—Не обижайся, Карина, но видеть должен был только эреклонар,— Оракул мне улыбнулся и добавил, обращаясь уже к обоим: — Вам нужно торопиться. Начнем ритуал.
Руслан, наконец, отпустил мою руку.
—Какой ритуал?— спросил он. Теперь в его голосе не сквозило и тени недоверия.
—Его называют Ритуалом Вечности. Вряд ли вы о нем слышали. Теперь он — такая же редкость, как и то чудо, что вспыхнуло между вами. Ритуал высвободит скрытую силу. Иначе в случае засады к Храму Огня вам не прорваться.
Я хотела спросить, что там такое между нами вспыхнуло, но Руслан своим вопросом опередил:
—Что нам нужно делать?
—Ничего особенного. Просто держитесь за руки. Хотя в дальнейшем, быть может, это окажется труднее всего,— голос Оракула прозвучал странно, с явным сожалением.
Что-то меня все эти недомолвки конкретно настораживали.
—Давай уже не трусь,— Руслан взял меня за руки.
—А ты лишний раз не беси меня,— насупилась я.
Из очага повалил такой густой дым, что защипало в глазах. Я заморгала, окружающий мир смазался…
Несколько мгновений темноты и тишины, и тут же возвращение в реальность. Но я даже не сразу поняла, где я нахожусь и что происходит. А когда поняла, то непременно бы заорала, если бы могла. Но, как оказалось, нематериальные сущности орать не могут. В первую секунду перепугалась не на шутку. Но потом зрелище меня настолько увлекло, что я даже забыла о своей эфемерности. Зависнув где-то под потолком, во все глаза, ну или что там у духов, я смотрела на меня материальную.
Превратившиеся в огненные столбы факелы расцвечивали огромный каменный зал багровыми сполохами. Оракула не было. По крайней мере, я его не видела. Мы с Русланом стояли напротив друг друга, держась за руки. В наших глазах плескалось пламя. То, что мы говорили… Я никогда не слышала таких слов, но наитием сразу поняла, что они на первичном языке. Огонь сплетал вокруг нас кокон, словно стремясь скрыть от остального мира.
Одновременно в воздухе вспыхивали пламенем руны, и после каждой пол содрогался от неведомой силы. А потом… Между нами материализовался сияющий кинжал. Взяв его, Руслан острием провел по моей левой ладони, потом по своей. И мы соединили руки. Колонны, держащие свод зашатались, и идущий из-под земли гул стал настолько жутким, что будь я сейчас материальной, точно бы мгновенно поседела.
Капли крови просачивались сквозь соединенные ладони и падали сияющими сполохами. И от каждого вверх взвивалось пламя настолько ослепительно яркое, что не могло быть обычным. Я видела такое лишь во снах…
Лавиной нахлынули все чувства сразу. Я растерянно заморгала, с трудом осознавая себя материальной. Руслан был бледен, смотрел на меня почти черными глазами. Я вздрогнула, только сейчас почувствовав боль в руке. Руслан разжал окровавленные пальцы, отпуская мои ладони.
—Что это было?— почему-то осипшим голосом прошептала я.
—Спроси что попроще,— Руслан нахмурился, оглядываясь.
Темный и пустой зал. Словно никакого светопреставления тут только что и не было.
—По всей видимости, аудиенция закончена,— Руслан помрачнел еще больше.— Пойдем.
—Погоди.
Я кое-как оторвала от низа своей рубашки небольшую полосу ткани.
—Руку давай.
Он протянул мне левую руку. Я туго ладонь перебинтовала. Руслан внимательно за мной наблюдал.
—В тебе проснулась сестра милосердия?— с легкой иронией спросил он.
—Просто не выношу вида крови,— соврала я. Не признаваться же, что мне почему-то жутко от одной мысли, что он ранен. Пусть даже это и просто царапина.
—Ну-ну,— Руслан хмыкнул, нагло оторвал от моей рубашки еще одну полоску ткани.
—Полянский!— возмутилась я.
—Не ори,— он крепко держал мою левую руку, перебинтовывая,— что я, по-твоему, свою рубашку рвать должен был? Нет уж. Она мне целой больше нравится. А твоей уже все равно.
—Ладно, пойдем,— буркнула я и направилась к выходу из зала.
Туннель теперь тут был только один, и поворотов мы не встретили, но я не сомневалась, что в прошлый раз шла другой дорогой. И вместо того, чтобы выйти на поверхность с другой стороны горы, мы вдруг оказались в подземелье.
—Знаешь, Карин,— Руслан задумчиво смотрел на темноту хода,— я, кажется, понял. Скорее всего, это путь к Храму под Долиной Смерти. Видимо, этот непонятный ритуал мы с тобой провалили и обещанной силы не получили. Вот Оракул и милосердно отправил нас по безопасному пути.
—Думаешь?— усомнилась я.— Как-то лично мне не очень хочется по подземельям бродить… Но, похоже, других вариантов у нас с тобой нет.
—Идем,— крепко держа меня за руку, Руслан направился вперед.
Я уже потеряла счет времени. Туннель все не кончался, и мне даже казалось, что мы тут будем блуждать вечно. Хотя это почему-то совсем не пугало. Вокруг кружились сполохи пламени, освещая путь. Стены были гладкими и словно отполированными. И никакой затхлости и сырости.
Руслан общаться не жаждал, да и я к нему с расспросами не приставала. Самой хватало о чем поразмыслить. К тому же, уже нещадно клонило в сон.
—Ладно, Лагинова, уговорила, привал,— вдруг смилостивился Руслан.
—Не помню, чтобы я о нем просила,— тут же возразила я.— Прямо скажи, что просто устал. Но ладно, я, так и быть, тоже согласна немного поспать.
Руслан снял свой плащ и расстелил его прямо на земляной пол туннеля. Сел и потянул меня за руку. Потеряв равновесие, я упала на колени рядом с ним. И Руслан тут же притянул меня к себе, крепко обнял и улегся на плащ.
—Полянский!— возмутилась я, пытаясь его отпихнуть.— Ты что себе позволяешь?!
—Не ори ты мне прямо в ухо,— отмахнулся он,— просто вдвоем теплее. Так что не покушаюсь я на тебя,— хитро на меня смотрел.— Пока не покушаюсь.
—Руслан,— от резкого смущения голос сам собой сбился на шепот,— прекрати мне на это намекать.
—Мне нравится, как ты краснеешь. Так что терпи,— нагло заявил он.— А еще мне нравится, как у тебя глаза зеленеют, когда ты злишься. Учитывая, что вывести тебя проще пареной репы, сие зрелище я могу наблюдать часто и с удовольствием.
—Так ты только поэтому постоянно надо мной издеваешься?— насупилась я.
—Да нет, конечно,— честно ответил он.— Ты сама меня выводишь. Бесишь и раздражаешь. Мне иногда хочется схватить тебя за ноги и потрясти вниз головой, чтобы вся дурь вылетела. Да только, боюсь, это у тебя уже неизлечимо.
—Ты мне тоже, между прочим, не нравишься,— обиженно пробурчала я.
—А я разве сказал, что ты мне не нравишься?— Руслан лукаво улыбнулся.— Нравишься. Очень.
