—Бабушка, дедушка, а вот и я, ваш внук, ура.
Папа побледнел.
—Валерьяночки?— услужливо спросила я.
—Яду,— просипел отец.
—Вот это сюрприз…— жалобно выдала мама.— Карин, почему ты молчала?
—Ну-у, так получилось…
Я наконец-то вспомнила свою заготовленную речь. И только-только собралась начать торжественное вступление, как меня перебили.
—Как это так получилось?!— медведем взревел мой побагровевший отец.— Где этот негодяй?!
—Какой негодяй?— не поняла я.
—Отец мальчика,— пояснила мама, не сводя глаз с Воэтина, любопытно поглядывающего на них.— Саша, не ори так, ты ребенка пугаешь. Карин, лет-то ему сколько? Четыре?
—Ага,— я кивнула. Или пять? Что-то я сама уже запуталась.
—Ужас,— мама снова ахнула. Смотрела на меня так, словно мне должно было быть стыдно.
—А отцу его сколько лет?— вкрадчиво спросил папа.
Я задумалась.
—Около тридцати вроде,— неуверенно выдала я, перевела взгляд на Воэтина.— Сколько твоему папе?
—Тридцать два,— тут же ответил мой племянник.
Отец снова схватился за сердце.
—Саш, валидолу?— спросила мама взволнованно.
—Да вы чего так нервно реагируете?— из-за волнения я упорно тормозила.— Вы что, внуку не рады?
—А можно мне тоже чаю?— Воэтину уже надоело просто так топтаться на табуретке.
—Можно, конечно,— мама встала, подошла к нему и взяла на руки.
—Бабушка, а ты почему плачешь? У тебя что-то болит?
—Нет, что ты,— она улыбнулась, обняв его,— я это от радости.
Мама села на табуретку и придвинула, сидящему у нее на коленях ребенку чашку с чаем. Папа не сводил с Воэтина взгляда. Зорко смотрел, как он взял двумя руками чашку и шумно из нее отхлебнул.
—Карина,— нехорошим голосом поинтересовался отец,— гад этот где?
—Какой?— не поняла я.
—Дедушка,— снова вмешался Воэтин,— ты вон ту печеньку будешь? Если нет, то дай мне, пожалуйста, а то чего печенька просто так лежит.
Папа даже растерялся. Некоторое время молча смотрел на ребенка. Вдруг тяжело вздохнул, вручил ему печенье и все-таки улыбнулся. Подошел к Воэтину и протянул ему руку.
—Ну давай знакомиться, внук. Дед,— торжественно произнес он.
—Внук,— выдал Воэтин и вложил свою маленькую ладошку в его.
—Где ж ты был все это время?— отец вздохнул, мельком глянув на меня так грозно, что я чуть не поседела.
—Ой, далеко,— честно ответил Воэтин.— Но мне мама часто про вас рассказывала.
—А что же твоя мама сразу нам не сказала?— убийственно смотрел на меня отец.
—Карин, как ты скрыть-то умудрилась?— спросила мама.
Снова спас Воэтин.
—Ты мне торт обещала!— напомнил он.
—Я помню. Погоди пока,— я обратилась к родителям: — Вы чего так неадекватно реагируете? Сомневаетесь, что ли, что это ваш внук?
—Да какие тут могут быть сомнения,— мама с улыбкой провела по рыжим волосам мальчика,— наш, конечно. На маму похож,— она мельком на меня посмотрела.
—Я на папу тоже похож,— справедливости ради уточнил Воэтин.
—Кстати, о папе,— отец кровожадно улыбнулся.— Внук, а где твой папа?
—Сейчас придет,— ответил мальчик.
—Ой, какая радость!— искренне как ребенок обрадовался папа, потирая в предвкушении ладони.— Смелый какой у тебя папа! Через четыре-то года объявиться! Ну я с ним поговорю по душам!— он потряс в воздухе кулаками.
—Пап, ты уверен, что по душам разговаривают именно кулаками?— я усмехнулась.
—Лучше молчи,— отец глянул на меня так грозно, что я чуть язык себе не прикусила.
На мое счастье в дверь позвонили.
—Это у нас кто? Папаня явился?— кровожадно поинтересовался отец.
—Папа! Спокойно!— я перегородила ему выход из кухни.— Сидите тут пока. Я пойду открою. И, мам, достань все таки валерьянку.
Сложно описать встречу моих родителей и сестры. Скажу только, что сначала был шок, потом много слез. Мой папа капал себе и маме валерьянку и даже Лоэтана не терроризировал. Пока все ахали и охали, мы с Воэтином, как самые спокойные, налегли на заныканный торт.
А когда родительский шок малость улегся, я залихватски рассказала заготовленную душещипательную историю Сашиного исчезновения. Просто Саша сама бы врать в тот момент не смогла. А меня понесло. Благо, родители сейчас поверили бы в любой бред. И я наплела, что когда у нас в квартире случился пожар, Саши на самом деле дома не было. И она попала в аварию, провела какое-то время в коме. А когда пришла в себя, ничего не помнила, а документов у нее с собой не было. В больнице познакомилась с Лоэтаном, который теперь у нас стал Леонидом, и они поженились. Потом у них родился Воэтин, то есть Вова. А недавно у них дом сгорел, и под воздействием такого стресса Саша все вспомнила. Вот собственно и все. Если не считать, что у них сейчас нет документов из-за пожара, и жилья тоже нет. Как Саша до этого жила без документов и без них же вышла замуж, я не упоминала, но и родители придираться не стали. С документами, кстати, Паладины обещали подшаманить. Так что эта проблема вскорости должна была разрешиться.
Из кухни мы с Воэтином ушли около полуночи. Взрослые еще явно расходиться не собирались. Слишком многое им нужно было сказать друг другу. Лоэтан, кстати, моим родителям очень понравился. Это было видно даже невооруженным взглядом.
Я уложила Воэтина спать на свою кровать. Мальчик быстро уснул, видимо, все еще сказывалась разница по времени между нашими мирами. Я же притащила с балкона себе раскладушку, постелила и легла. Но сон пока не шел. Вдобавок объявился Прядущий.
—Ты пропустил все веселье,— сообщила я сидящему на разобранном системнике пауку.
—Мне сейчас не до веселья, поверь,— ответил он тихо.
—Что-то случилось?— я приподнялась на локте.
—Одного моего друга развоплотили. Старого доброго друга…
—Развоплотили?— не поняла я.— В смысле, убили?
—Карин, мы ведь не живые существа, нас нельзя убить. Мы просто прекращаем существовать. Вот и его больше нет.
—Мне очень жаль, Прядущий, правда,— я вздохнула.— Он тоже был мертвым богом?
—Да,— паучок кивнул.— Самым мудрым и добрым из нас. За это он и поплатился.
—А что он такого сделал?— опешила я.
В моих наивных представлениях о мире всех мудрых и добрых как раз таки наоборот — надо было беречь как зеницу ока.
—Он?— голос Прядущего прозвучал совсем уныло.— Он просто помог тем, кому ни в коем случае нельзя было помогать… Карин, я должен пропасть на некоторое время.
