–«Пфорцхаймер»?– переспросил Конор.– Звучит как марка пива.
Майкл позвонил в Вестерхольм, но говорить с ним Джуди по-прежнему отказывалась. Он попросил Пэт Колдуэлл включить тщательно продуманное им освещение двора, которое он установил через год после смерти Робби, и обязательно позвонить в полицию, если она увидит кого-нибудь возле дома или услышит какие-либо подозрительные звуки. Вряд ли Коко станет преследовать женщин, думал Майкл, но хотел, чтобы они были начеку. Также он рассказал Пэт о ружье, которое убрал в подвал примерно в то время, когда перестал включать дуговые фонари вокруг своего дома, и дал ей номер телефона отеля «Пфорцхаймер». Пэт спросила, не связано ли все это с человеком, которого они пытались найти в Сингапуре, и Майкл ответил, что все не так просто и она скорее права, чем нет. Да, он собирался в Милуоки продолжить розыск этого человека, и да, он полагает, что все в скором времени закончится.
Повесив трубку, он вновь подошел к окну и стал смотреть на многочисленных прохожих, проплывающих от магазина к магазину, от ресторана к ресторану, затем, отойдя от окна, упаковал в чемодан одежду на несколько дней. Покончив со сборами, он снова позвонил домой. Пэт сразу сняла трубку.
–Ты что, сидишь у телефона?
–По правде говоря, ты не слишком успокоил меня, когда звонил в последний раз.
–Возможно, я чересчур сгустил краски,– ответил Пул.– Вряд ли этот человек заявится в наш дом. Он никогда не нападал на женщин, когда те оставались одни. Ему нужны такие, как я и Гарри. Кстати, ты включила освещение во дворе?
–Дом сейчас похож на бензозаправку в день открытия.
–Когда я устанавливал освещение, хотел, чтобы было как можно ярче и негде было спрятаться.
–Понимаю, о чем ты. А соседи не жаловались?
–Пару лет назад я постоянно включал его, и никто ничего по этому поводу не говорил. Наверное, деревья хорошо экранируют свет. Как Джуди?
–Она в порядке. Я сказала ей, что ублажаю тебя.
Джуди снова отказалась говорить, и он распрощался с Пэт.
Наконец он позвонил Гарри Биверсу.
–У аппарата,– ответил Гарри.
–Гарри, это я, Майкл.
–А, ты. Задумал что? Ехать все еще собираешься?
–Завтра утром.
–Понятно. Я просто спросил. Слышал, что учудил Андерхилл? Что он сделал со мной? Взял и съехал. Ему, видите ли, недостаточно того, что я предоставил ему комнату и еду и во всех отношениях уважал его частную жизнь, недостаточно того, что, пока жил здесь, этот сумасшедший наркоман мог писать, когда ему вздумается. Поосторожней с этим типом, это я говорю тебе. Ему нельзя доверять. А еще я думаю…
–Угомонись, Гарри. Я все это знаю, но…
–Ты все это знаешь, вот как?– голос Биверса вдруг стал тихим и ледяным.
–Да, Гарри.
–Ну, еще бы ты не знал. Кто распелся соловьем перед девчонкой и выболтал ей, что некая личность находится в Нью-Йорке? Не думаю, что это сделал я, а, Майкл? Уверен, и Конор этого не делал. Кто-то рассекретил и поставил под угрозу нашу миссию, Майкл, и боюсь, что это сделал ты.
–Мне жаль, что ты это воспринимаешь таким образом.
–А мне жаль, что ты это сделал,– Биверс еще раз глубоко вздохнул.– Не уверен, что ты даже помнишь, как я пахал для вас и этой миссии. Я только и делал, что отдавал, отдавал, отдавал на протяжении всего времени, что мы занимаемся этим, Майкл. Меня судил трибунал из-за вас, Майкл, я жарился в бараке «куонсет»
[123], когда ждал приговора. Надеюсь, тебе никогда не придется пройти через такое…
–Я должен рассказать тебе кое-что,– прервал его Майкл.
–Мне, наверное, надо собраться с духом.
Майкл рассказал ему о происшествии на кладбище.
–То есть имел место случай «неподтвержденного обнаружения»? Думаю, тебе лучше рассказать мне все как на духу.
–Я только что именно это и сделал.
–Хорошо, это значит, что мы в эндшпиле. Он видел мои бумажки. Все работает. Надеюсь, ты не звонил Мерфи поделиться этой информацией?
–Не звонил,– ответил Пул, умолчав о том, что собирался отправить карту полицейскому.
–Полагаю, я должен быть благодарен за эти небольшие услуги,– сказал Биверс.– Дай-ка мне название и номер телефона вашего отеля. Если этот тип на данном этапе собирается ходить за нами по пятам и оставлять послания, то все очень скоро может проясниться. И тогда, возможно, мне придется связаться с вами.
В крохотной квартире Конора Пул час или два читал, но чувствовал себя настолько неуверенно, что постоянно терял смысл длинных предложений. В семь он почувствовал, что очень проголодался, и пошел перекусить. На улице он увидел свою машину, припаркованную перед магазином мороженого, и вспомнил, что книги Робби о «Бабаре» все еще лежат в багажнике. Он пообещал себе не забыть забрать их на обратном пути в квартиру.
8
Он пообедал в маленьком итальянском ресторане и, вернувшись, вновь погрузился в чтение «Послов». Завтра, сказал Майкл себе, он полетит в детство Коко. Он чувствовал себя на пороге великих перемен, но был готов к ним. Корпорация здравоохранения и больниц Нью-Йорка предоставляла врачам гранты в размере пятидесяти тысяч долларов для открытия кабинетов в местах, где люди нуждались в медицинской помощи, а после этого выделяла ссуды по льготной ставке, которую не требовалось выплачивать ранее, чем через два года. Два, три, максимум – четыре дня, подумал Пул, и он сможет сойти с шаткого моста и отправиться туда, где в нем нуждаются. Эта мысль согрела его.
9
Когда Пул вернулся в квартиру Конора, он включил везде свет и уселся на кухне читать, пока не придет время ложиться в постель. Тревожное чувство незавершенного дела не давало ему покоя, пока он не вспомнил о забытых в багажнике книгах. Он встал и собрался было надеть пальто и спуститься к машине, но, проходя мимо телефона, вспомнил еще кое-что.
Ведь он так и не позвонил стюардессе, которая знала Клемента У. Ирвина, первую американскую жертву Коко. Пул удивился тому, что вспомнил имя этого человека.
Но как звали стюардессу? Ее имя каким-то образом было созвучно с его собственным. Майки, Марша, Микаэла, Минни, Мона? Это как-то перекликается с фильмом Альфреда Хичкока
[124]. Грейс Келли. Блондинка… Типпи Хедрен, актриса, что снималась в «Птицах». И тут он вспомнил имя так же легко, как если бы бейджик с ним вдруг оказался перед глазами: Марни! А подружку Марни звали… Лиза. Он порылся в памяти в поисках ее фамилии. Как можно было так сглупить – не записать ее! Помнится, он спросил Марни: как фамилия вашей подруги? «…»– назвала она. Что-то связанное с Ирландией. Лиза Дублин. Лиза Голуэй. Теплее. Лиза Ольстер. Как продукция «Хеллманс»
[125], пошутила Марни. Лиза Майо.
