Между тем, вокруг вовсю кипела деятельность. На специальном возвышении посреди поляны установили ритуальную чашу со Светом. Его белое сияние смешивалось с желтоватыми огнями фонарей и получалось изумительно красиво. Пусть не светло как днем, но немного по-волшебному, будто кто-то позолотил сумерки. Над поляной красовались гирлянды цветов, по краям разместились небольшие постаменты с подушками вместо сидений. Музыканты настраивали диковинного вида инструменты, и полилась чудесная музыка. Видимо, на этом официальная часть торжества кончилась и начиналась, так сказать, праздничная. Хотя пара первосвященников продолжала что-то шаманить у ритуальной чаши.
Неспешная красивая мелодия так и манила присоединиться к танцующим парам.
—Пойдем,— Руслан приглашающе протянул мне руку.
—Руслан, этот танец я уж точно танцевать не умею,— справедливости ради уточнила я, но все же вложила свою ладонь в его.
—Ничего страшного, Карин, просто так же следуй за мной,— он приобнял меня и увлек в круг танцующих.
Время потеряло свой счет. Одна мелодия сменяла другую, но мне казалось кощунством хоть на мгновение отстраниться от Руслана. Хотя будь я в более-менее вменяемом состоянии, то наверняка бы уже устала. Но сейчас почему-то все воспринималось иначе.
Наверное, именно так люди и сходят с ума… Просто враз перестают себя понимать и все. Ведь это же ненормально, когда до блаженного приятно, что он просто рядом, что он так смотрит на меня… С каждым мгновением чувства затапливали все сильнее, и крепло понимание.
Мелодия снова сменилась. В этом танце Руслан был за моей спиной. Одной рукой обнимал за талию, пальцами второй скользил от моего правого плеча до запястья, каждый прикосновением рождая множество мурашек на коже. После витка мелодии руки менялись, но все происходило так плавно и неспешно, что прикосновения больше походили на медленную ласку, чем на движения этого диковинного танца.
—Карин, что с тобой происходит?— прошептал Руслан, едва не касаясь губами моего уха и обжигая дыханием.
Неспешный поворот, кружение, и снова совсем близко…
С трудом сфокусировавшись на его вопросе, я тихо отозвалась:
—А с чего ты взял, что со мной что-то происходит?
—Ну как же, за целый час ни разу не прозвучало «Ну и гад ты, Полянский» и «Полянский, я тебя ненавижу». Это уже начинает настораживать.
Мы как раз оказались лицом друг к другу. И хотя говорил Руслан вроде как в шутку, но в дымчато-синих глазах плескалась серьезность.
Хотелось ответить честное «Просто мне сейчас так хорошо с тобой», но вместо этого я произнесла:
—Помнишь, ты сказал, что даже негодяи вроде тебя иногда бывают милыми и вежливыми? Так вот, даже психованные истерички, какой ты меня считаешь, иногда бывают спокойными и молчаливыми.
Я старалась говорить с иронией, но Руслан явно различил в моем голосе скрытое нешуточное волнение. Но допытываться не стал, подыграл:
—О, чудо!
—Не переживай, это не надолго,— зловеще предупредила я.
Тихо засмеявшись, Руслан в новом витке танца привлек меня к себе.
Больше ни о чем не говорили, словно бы слова мешали вдоволь отдаться во власть ощущений. Просто музыка, просто объятия, но у меня уже голова шла кругом. И казалось, что вообще больше никого не существует — только Руслан. Сейчас я будто жила им, дышала им… И ведь он тоже не отвлекался ни на что, никого больше не замечал.
Разум, правда, пытался до меня достучаться. Голосил, что мне срочно нужно домой, оказаться подальше от Руслана и тогда уже толком и на трезвую голову поразмыслить над собственным ненормальным состоянием. А то такая неадекватная, как сейчас, я столько глупостей натворить могу! Но я его не слушала. Впервые за все последнее время чувствовала себя счастливой и умиротворенной. Руслан делал меня такой.
Музыка сменилась. Теперь уже в ней звучала некая торжественность, и пары начали расходиться. Руслан увлек меня на один из дальних постаментов, здесь больше никого, кроме нас, не было. Сам сел на подушки и притянул меня к себе. Я и не возражала. Полулежала в объятиях, наслаждалась его теплом и едва дышала от странной всеобъемлющей радости.
—Это у тебя что, Карин?— Руслан неспешно провел пальцами по витиеватому знаку на моих ладонях.
—А тебя разве не разрисовывали?
—Нет,— он усмехнулся,— я сам по себе прекрасен и безо всяких узоров.
Я тихо засмеялась и пояснила:
—Это мне та пожилая женщина нарисовала. Сказала, что к утру должно стереться.
—Оно не стирается,— Руслан немного потер пальцами.
—Насколько я поняла, знак должен пропасть из-за чего-то,— неуверенно пробормотала я.— Я вроде как должна преодолеть страх.
—Страх чего?— он нахмурился.
Я отвела взгляд, но Руслан ласково приподнял за подбородок мое лицо.
—Так чего ты боишься, Карин? Или все же кого?— смотрел на меня так пытливо, словно ответ был для него крайне важен.
—Я толком и сама не знаю…
Все-таки собралась решимостью и отстранилась от Руслана. Не меньше минуты молчала, собираясь мыслями. Он меня не торопил. Словно бы изучал взглядом, и такое пристальное внимание хотя и было приятным, но ужасно сбивало с мыслей.
—Руслан, я должна тебе кое-что сказать,— наконец, начала я.
—Я слушаю,— он кивнул.
—Сегодня я узнала от Юрки кое-что. Конечно, не факт, что это правда, и он на самом деле, как и Олег, видит чувства других, но про нас он сказал…— я резко замолчала.
Снова накатил страх. Мало ли, как Руслан отреагирует. Да, пусть это, быть может, прозвучит бредово и глупо, но если он отнесется с иронией, я просто не переживу.
—Карин,— его голос вдруг прервал мои лихорадочные размышления.
Я подняла на Руслана глаза.
—Я знаю,— произнес он мягко, но очень серьезно.
Совсем растерявшись, я робко уточнила:
—Знаешь?..
Руслан привлек меня к себя и прошептал, едва не касаясь губами моих губ:
—Ты любишь меня.
Мое сердце будто бы на миг перестало биться. Несмотря на тихий голос, услышанное оглушило. Стоило Руслану это озвучить, как неотвратимо накрыло осознание этой простой истины. Да, я люблю его. Люблю! Как я вообще не поняла этого раньше?! Вот как будто мешало что-то, но сегодня эта помеха исчезла…
—Но… но откуда ты знаешь?— голос предательски дрогнул, я попыталась отстраниться.
Руслан все же не выпустил меня из своих объятий. Улыбнулся чуть лукаво.
—Просто иначе я не согласен. Если уж меня все-таки угораздило впервые в жизни влюбиться, то это должно быть исключительно взаимно.
Он наклонился к моему лицу, но за миг до поцелуя я приложила палец к его губам. От волнения даже легкая дрожь охватила.
