Родерик опрокинулся на спину и закрыл глаза. Сейчас он передохнет, буквально минутку, пойдет за ней следом, и они все обсудят и помирятся. Вот сейчас… Еще немного…
Когда он открыл глаза, за окном светило солнце и щебетали птички.
–Какое чудесное утро, любовь моя,– пропела Мисси, кружась под потолком сверкающей дымкой.– Вставай скорее, навстречу новому дню. И пусть он принесет нам всем только хорошее.
–Ты сегодня в настроении,– заметил Родерик.
Ноги затекли и спину ломило. Он как упал на кровать – так и проспал всю ночь. В голове слегка шумело, и он дал себе зарок – никакой больше Арнеллы, уж очень коварный коктейль.
–Прекрасный, чудесный, восхитительный день,– пропела Мисси.– Не забудь позавтракать перед занятиями, ты совсем себя загонял.
Родерик сел, расстегнул рубашку, пропахшую дымом и хаосом, и наконец заметил то, что привело в такой восторг Мисси – его фамильный перстень, лежащий на тумбочке у кровати.
***
Он долго стоял в душе под струями ледяной воды, потом сотворил знак равновесия, о котором не вспоминал уже довольно давно, и когда поднялся по ступенькам и постучал в дверь Арнеллы, то чувствовал себя почти что спокойно. Но когда она открыла, пламя все же взметнулось в нем с яростным ревом. Родерик прикрыл глаза, чтобы не напугать девушку. Возможно, она и не понимает, как сильно его обидела.
Она посторонилась, но он не стал заходить.
–Арнелла,– Родерик посмотрел на нее, и слегка смягчился.
Она хмурилась и куталась в длинный халат, взъерошенная и сердитая как нахохлившаяся птичка. Тонкие запястья в широких рукавах халата казались еще более хрупкими, темные волосы разметались по плечам, под глазами пролегли тени – плохо спала.
–Я обещал, что мы поговорим утром, и вот я здесь.
–А толку говорить, если ты все равно меня не слышишь?– буркнула Арнелла.
–Куда проще порвать со мной, правда? Когда я с ног валюсь от усталости.
–От попойки с Изергастом ты валился!
Родерик выдохнул и собрал пальцы в знак равновесия снова. Вот уж парадокс – с тварью хаоса справиться проще, чем с любимой девушкой.
–Я готов поговорить с тобой и обсудить что угодно,– сказал он.
–Ничего ты не обсуждаешь!– возразила Арнелла.– Мы только спим вместе. А потом ты все решаешь сам и делаешь так, как удобно тебе. Меня с легкостью сослал в свой дремучий Адалхорт, а как приехать на свадьбу моей мамы в соседний Фургарт – это очень далеко!
Родерик снова прикрыл глаза, успокаивая пламя. Она так молода, в ней огонь, который пока больше обжигает, чем греет, а у него, в конце концов, жизненный опыт…
–Мне очень жаль, что я пропустил свадьбу твоей матери. Но положение сложное. Я не хочу сейчас ссориться с Советом, не хочу, чтобы назначили нового командующего патрулем…
–Потому что претит подчиняться другому?– съязвила она, упрямо вздернув подбородок.
–Да потому что тогда тебе придется идти в хаос под чужим руководством, как ты не поймешь!– рявкнул он.– И хорошо, если им хватит мозгов поставить Моррена или Рурка. А если какую-нибудь шишку, приближенную к Совету? Какого-нибудь крючкотвора, который и хаоса не нюхал! Что тогда? Ричпок сказал, у них есть улики против тебя, Арнелла! Я не могу идти против Совета. Я сейчас как канатоходец над пропастью, а все потому, что ты не стала обсуждать со мной такую малость как покушение на императора! Почему же ты не спешила откровенничать со мной, а?
–Потому что ты отговорил бы меня,– отвела она взгляд.
–А вот Эммет всегда рядом и поможет. Как удобно. И императора убить, и поцеловать. Может, он еще для чего-нибудь пригодился, а я и не в курсе!
Арнелла возмущенно ахнула, а ее щеки загорелись румянцем. В домике по соседству приоткрылась дверь и показалась рыжая голова Николаса, но стоило Родерику глянуть в его сторону, как он сразу исчез. Понятливый.
–Ты требуешь, чтобы я тебя слушал. А сама ты слышишь меня?– продолжил он.– Я все это делаю ради тебя, Арнелла! И твоя мама, кстати, не вышла бы вчера замуж, если бы я не вытащил ее из дворца!
–А ты бы не дымился сейчас как еловая шишка, если бы я не пришла к тебе после Лабиринта!– выкрикнула она.
–Спасибо,– язвительно поблагодарил он.– Но я думал, тебе и самой хочется быть со мной. Видимо, я ошибался. Если хочешь быть с Эмметом, так и скажи.
–Да при чем тут Эммет?!
–Не знаю,– ответил Родерик.– Он молодой, богатый и здоровый. Отличный жених по всем параметрам. И в важные моменты твоей жизни именно он рядом с тобой. А не я. Ты это верно заметила. Меня ты, похоже, рядом не видишь. Иначе не швырялась бы кольцами.
–Я не швырялась,– возразила Арнелла.
–Я хотел сделать тебе предложение,– сказал он.– Снова. Но с меня хватит. Если передумаешь – мой фамильный перстень лежит там, где ты его оставила. Надеюсь, ты наконец повзрослеешь. Или перестанешь дурить мне голову.
Огонь заметался в ее глазах, а потом Арнелла с грохотом захлопнула дверь перед его носом.
Зарычав, Родерик что есть силы застучал в дверь кулаком, и Арнелла снова ее распахнула.
–Чего тебе? Я еще не повзрослела!– яростно выпалила она.
–На тренировку, Арнелла Алетт!– приказал он.– Ее никто не отменял.
Глава 11. Трещины
В кабинете Изергаста царил полумрак, лишь пара свечей разгоняли тьму, да легкая мерцающая дымка стелилась по полу туманом.
–Снова гроб?– буркнула Миранда, увидев приветливо распахнутую крышку и бархатное нутро.
–Нет. Сегодня мы займемся кое-чем поинтереснее,– заявил Изергаст.– Присаживайся.
Он отодвинул ей стул, и Миранда опустилась на мягкое сиденье, обитое кожей. Легкое дыхание коснулось на миг ее волос, но вскоре мастер Изергаст сел напротив. Эрт, не найдя для себя стула, устроился на диване.
–Одна из величайших возможностей некромагии – ментальное воздействие,– сказал Изергаст.– Душа – то единственное, что остается после смерти. Поэтому, по моему глубокому убеждению, луч некромантии – самый могущественный. Ведь мы можем влиять не только на тело, но и на душу, воздействовать на мысли, мечты, желания…
–Вы пытались воздействовать на меня вот на этом самом диванчике,– напомнила Миранда.– Но разве так можно?
–Нельзя,– вздохнул Изергаст.– И если тебя поймают на ментальной магии, то могут привлечь к ответственности. Чего тебе?
Он повернулся к Эрту, который поднял руку.
–Если,– сказал тот, и Изергаст одобрительно кивнул.
–К тому же, доказать вину сложно,– продолжил он.– Магический след быстро рассеивается, и пока дело доходит до суда, обычно тает как прошлогодний снег. Начнем с простейшего – передача мыслеформы.
