—Ясно чем,— Руслан внимательно на меня смотрел.— Этой фее-из-Бомбея мало того, что Деккер ее любит. Она явно хочет, чтобы вдобавок он Карину возненавидел. На всякий случай. Вот и будет теперь стараться подгадить.
—Так что, Лагинова, гляди в оба. Нельзя, конечно, учителю так про своих учеников говорить, тем более другим ученикам, но,— Сан Саныч понизил голос до шепота,— поверьте умудренному опытом человеку, который повидал многое, настолько гнилую особь я вижу впервые, так что держите ухо востро. Полянский!
—Да, Сан Саныч?— с готовностью отозвался Руслан.
—Ты в курсе ведь, что Лагинова наша — лопух наивный, так что я на тебя надеюсь.
Руслан улыбнулся и кивнул.
—Можете на меня положиться.
—Мда,— Сан Саныч почесал затылок и философски выдал: — чует моя селезенка, что окажется эта ваша фея-из-Бомбея какой-нибудь змеей-из-под-колоды. А уж поверьте, моя селезенка никогда не ошибается.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
В КОТОРОЙ СЕЛЕЗЕНКА САН САНЫЧА ОКАЗЫВАЕТСЯ ПРАВА
Следующим уроком была литература. Моей без того упадническое настроение после физ-ры стухло окончательно.
—Я предлагаю выловить эту фею и потрясти за загривок,— кровожадно предложила Рита во время перемены, когда мы с девчонками вышли в коридор.— Хотя трясти, конечно, и не обязательно, но поставить на место точно надо, пока она совсем не обнаглела. Деккер тоже хорош, псих истеричный. Как с цепи сорвался! На него-то что нашло?
—В этом как раз ничего удивительного,— задумчиво возразила Света.— Налицо один из банальнейших законов жизни.
—Это какой?— мрачно поинтересовалась я и процетировала: — «От любви ее загадочной стал он нервным и припадочным»?
—Нет,— Света с улыбкой покачала головой и серьезно добавила: — Андрей просто защищает то, что ему в данный момент дорого.
—Но это в любом случае не повод так себя вести!— упорствовала Рита.— Если сразу не пресечь, то потом, может, еще хуже будет! Не знаю, как вы, но я этой истеричке все выскажу. И это я сейчас не о Ларисе.
—Рит, очень тебя прошу, не лезь к ним. Как ни крути, но Света совершенно права,— я вздохнула.— Поведение вполне себе для Андрея нормальное… Да и Ларису тоже можно понять. Вы только представьте, какой ужас она пережила, у нее сейчас вообще никого кроме Андрея нет. Вот она и отчаянно боится его потерять. Поведение на физ-ре как раз это доказывает. Она явно хотела перестраховаться на случай, если у Андрея ко мне остались какие-либо чувства. Проще ведь настроить его против бывшей возлюбленной, чем переживать, что он переметнется. Я сама с Ларисой поговорю на большой перемене и объясню, что на Андрея я не претендую, и волноваться ей нечего.
Света с одобрением кивнула. Рита же недовольно пробурчала себе под нос абстрактное «ладно, посмотрим», но спорить все же не стала.
Прозвенел звонок, и мы поспешили в класс.
Люблю начало четверти. Учителя пока только раскачиваются и еще не грузят. Вот и сейчас Мария Ивановна о чем-то с вдохновением вещала, вроде как на тему того, что мы будем изучать. Но я ее не слушала.
—И долго ты будешь изображать из себя Мать Терезу?— мрачным шепотом поинтересовался Руслан. Мой смиренно-тоскливый настрой ему явно не нравился.
—А что я, по-твоему, должна ее за волосы оттаскать?— не менее мрачно поинтересовалась я.
—А что? Вариант. Я бы посмотрел,— он усмехнулся.— Кстати, я был не прав.
—По поводу?
—По поводу фигуры,— пояснил Руслан.— Я эту фею сегодня на физ-ре хорошенько разглядел. Благо, форма позволяет.
Стоит заметить, что спортивная форма теперь тоже была у всех единая, нам ее вместе со школьной вручили. Ничего особенного: белая футболка и белые шорты. Так что теперь класс на физ-ре походил на толпу отдыхающих туристов. И только трое выделялись: Руслан, Андрей и я. Как игроки сборной. Так что футболки и шорты у нас были черными. Не знаю, правда, на каком основании сочли, что черный — цвет спорта. Оставим этот вопрос философам.
—Так что, зря ты расстраивалась,— подытожил он.
—Чем тебя ее фигура не устроила?— не поняла я.— На мой взгляд, у нее очень хорошая фигура.
—Хорошая, не отрицаю. Да в том-то и загвоздка. По отдельности все красиво, а вместе не смотрится,— пояснил Руслан.— Гармонии нет, понимаешь? Словно кто-то пытался сделать ее идеальной во всем. И на мой вкус, она слишком высокая.
—Ну это только на твой вкус. Все равно же Андрей Ларису любит. И ему явно плевать, что она слишком высокая или, как ты говоришь, негармоничная,— возразила я.
—Деккер просто идиот и все этим объясняется,— отрезал Руслан.— Мне вот только интересно, откуда он вообще эту неадекватную фею выкопал.
—Ясно откуда. Она — дочь правителя Гай-Кодзора, чудом спаслась от ирбейцев. И теперь вот Земля стала ее домом,— меня снова начала грызть совесть.— Так что Ларису вполне можно понять. Представь только, как ей страшно остаться одной. У нее же кроме Андрея никого нет.
Руслан смотрел на меня крайне мрачно.
—Что опять не так?— не поняла я.
—Лагинова, я с тебя стабильно в шоке… У тебя вообще хоть какая-то информация в голове задерживается?
—Полянский, отстань, а,— я нахмурилась,— если что-то конкретное имеешь в виду, то говори. А если просто в очередной раз загнобить захотелось, то, пожалуйста, в письменном виде моему секретарю.
Руслан мученически закатил глаза, мол, высшие силы, дайте же мне терпения. И все же спокойно, уже без наезда ответил:
—Не знаю, с чего ты взяла эту ересь, но Деккеровская фея никак не из Гай-Кодзора.
—А откуда?— я усмехнулась.— Из Бомбея?
—Карин, я серьезно.
—Ну почему, Руслан? Объясни,— потребовала я.— Все ведь могло быть, и возможность от ирбейцев спастись в том числе.
—Карин,— он вздохнул,— вспомни слова Оракула. Он ясно и четко сказал, что кроме семьи твоей сестры из Гай-Кодзора не спасся никто.
Я даже опешила.
—Блин. Правда ведь… Но что тогда это значит? Лариса всех водит за нос?
—Видимо, так,— задумчиво пробормотал Руслан.— Выяснить бы еще зачем.
Остаток урока я наблюдала за Ларисой. Хотя чего уж врать, я наблюдала за Андреем. Он буквально пылинки с нее сдувал. Смотрел на нее с таким обожанием, словно она была смыслом всей его жизни. И как бы ни было мне тоскливо, я все-таки смирилась с этим. Если Андрей так с ней счастлив, то я только порадуюсь за него. Ну а из Гай-Кодзора его возлюбленная или нет — это уже дело десятое.
На большой перемене я воспользовалась тем, что Вадим отвлек Андрея, и подошла к Ларисе.
—Пойдем, поговорим,— позвала я. Даже дружелюбно.
—Ну пойдем,— она смотрела на меня как-то странно, словно только этого и ждала.— Давай на улицу, там никто не подслушает.
