Лейтенант Гарри Биверс обожал «мясорубки».
–Как там сказал тот парень?– спросил Спэнки Барридж.
Биверс взглянул на Денглера так, словно ожидал насмешки. «Основательную», должно быть, подумал он, это скорее из его словарного запаса, чем из лексикона рядового. Биверс напрягся, и Пул увидел, что он вот-вот сорвется. От нового Биверса, подумал Пул, жди одних проблем. В упоении триумфом лейтенант потерял хватку: несколько дней назад он говорил что-то о своей учебе в Гарварде – колледже, которого, как был уверен Пул, Биверс в глаза не видел, а уж тем более не посещал.
На секунду Пул задержал взгляд на деревне по ту сторону долины. Два вола, которые поначалу убежали, когда застрелили водоноску, щипали траву, глубоко зарываясь носами в густую влажную зелень. Ничто не двигалось – все вокруг и деревня перед ними застыло будто на фотографии. Пул надеялся, что люди, обитавшие в россыпи хижин, услышали о приближении «круглоглазых» исбежали, оставив в качестве трофеев мешки с рисом и, возможно, подземную нору, битком набитую гранатами и патронами.
«Элвис не живет в деревне,– подумал Пул.– Он обитает в лесу, как обезьяна, и жрет крыс и пауков. И вообще он давно уже не человек. Он видит в темноте, а во сне левитирует».
Андерхилл с половиной людей скрытно направился к деревне справа, в то время как Пул повел другую половину слева.
Единственным шумом, казалось, был шорох их ног, ступающих по сочной траве. То ремешок скрипнет, то тихонько брякнет котелок – и все. Мэнли тяжело дышал: Пулу казалось, будто он почти слышит, как Мэнли потеет. Парни начали рассредотачиваться. Когда Конор и Денглер скрылись в зарослях, направляясь к безмолвным хижинам, за ними тенью скользнул Спитальны.
Закудахтала курица: ко-ко-ко, в загоне хрюкнула свинья.
В костре негромко стрельнула сухая палка, и Пул услышал шипенье взлетевших искр и пепла. «Хоть бы их там никого не было,– думал он.– Хоть бы все удрали в Ан-Лат, в двух-трех километрах через лес».
Справа чья-то ладонь шлепнула по пластиковому прикладу М-16, и свинья еще не тревожно, но вопросительно хрюкнула.
Пул подошел к хижине – отсюда через центр деревни он хорошо видел Андерхилла, который бесшумно двигался вдоль другой хижины. Слева от Пула в двадцати-тридцати ярдах за периметром деревни снова начиналось редколесье, выступающее из заросшего деревьями склона холма, и на секунду Пулу представилось, что сотня северовьетнамских солдат притаилась там и держит их на мушке. Он бросил панический взгляд на лес и не увидел никаких солдат – только высокую, полускрытую деревьями возвышенность. На мгновение его внимание отвлек холм, казавшийся почти рукотворным, из окрашенного бетона и штукатурки, как гора в Диснейленде.
Однако для Диснейленда возвышенность смотрелась чересчур уродливо – не живописно уродливо, как замок с привидениями или романтическая скала, а естественно уродливо, как бородавка или высыпание на коже.
По ту сторону поляны Тим Андерхилл прислонился спиной к хижине и глядел на него: между ними в центре на общинном кострище грелся большой черный котел, из которого в воздух поднимался парок. Через две хижины от Тима лейтенант Биверс едва слышно что-то спросил или приказал. Пул кивнул Андерхиллу, и тот крикнул по-вьетнамски:
–Выходите!
Никто не появился, но Пул расслышал в хижине рядом легкий шепот и шелест босых ног по деревянному полу.
Андерхилл выстрелил в воздух.
–Быстро!
Пул мелкими шагами перебежал к передней части хижины и едва не сбил с ног старушку с редкими седыми волосами и беззубой улыбкой, которая как раз выходила из проема. За ней ковылял старик с осунувшимся, иссушенным солнцем лицом. Пул махнул стволом винтовки в сторону вялого костра в середине деревни. Из других хижин выходили люди с поднятыми руками, большинство – женщины лет пятидесяти-шестидесяти.
–Дратуйте, Джи-Ай,– сказал старик, быстро засеменил, чтобы поравняться со своей старухой, и поклонился, не опуская рук.
Спитальны рявкнул на него и ударил прикладом по бедру.
–Стоять!– заорал Андерхилл и следом на вьетнамском:– На колени!– И все старики опустились на колени на притоптанную траву вокруг костра с готовящейся пищей.
Биверс подошел к котлу, заглянул в него и так толкнул его башмаком, что сбил с огня.
Тут в загоне начала визжать свинья – Биверс развернулся и пристрелил ее. Старуха закричала на него.
–Пул, прикажи своим людям проверить хижины! Я хочу, чтобы все убрались отсюда!
–Они говорят, в хижинах дети, лейтенант,– сказал Андерхилл.
Биверс разглядел что-то в золе на том месте, где только что стоял котел, и метнулся вперед, сунул руку едва ли не в огонь, ткнул пальцем в нечто увиденное им и наконец вытащил обугленный листок бумаги, как будто вырванный из блокнота.
–Спроси их, что это?– приказал Биверс и, не дожидаясь ответа, подскочил к одному из стариков, не сводившему с него глаз, и затараторил:– Что это? Что здесь написано?
–Но бик,– проговорил старик.
–Это список?– заорал Биверс.– Похоже на список!
–Но бик.
Пул тоже подумал, что это похоже на список. Он жестом скомандовал Денглеру, Бливинсу, Барриджу и Пумо проверить ближайшие хижины.
Старики, стоявшие на коленях вокруг умирающего костра и опрокинутого котла, протестующе загомонили.
Пул услышал, как в одной из хижин закричал ребенок, и нырнул в ту, которую оставила престарелая пара. Внутри было темно; Майкл стиснул зубы от напряжения.
–Он говорит, это список имен,– услышал он, как Андерхилл перевел лейтенанту.
Пул шагнул к центру хижины. Он проверил ногой, нет ли в полу люка, потыкал циновки стволом винтовки и выбрался наружу, собираясь проверить соседнее жилище.
–Спроси их о снайпере!– орал Биверс.– Вытяни из них все!– Он увидел Пула:– Все!
–Есть, сэр!– отозвался Пул.
Пумо вытащил из хижины вопящего мальчика лет пяти-шести к центру деревни, и старуха вскочила с колен и отобрала у него ребенка. Денглер, сгорбившись, стоял на солнце и апатично наблюдал за происходящим.
Майкла вдруг охватило чувство невыносимой потери и тщеты, и он повернулся, чтобы войти в лачугу слева от себя. Тут он услышал плач со стороны луговины и увидел, как Биверс нетерпеливым жестом отправил туда Спитальны и Спэнки Барриджа. Он шагнул в хижину и в сумраке у дальней ее стены заметил какое-то движение. На него крадучись надвигалась какая-то фигура.
За деревней протрещала пулеметная очередь, и Пул инстинктивно выстрелил в приближающийся к нему силуэт, тотчас осознав, что слишком поздно. Человек был уже мертв.
2
Стоны, громкие и душераздирающие, неслись снаружи, сразу из-за входа в хижину. Чудом оставшийся в живых, но уверенный, что хижина взорвется через несколько секунд от гранаты в руке врага, Пул вылетел наружу и увидел Томаса Роули на земле: почти весь живот его был разворочен, а петли фиолетово-серебристых внутренностей разбросало по траве вокруг. Лицо Роули было жутко белым, рот открывался и закрывался. Беззвучно. Пул упал и пополз. Стреляли, казалось, отовсюду. Сначала Пул подумал, что все старики перебиты, но, отползая от хижины, увидел, что они залегли под огнем и жмутся друг к дружке у костра.
