арнелла, — признался он вдруг, и все стены, не успев построиться, рухнули, а сердце забилось как сумасшедшее. — Но я боюсь еще больше все испортить. Если тебе нужна свобода — хорошо. Она у тебя есть. Хочешь учиться — учись и дальше, я всегда помогу тебе, если будут вопросы. Но, скажу честно, мне очень жаль, что мой коварный план провалился.
— А мне — нет, — проворчала я, слегка раздосадованная тем, что он отодвинулся, а потом и вовсе встал, давая понять, что разговор окончен.
— Мне надо к Стене сегодня, — пояснил Родерик. — Хочу взять часть патруля для охраны территории академии. Недавнее убийство в Фургарте не дает мне покоя.
Я кивнула.
— Я все же повторю, — сказал он, и желваки на его челюсти выделились сильнее. — Мне жаль, что той ночью я был… излишне настойчив. И уж конечно я не отношусь к тебе как к распутной женщине. Если бы можно было вернуть время вспять, я бы сделал все по-другому. Ты сказала, что пришла ради Кевина, а мне хотелось, чтобы ты была только моей, чтобы и думать забыла о ком-то еще. Прости меня, пожалуйста.
— Ладно, — пробормотала я, не зная, куда деваться от смущения.
Он глянул в сторону Стены, помолчал, а потом снова обратился ко мне:
— Хочешь что-нибудь спросить? Сказать?
Я помотала головой.
— Что ж… До свидания, Арнелла Алетт.
— До свидания, мастер Адалхард.
Он ушел, а я осталась одна на берегу, и только потом спохватилась, что плащ Родерика снова оказался у меня. Я закуталась в него, защищаясь от соленых брызг, и вдохнула едва уловимый запах дыма.
* * *
Родерик шел к воротам, то ругаясь про себя, то расплываясь в улыбке, как дурачок. Разговор с Арнеллой Алетт был похож на ловлю шипохрюка: одно неловкое движение, или неверное слово, — и сразу ощетинивается иголками.
Она сидела там, на берегу, такая маленькая и несчастная, что он сразу забыл всю злость и раздражение. Спина напряженная, вся натянутая, как струна. Только что не шипела в его сторону, как сердитая кошка.
Очень, очень жаль, что Арнелла уже выпила противозачаточное. Можно бы вмешаться анимагией, попытаться аннулировать эффект, но женский организм — такое дело, лучше не рисковать. План провалился в самом начале. А ведь все могло решиться так просто…
Но, с другой стороны, может, так и лучше. Она ведь совсем девчонка. Какие ей дети, какой муж… Хотя он бы стал самым лучшим и заботливым. Родерик усмехнулся про себя, понимая, что ему и правда этого хочется: просыпаться с нею рядом, заботиться, беречь, видеть, как от его любви она расцветает еще больше. Она уже сейчас была прекрасна, эта молодая женщина, пылкая, решительная, с характером и твердым намерением отстоять и себя, и свои желания. И он не хотел пропустить ни дня ее становления. Сейчас ее мысли и эмоции читались так легко, словно открытая книга. А искры в глазах вспыхивали ярче, когда она на него смотрела.
Арнелла хотела прийти к нему. Родерик улыбнулся снова, не в силах сдержать радость. Она никогда не любила Тиберлона. Она могла стать путницей, но выбрала огонь. Его девочка.
Не так он полагал провести этот урок, но результат нельзя считать плохим. Возможно, у Изергаста все сложилось еще лучше.
Глава 8. Двое на одного
Миранда приоткрыла дверь, да так и застыла на пороге. В кабинете номер восемь, находящемся в глубине крыле некромантии, играла легкая музыка, огонь свечей рассеивал мрак, а на мягком диване сочно-сливового цвета сидел мастер Изергаст. По обыкновению, в черном, с бокалом вина в холеной руке.
— Миранда Корвена, — поприветствовал он ее.
— Мастер Изергаст, — ответила она, прислушиваясь. — Откуда музыка?
— Из артефакта, — ответил некромант, отставляя бокал на низкий столик, где помимо бутылки вина стояла ваза с фруктами, сырная тарелка и какие-то хитрые пирожные с белыми шапочками крема, усыпанными красными ягодами. — Хочешь взглянуть?
— Пожалуй, — согласилась она, входя внутрь.
Дверь за ней захлопнулась, отрезая путь назад, и Миранда на миг почувствовала себя наивной мышкой, забежавшей в логово хищного зверя. Однако мастер Изергаст протянул ей шкатулку, откуда лилась мелодия, и Миранда, позабыв о страхах, подошла ближе и взяла артефакт.
— Немного магии ветра — и струны вибрируют в заданном порядке, — пояснил он, забирая шкатулку и возвращая ее назад на стол. — Присаживайся.
— А зачем нам музыка? — поинтересовалась Миранда, опускаясь на диван.
— Для атмосферы. Ты хочешь повысить уровень, не так ли? — равнодушно уточнил мастер Изергаст. — Лучше делать это без сопротивления. Не бойся, я тебя не съем.
Он поднялся, взял еще один бокал и, налив в него густое темное вино, подал Миранде.
— За успех, — провозгласил он, легонько касаясь своим бокалом ее.
— Угу, — промычала Миранда, пригубив.
Вино было терпким и совсем не сладким. Бросив настороженный взгляд на некроманта, который сел рядом, отпила еще глоток.
— Итак, чем займемся? — спросила она. — Огласите учебный план, мастер Изергаст.
Он задумчиво поиграл бокалом, поймав хрустальными гранями отблеск свечей.
— Я не могу пока точно сказать, — ответил он лениво. — Сначала мне надо найти к тебе подход, Миранда Корвена. Расскажи о себе.
— Что именно? Мой отец был магом огня, мать запечатанная. Я жила в поместье Корвена с рождения и до появления в нем мастера Адалхарда накануне моей свадьбы.
— Ты была помолвлена, — утвердительно произнес мастер Изергаст. — Еще до Родерика.
— Да.
— Любила его?
— Кого?
— Да хоть кого-нибудь.
— А это важно?
Вздохнув, мастер Изергаст отставил бокал на стол и взял ее руку в свою. С нажимом провел по ладони, растирая ее, помассировал бугорок под безымянным пальцем.
— Конечно, важно, — нахмурив темные брови, ответил некромант, — твои потоки совсем забиты.
— Совсем? — расстроилась Миранда.
— Вы ведь еще не проходили строение энергетических каналов? — равнодушно спросил он.
— Мы только начали анатомию.
— Хорошо, — сказал он. — То есть, плохо! Очень плохо, Миранда Корвена. Ну-ка, развернись ко мне спиной. Допей вино, вот так, я налью еще. Тебе нравится?
В ее руках оказался полный до краев бокал, музыка стала громче, а ладони мастера Изергаста опустились на ее плечи.
— Вино отличное, — пробормотала она.
— Надо тебя немного расслабить, — сказал мастер Изергаст, разминая ее плечи. Сильные пальцы пробежали по шее, помассировали мочки ушей. — Так что за жених был?
— Обычный, — пожала она плечами. — Жил по соседству. Мы с детства общались. О, вот так хорошо!
