–У нас через неделю открытие ресторана.
–Это может занять всего день-два. И не исключено, что найдем мы лишь остывший след.
–Тогда зачем мне с вами ехать?
–Мне бы этого очень хотелось,– проговорил Майкл.
–Значит, я еду. Перезвоните мне, сообщите время вылета, и я встречу вас в аэропорту. Там и отдам деньги за билет.
Майкл повесил трубку, улыбаясь.
Он развернулся к бару и увидел Конора, стоящего лицом к лицу с женщиной выше его почти на дюйм, в клетчатой рубашке, коричневой безрукавке-пуховике и потертых джинсах в обтяжку. У нее были длинные распущенные каштановые волосы. Конор кивнул в сторону Майкла, и женщина повернулась и смотрела на него, пока он шел к ним. У нее был высокий, с заметными морщинами лоб, четко очерченные брови и сильное умное лицо. Она оказалась совсем не такой, какой представлял себе Майкл.
–Это тот парень, о котором я тебе рассказывал,– сказал Конор.– Доктор Майкл Пул, известный как Майк. А это Эллен.
–Здравствуйте, доктор Пул,– она пожала Майклу руку.
–Называйте меня Майклом,– попросил он.– Я тоже наслышан о вас и очень рад познакомиться.
–Пришлось ненадолго удрать из дому, чтобы проверить своего котика,– сказала Эллен.
–Если вы, ребята, когда-нибудь заведете детей, непременно попросите меня быть их доктором,– сказал Пул, и какое-то время они стояли втроем в шумном баре, улыбаясь друг другу.
3
Когда Майкл тихонько проскользнул в церковь Святого Роберта на деревенской площади и опустился на последнюю скамью, служба уже началась. Две ближние к алтарю скамьи заполнили дети – должно быть, одноклассники Стейси. Все они показались Майклу выше, старше и в то же время более от мира сего и более простодушными, чем она. Родители Стейси – Уильям и Мэри, «как колледж»
[121], говорили они тем, кто знакомился с ними впервые,– расположились рядом с небольшой группой родственников на другой половине церкви. Уильям обернулся и с благодарностью посмотрел на Майкла, когда тот садился. Свет струился сквозь витражные окна по обеим сторонам. Майкл чувствовал себя здесь призраком: ему казалось, будто он постепенно становится невидимым, сидя на скамье в залитом светом жизнеутверждающем храме, в то время как епископальный священник произносит проникновенные банальности о бренности жизни.
С Тэлботами он встретился у выхода из церкви по окончании службы. Уильям Тэлбот был крепко сбитым добродушным мужчиной, сколотившим состояние в различных инвестиционно-банковских фирмах.
–Спасибо, что пришли, Майкл.
–Говорят, вы сворачиваете вашу практику,– в утверждении Мэри Тэлбот, прозвучавшем как вопрос, Майклу послышались критические нотки. В мире Вестерхольма врачи не должны оставлять свои посты до тех пор, пока не уйдут на пенсию либо упадут замертво.
–Подумываю об этом.
–На Мемориальное кладбище пойдете?
Мэри Тэлбот выглядела сейчас странно взволнованной и нерешительной.
–Конечно,– ответил Майкл.
В Вестерхольме было два кладбища, и располагались они в разных концах города. Более старое, Берр-Гроув, на котором не осталось свободных для захоронения мест еще незадолго до Второй мировой войны, представляло собой холмистое тенистое пространство с рядами древних надгробий восемнадцатого века. В округе местные называли Берр-Гроув просто кладбищем. Мемориальное кладбище – бесхитростное и современное – занимало длинное ровное поле, граничащее с лесом возле скоростной автострады в северной части города. Аккуратное, ухоженное, оно было лишено какого-либо шарма или даже характерной особенности. Здесь не увидишь ни покосившихся надгробий, ни статуй – ангелов, собак, стенающих женщин с распущенными волосами,– ни каменных «бунгало», свидетельствовавших о богатстве купеческих династий: лишь строгие прямые ряды маленьких белых надгробий и длинные ровные наделы нетронутой земли.
Могила Стейси Тэлбот находилась в дальнем конце уже занятого захоронениями участка. Холмики выкопанной земли были накрыты полосами искусственной травы жутковатого химически-зеленого цвета. Молодой священник из церкви Святого Роберта стоял под навесом и совершал обряд, как показалось Пулу, с суетливым удовлетворением от собственной элегантности. Школьники отсутствовали – их, по-видимому, сочли пока еще слишком маленькими для церемонии похорон. Уильям и Мэри, опустив головы, стояли среди родственников и соседей. Пул знал больше половины из толпы пришедших на кладбище соседей – на службе в церкви их присутствовало заметно меньше. Среди них были родители его пациентов, а кое-кто – и его соседи. Пул стоял несколько в стороне от всех. Ведь, по сути, здесь он всего лишь доктор, и никто их этих людей не был ему другом. Джуди всегда была слишком занятой и слишком беспокойной, чтобы приглашать людей к ним в дом: она втайне презирала их образ жизни и их амбиции. Во время службы Пул заметил, что некоторые из присутствующих обратили на него внимание: легкий всплеск невнятного шепота, несколько взглядов, улыбок…
Поскольку хоронили ребенка, Пул вспомнил, как прощались с Робби, и почувствовал, насколько еще опустошен из-за недавнего горя: словно целая эпоха, во многих отношениях самая спокойная и продуктивная в его жизни, сейчас канет в землю вместе с гробом Стейси Тэлбот. Его сердце болело за Уильяма и Мэри, у которых не осталось детей и чья дочь была такой умной и храброй. На мгновение это горе пронзило его как стрела: смерть Стейси Тэлбот представилась ему черной бездной, жуткий монстр схватил девочку, растерзал ее тело, убивая дюйм за дюймом каждую клеточку. Майклу до боли захотелось, чтобы рядом оказался кто-то, кого он мог бы обнять, с кем мог бы поплакать, но он стоял с краю толпы скорбящих и плакал в одиночестве.
Вскоре все закончилось, и люди, знавшие Стейси, развернулись и направились к своим машинам. Уильям Тэлбот подошел к Майклу, обнял его и отступил, слишком взволнованный, чтобы говорить. Подошла и Мэри Тэлбот и приблизила свое патрицианское лицо к его лицу и обняла его:
–Ох, как же мне ее не хватает,– проговорил Майкл.
–Спасибо…– прошептала Мэри Тэлбот.
«Во тьму»,– подумал Майкл, на мгновение забыв, где он видел или слышал эту фразу.
Он попрощался с Тэлботами и повернулся, чтобы пройти вглубь кладбища по одной из узких дорожек, пролегавших между аккуратными рядами надгробных камней.
Прежде он приходил сюда каждую неделю. Дважды к нему присоединялась Джуди, потом перестала, заявив, что в подобных визитах есть что-то нездоровое. Возможно, так и есть,– Пулу было все равно, поскольку он чувствовал, что они ему необходимы. Со временем чувство необходимости понемногу угасло. Последний раз он заглядывал сюда за день до отъезда в Вашингтон на встречу с Биверсом, Конором и Тиной.
Он услышал за спиной хлопанье автомобильных дверей: провожавшие Стейси Тэлбот начали разъезжаться.
