Смотрела на силуэт Руслана на фоне окна и терзалась мыслью, что если бы не вспышка страха, то сегодня он бы стал моим первым мужчиной. И не просто первым, а единственным, в этом я ни мгновения не сомневалась. Теперь же в один коктейль мешались смущение, и все та же паника и сожаление. Сожаление, что я все испортила.
Руслан обернулся ко мне. Тихо произнес:
—Карин, я ни в коем случае не хочу, чтобы ты меня боялась. Я понимаю, из-за предательства Деккера тебе сейчас очень сложно кому-либо снова довериться. Но обещаю, я сделаю все, чтобы ты забыла о прошлых разочарованиях. Все будет так, словно до меня у тебя никогда никого не было.
—Можно сказать, что никого и не было,— нерешительно ответила я, потупив взгляд.— Я никогда и ни к кому не чувствовала того, что чувствую к тебе.
—Поверь, Карин, я тоже,— тихо, но очень серьезно произнес Руслан.— Надеюсь то, что я напугал тебя сегодня своей напористостью, это единственная ошибка и других не будет. Мы больше не станем торопиться. Не бойся меня, прошу…
Как же мне хотелось порывисто признаться: «Руслан, пожалуйста, не слушай меня, это все страх, мне одной с ним не справиться!», но ужас даже горло сдавливал, мешая говорить. Обуреваемая эмоциями, я спешно встала и, подойдя к Руслану, уткнулась в его плечо. Даже плакать хотелось, но я сдерживалась. Он хоть и обнял меня, но лишь слегка. Тихо произнес:
—Но лучше нам сегодня наедине не оставаться, моей выдержки надолго не хватит. Я себя сейчас едва контролирую. Если хочешь, я телепортирую тебя домой,— мрачно усмехнулся,— от меня подальше. Или можем вернуться на праздник, если, конечно, рискнешь.
—Я останусь,— твердо ответила я.
Ну никак я не могла себя заставить разлучиться сейчас с Русланом. Мне казалось, чем дольше мы рядом, тем сильнее будет пламя в душе, тем быстрее пройдет этот непонятный ужас. Знать бы еще, чем он вообще вызван… Раз это побуждение сущности Создательницы, то, значит, и вопрос глобальный. Может, дело в талисмане? Вдруг соединение половин вызовет какую-нибудь катастрофу? Выплеск стихии чудовищной силы? Надо обязательно расспросить Прядущего об этом, когда он объявится.
Руслан надел рубашку и вышел из комнаты, сказав, что подождет меня за дверью. Я снова облачилась в платье и на миг замерла, едва подняв черные ленты. Как сказала почтенная Адижи? Мой страх? Но почему я не могла от него избавиться? Пусть осознание чувств стало таким быстрым и внезапным, но я ни мгновения не сомневалась в их силе и искренности. Так что же так упорно отталкивало меня от Руслана? Само собой в мыслях мелькнуло как видение: одиночная золотистая нить рвется, разлетаясь угасающими сполохами. Вот только понятней от этого не стало.
Мы вернулись на праздник. До самого рассвета гремела музыка и веселился народ. Танцы, угощения, диковинная магия Света Жизни, расцвечивающая небо лучше любого фейерверка… Мы с Русланом ни на шаг не отходили друг от друга, и даже мой инстинктивный страх стал понемногу отступать. Это были чудеснейшие несколько часов. Для полного счастья оставалось лишь уснуть в объятиях любимого, но Руслан эту идею сразу отверг:
—Карина, не проверяй мою выдержку на прочность. Завтра это состояние должно уже пройти, и я прекрасно буду себя контролировать. Но пока лучше не рисковать. У меня до сих пор перед глазами, с каким паническим ужасом ты на меня смотрела. И я не допущу, чтобы подобное повторилось.
Я, конечно, спорить не стала. Вообще не сомневалась, что и мой страх вот-вот пройдет окончательно. Уже когда начало светать, праздник закончился. И хотя мы с Русланом разошлись в разные спальни, но немного подождав, я потом прокралась к нему. Он уже крепко спал, так что я сняла платье, надела его рубашку вместо пижамы, и устроилась рядышком на кровати. И теперь уже совершено счастливая моментально уснула.
Но несмотря на всю идиллию, приснился мне жуткий кошмар. Огромные черные змеи — само воплощение страха захлестывали меня, пытаясь затащить в бездонную пропасть. Я в отчаянии цеплялась за острые камни, кричала, но даже собственного голоса не слышала. Зато слышала чужие — где-то в высоте надо мной монотонно повторяли:
—Ты должна его бояться, не смей противиться страху. Он отравит ваше пламя своим ядом, растопчет его. Никогда, запомни, никогда мы не позволим вам быть вместе,— и так раз за разом, все громче и громче, пока голоса не стали походить на оглушительный невыносимый грохот.
Мои пальцы соскользнули, черные змеи, злорадно шипя, рванули меня вниз…
—Прочь!— голос Руслана буквально сотряс окружающий мрак.
Тут же меня подхватили сильные руки, мгновение и я оказалась в объятиях любимого. А небо над нами растрескалось в яростном гневе, и загрохотал хор голосов:
—Ваша стихия здесь бессильна! Вы обречены!
—Стихия бессильна,— глаза Руслана заволокло темнотой,— но не я.
И во все стороны от него хлынула сама смерть — чудовищная мощь, ставшая осязаемой. Она уничтожала все на своем пути, даже тех высших над нами. А Руслан прижимал меня к себе и горячо шептал:
—Я уничтожу весь мир, всю вселенную… Но прошу, не бойся меня… Поклянись, что больше никогда не будешь меня бояться…
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,
В КОТОРОЙ МОЙ ПАПА ВТОРОЙ РАЗ В ЖИЗНИ ПЬЕТ ВАЛЕРЬЯНКУ
—Безобразие,— чуть взлохмаченный ото сна Руслан деланно нахмурился.— Пробралась ко мне в комнату, хотя я строго-настрого запретил это делать. Непослушная рыженькая вредина.
—Я не виновата, это опять талисман меня телепортировал, пока я спала,— хитро улыбаясь, я сладко потянулась в объятиях Руслана.
—Кошмар, вдобавок и обманщица. Врет мне и даже не краснеет.
—Да,— радостно подтвердила я.
—И снова стащила у меня рубашку,— продолжал ужасаться он.
—Да,— я уже едва сдерживала смех.
—И никаких угрызений совести, еще и хитро улыбается.— демонстративно схватившись за сердце, Руслан откинулся на подушки.— Ужас, с кем я связался…
—А тебе ведь сильно поплохело, да?— я села на постели и с невиннейшим видом захлопала ресницами.— Тогда пойду-ка я беспрепятственно устрою тут государственный переворот, объявлю себя королевой и конфискую в свою казну все твои рубашки.
Руслан не дал мне озвучить дальнейшие планы, повалил на кровать и нещадно принялся щекотать.
—Руслан!— верещала я, смеясь.— Ты что творишь?!
—Как что? Подавляю злостный мятеж!
—Но зло наносит ответный удар!— изловчившись, я треснула его подушкой.
А он крепко схватил меня в объятия и, смеясь, не отпускал.
—Все, ты попалась окончательно и бесповоротно.
—Ничего-ничего, я подожду, пока ты потеряешь бдительность,— я для вида проворчала, но тут же поцеловала его в щеку.— Ну как, ты уже теряешь бдительность?— снова поцеловала.— А теперь?
