Они смотрели, как Трэддлз на машине приближался к ним по узкой аллее. Подъехав как можно ближе, он вышел из кабины и стал ждать у двери. Помощник обежал машину и открыл заднюю дверь.
–Давайте поднимайте его,– распорядился Дель Барка.– Уоткинс, стоять-то ты можешь. Ногу же тебе не отрезало.– С уныло-кислым и одновременно подозрительным выражением на физиономии он повернулся к Майклу:– По поводу произошедшего я сообщу полиции.
–Хорошая идея,– ответил Майкл.– Пусть проверят тот участок леса, только предупредите, чтобы были осторожны.
Вдвоем они наблюдали за тем, как большой грузный человек хромал к катафалку Трэддлза, опираясь на своего маленького спутника, морщась и шипя от боли при каждым шаге.
–Вы, случаем, не знаете, как называются цветы, которые растут в лесу?– спросил Майкл Дель Барку.
–Мы не выращиваем цветы,– Дель Барка одарил его едва заметной мрачной улыбкой.– Мы их продаем.
–Большие такие, синие с белым,– настаивал Пул.– С сильным ароматом.
–Сорняки,– небрежно бросил Дель Барка.– Если они растут там, мы, как правило, позволяем им самим отправляться ко всем чертям.
6
Когда Майкл вернулся в пустую квартиру Конора, он выглянул из окна на Уотер-стрит. Он не предполагал увидеть Виктора Спитальны, глядящего на него, задрав голову, поскольку тому не составило бы труда раствориться среди туристов, наводнявших по выходным обновленную Уотер-стрит, но он все равно прошелся по толпе долгим внимательным взглядом. Наверняка, подумал он, Спитальны знал и о квартире Конора, и о том, что он в ней остановился.
В этот день Майкл пережил не одно потрясение, и появление Виктора Спитальны вынудило его повременить с размышлениями о том, что явилось ему у могилы Робби. Конечно же, это была галлюцинация. Стресс, тревожное состояние и чувство вины вытолкнули его мышление за грань рационального. Восхитительный аромат, будто бы сопровождавший появление сверхъестественного существа, оказался запахом ранних полевых цветов. Тем не менее это переживание сродни настоящему чуду. В разгар свалившихся на него страданий и тревог он на мгновение увидел все окружающее будто в первый раз. Сокровенная выразительность каждой частицы бытия захватила его своей значимостью и силой. Если бы он мог описать эти переживания кому-то, кто в состоянии понять или разделить с ним его восторг!
Например, Тиму Андерхиллу.
Пул бросил последний взгляд на оживленную Уотер-стрит и вернулся в пустую комнату. Куртки Конора не было на крючке у входной двери. Майкл подошел к обеденному столу и наконец увидел то, что должен был увидеть сразу, как только вошел. Это был небольшой прямоугольник бумаги, вырванный из блокнота под телефоном в маленькой кухне Конора. На листке печатными буквами было выведено: «МАЙКИ».
С улыбкой Пул перевернул листок и прочел послание Конора: «Еду к Эллен, проведем несколько дней вместе. Ну, ты понимаешь. Удачи в Милуоки. С любовью, Конор. P. S.Вот номер на случай, если захочешь позвонить». В конце записки Конор нацарапал номер 203.
Майкл достал из кармана игральную карту и положил на стол рядом с запиской Конора. «У меня нет дома». Коко видел объявления Биверса. «Я есть Эстергаз». Из этого явствовало, что Спитальны читал лучшую книгу Тима Андерхилла, а также этим он ответил на фразу «Нам известно твое настоящее имя». И возможно, это было заявление о том, что Спитальны решил покончить с собой, как это сделал Эстергаз. Если Спитальны чувствует себя Эстергазом, значит, он мучается: как и Эстергаз, он убивал слишком часто и теперь начал сознавать содеянное. Пулу хотелось верить, что появление Коко на кладбище было своего родом прощальным жестом, последним взглядом на кого-то из прежней жизни перед тем, как перерезать себе запястья или всадить пулю в мозг и обрести жизнь вечную.
«От конца к началу»– по-прежнему запертая кодовым замком дверь, и этот код знает только сумасшедший.
Взяв еще один белый листок из-под телефона Конора, Майкл скопировал на него три строчки оставленной ему записки Коко. Затем из ящика стола достал пластиковый пакетик, с помощью пинцета поместил туда оригинал и загнул клапан. Карта точь-в-точь разместилась в габаритах пакетика. Туда же он бросил маленькую булавку.
На еще одном листке он написал лейтенанту Мерфи: «Я хотел, чтобы вы получили это как можно скорее. Карта была приколота к стволу дерева в лесу за кладбищем Мемориал Парк в Вестерхольме. По-видимому, Коко проследил за мной, когда я ездил на похороны пациента. Завтра я уезжаю из города, вернусь – позвоню вам. Эту записку я брал за края. Доктор Майкл Пул». Перед отъездом в аэропорт он купит манильский конверт и отправит все в участок Мерфи.
Майкл набрал телефонный номер «Сайгона», чтобы поговорить с Тимом Андерхиллом.
7
–В общем, от Гарри ты сбежал.
–Видишь ли, в некотором смысле перебраться сюда было бы разумнее,– сказал Андерхилл.– Места здесь не так уж много, зато смогу не мешать Гарри и продолжить писать,– он немного помолчал.– К тому же здесь все время под рукой мой старый друг Винь, чему не перестаю изумляться и радоваться. Ведь я даже не был уверен, жив ли он. А он умудрился выбраться из Вьетнама, добраться до Парижа, жениться и приехать сюда после того, как кучка его родственников, уже живущих здесь, сделали это возможным. Жена Виня умерла, родив ему дочь Хелен, и с тех пор он воспитывает ее. Она очаровательный ребенок и, кстати, сразу ко мне привязалась. Я ей вроде дяди или, скорее, тетушки. Нет, она правда славная. Винь привозит ее сюда почти каждый день.
–Разве Винь не живет там с тобой?
–Видишь ли, полиция до сих пор не распечатала лофт Тины, и меня поселили в комнатушке рядом с кухней. А Винь переехал в квартиру, где жила Хелен. Он и прежде почти всегда ночевал там, потому-то и не был здесь в ночь убийства Тины. Один из сыновей его сестры женился и переехал в «Асторию», и комната у них в квартире освободилась. Как бы там ни было, я снова начал писать, и сейчас у меня почти сто страниц новой книги.
–Все еще хочешь лететь в Милуоки?
–Больше, чем когда-либо!– воскликнул Андерхилл.– Я так понял, компанию нам составит Мэгги?
–Надеюсь. Тим, есть кое-что, о чем тебе надо знать, и звоню я именно по этому поводу.
Майкл рассказал Тиму о встрече с Коко и найденной карте и прочел ему вслух три нацарапанные на ней строчки.
–По-моему, он сбит с толку. Что-то до него дошло. Может, у него кратковременное просветление разума и ему вдруг захотелось бросить то, что делает. Возвращение в Америку вызвало в нем целый ряд потрясений, насколько я могу судить по себе лично. Да в любом случае, упоминание Хэла Эстергаза только подхлестнуло мой интерес к поездке в Милуоки.
Пул с Тимом договорились встретиться в аэропорту завтра в десять тридцать утра.
Затем он позвонил Конору, рассказал ему о встрече с Коко и посоветовал оставаться в доме Эллен Войцак, пока они с Тимом не вернутся из Милуоки. Прежде чем повесить трубку, он дал Конору номер телефона отеля, где забронировал номера на следующие три ночи.
