Но не успела я ничего ответить, как она строго и даже нравоучительно добавила:
—Но это не значит, что будет легко. Особенно учитывая, что Полянский — парень точно непростой. Тут у тебя два врага,— Рита принялась выхаживать по кухне, как командир перед строем солдат.— Первый твой враг — это конкуренция. Вон, сколько вокруг Полянского девиц увивается. А второй твой враг — это ты сама.
—Я?— опешила я.— Это как?
—А вот так. Если ты хочешь, чтобы Руслан не просто обратил на тебя внимание, но и счел самой интересной и привлекательной для него, то тебе и нужно такой быть. Всегда хорошо выглядеть, общаться с ним соответствующе. А то лично у меня такое впечатление, что вы только все время препираетесь. Ну и чего уж точно не стоит делать, это страдать при нем по поводу того же Деккера.
—Мда,— я устало потерла переносицу.— Я пролетаю по всем фронтам.
—Никогда не поздно взяться за ум. И я тебе так скажу, тут главное, сдвинуться с мертвой точки. Чтобы Руслан, как говорится, прозрел, какая замечательная девушка рядом с ним. А уж дальше, не сомневайся, ответные действия не заставят себя ждать.
Я не стала признаваться, что теперь мне все это кажется еще более невероятным, чем до советов Риты.
А она продолжала рассуждать:
—Возьмем для примера того же Деккера. Вот что, по-твоему, его привлекло в Лариске?
Я задумалась.
—Ну… Она красивая.
Рита кивнула.
—Еще что?
Я задумалась основательнее.
—При нем она не проявляет свой гадский характер, и вся такая милая замечательная.
—Вот, зришь в корень, юный падаван,— Рита снова одобряюще кивнула.— Что еще?
Но больше меня озарений не посетило.
—Да все вроде бы.
—Скорее всего, нет. Думаю, тут еще играет свою роль, что они вместе сейчас живут. Деккер же тебя долго терроризировал насчет близких отношений и без толку. А Лариска явно барышня попроще и с этим проблем нет. Так… что-то я забыла, к чему я это…— она на миг задумалась.— А, да! Так вот, с Деккером все просто и понятно. А с Русланом твоим явно посложнее будет. Жутко непонятный тип! Но ты, главное, не унывай и не сдавайся. Вот увидишь, немного усилий с твоей стороны, и все получится.
—Не знаю, Рит,— я в очередной раз вздохнула,— как-то совсем тоскливо стало. Руслан и вправду сложный, очень. И стать для него особенной… Не уверена, что это вообще возможно.
—Возможно. Даже не сомневайся,— Рита говорила с непоколебимой уверенностью.— Просто если у тебя глаза открылись сами, то кое-кому, похоже, надо помочь их открыть.
Я ничего не успела ответить, запястья вдруг заломило резкой болью, будто их сдавило что-то невидимое.
—Карин, ты как, ты в порядке?— обеспокоенно смотрела на меня Рита.— Ты как-то прямо враз побледнела…
К счастью, боль почти тут же отступила, оставив после себя полнейшее недоумение. Как так? Что за симпатия к Руслану? Я ведь Андрея-Эридана люблю! Вот прям временное помутнение какое-то…
—Да, в порядке,— пробормотала я, все еще силясь понять, что же такое странное со мной творится в последнее время.— Ладно, Рит, я пойду, а то уже времени много. Спасибо за советы.
На улице было холодно и пустынно. Время приближалось к десяти вечера, и все нормальные люди в такую погоду предпочитали сидеть дома. А я вот шла неспешно. Даже мороз меня не пугал, наоборот, основательно отрезвлял мысли. Вспомнились слова Руслана, что зря я доверяю Паладинам. Вот что именно по их указке от нас так старательно скрывают? Мне упорно казалось, что только знание этой истины поможет мне разобраться в происходящем со мной. Ведь это совсем уж ненормально: я вроде как люблю Эридана-Андрея, но порой это совершенно выветривается из головы — разве вообще можно забывать о своих столь сильных чувствах?
Талисман резко нагрелся, предупреждая об опасности и обрывая мои размышления. Я тут же остановилась и огляделась по сторонам. Но нет, улица пустовала, лишь изредка проезжали автомобили. Только тревога уж точно не была ложной. Наитием я отчетливо почувствовала: кто-то за мной следит.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,
В КОТОРОЙ ВОЗНИКАЮТ НОВЫЕ ВОПРОСЫ
Ума не могла приложить, кому это я понадобилась. Страха вообще не было, одно любопытство. И тут же робкая надежда: а вдруг Руслан? Но я эту версию мигом отбросила. Уж он бы точно не стал красться и таиться.
Как ни в чем ни бывало, я шла дальше. Пусть преследователь считает, будто я так ничего и не заметила. Вот только в задумчивости я свернула не туда, но и идти обратно не стала. Ладно уж, прогуляюсь по длинному пути. Здесь редко-редко, но все-таки попадались прохожие. Уличные фонари горели все дружно, отражаясь в зеркальных фасадах офисных высоток. И ведь неведомый преследователь от меня не отставал.
Не удержавшись от любопытства, я один раз даже мельком оглянулась. Тут же в подворотню метнулся мужской силуэт. И я почему-то не сомневалась, что это не просто какой-то случайный злоумышленник, упорно почудилось в нем что-то смутно знакомое. Мое любопытство возросло многократно.
Свернув за угол очередной многоэтажки, я затаилась. Сюда свет фонарей не падал, так что я оставалась относительно незаметной. Долго ждать не пришлось, примерно через полминуты появился мой преследователь. Воровато огляделся и ринулся дальше, так меня и не увидев. И только сейчас до меня дошло: этот некто не шел за мной, просто ему нужно было в эту же сторону и он, наоборот, опасался, что я его замечу.
И вот теперь мы поменялись ролями. Уверенный, что я где-то уже далеко, неизвестный, не таясь, мчался по улице в одному ему известном направлении. Ну а я следом. И чем дальше, тем отчетливее я понимала, что с этим типом что-то не то. Он периодически останавливался, о чем-то вслух сам с собой спорил, и тут же спешил дальше. И все бы ничего, но это уж точно был кто-то из знакомых. К сожалению, конкретнее разглядеть пока не получалось.
Наконец, он вроде как добрался до своей цели. Замер на миг у самого высокого на улице здания, что-то невнятно воскликнул и тут же ринулся за угол. Ну а я за ним. Еще на подходе услышав грохот, я рванула бегом, совершенно не таясь. Здесь, позади офисной высотки, завалился мусорный бак — видимо, он при падении так и загрохотал. И все бы ничего, но до этого стоял он явно как раз у пожарной лестницы, по которой сейчас кто-то спешно поднимался наверх. Фонарь здесь был один-единственный, зато совсем рядом. И я успела в его свете увидеть лицо неведомого типа.
—Ромка?..— обомлела я, не поверив своим глазам, и тут же заорала: — Ромка! Берестнев!
Но он словно меня и не услышал. Светин возлюбленный продолжал спешно и даже будто бы нервно подниматься на крышу. Чертыхнувшись, я поспешила за ним.
Поваленный бак мне поднять не удалось. Пришлось, забравшись на него, прыгать. Рискуя впечататься в стену, а затем и в обледенелый асфальт, я лишь чудом в прыжке умудрилась одной рукой таки ухватиться за нижнюю перекладину пожарной лестницы. Спасибо неплохой физической форме, я подтянулась, но все же с трудом, из-за перчаток пальцы вот-вот норовили соскользнуть. Едва более-менее забравшись, я тут же полезла вверх за Ромкой. Старалась не думать о том, с какой высоты, если что, придется падать.
