–Никогда не видел, чтобы они даже перекинулись словом друг с другом, кроме того раза.
–Спитальны договорился с Денглером о встрече в Бангкоке. Он все продумал заранее. Он планировал убить его и договорился о месте встречи – точно так же, как с французскими журналистами четырнадцать лет спустя.
–Первое убийство Коко.
–Только без карты.
–Потому что должно было выглядеть как уличные беспорядки, насилие толпы,– объяснил Андерхилл.
–Черт!– воскликнул Пул.
Он снова набрал номер Дебби Тусы, и тот же подросток, сняв трубку, проорал:
–Ма-ам! Что за тип тебе названивает?
–Ума не приложу. Кто вы?– спросила она, взяв трубку. Пул объяснил, кто он и почему звонит опять.
–Ну, конечно, Вик знал Мэнни Денглера. Его все знали. Мало кто с ним общался, но знали все. Думаю, Вик время от времени дразнил его – это было жестоко, и мне совсем не нравилось. Я думала, вы все об этом знаете. Потому-то все и казалось таким запутанным. Я никак не могла взять в толк, что они могли делать там вместе. Ники, мой муж, предположил, что Вик ударил ножом Мэнни или что-то в таком роде, но по мне, так это безумие: Вик никогда бы не сделал подобного.
Пул договорился с ней встретиться завтра за ланчем.
–Спитальны прибыл в наше подразделение и обнаружил там Денглера,– рассказывал Андерхилл Мэгги.– Но Денглера совсем другого, которого здесь все любят. Он говорил с ним? Он смеялся над ним? Как он повел себя?
–Это Денглер говорил с ним,– предположил Пул.– Сказал, что со времен средней школы многое изменилось. Предложил сделать вид, что они прежде никогда не встречались. В каком-то смысле они действительно никогда не встречались: нашего Денглера Спитальны увидел впервые.
–Когда они вышли из пещеры,– вспомнил Андерхилл,– разве Денглер не сказал что-то вроде: «На этот счет даже не парься. Что бы там ни было, дело прошлое»? Я решил, что речь шла о…
–Я тоже: речь шла о том, что Биверс там, в пещере, сотворил. Я подумал, что он советовал Спитальны выбросить все из головы.
–Он имел в виду и то и другое,– сказала Мэгги.– «От конца к началу», помните? И он знал, что Спитальны не сможет совладать с тем, что случилось там, в пещере, с ними со всеми. Он с самого начала знал, кто Коко,– неожиданно Мэгги зевнула, зажмурившись, как котенок.– Извините, пожалуйста, слишком эмоциональный выдался день. Наверное, пойду в свой номер и лягу спать.
–Увидимся утром, Мэгги,– сказал Андерхилл.
Пул проводил Мэгги до двери, открыл ее перед ней и, проговорив «Спокойной ночи», машинально шагнул вслед за девушкой в коридор.
Мэгги удивленно подняла брови:
–Провожаете меня «до дома»?
–Кажется, да.
Мэгги направилась к своей двери. Здесь, в коридоре, было заметно холоднее, чем в номерах.
–Что ж, завтра – Денглеры,– Мэгги вставила ключ в замок.
Под высокими сводами холодного, тускло освещенного коридора она казалась совсем маленькой. Пул кивнул. Он почувствовал, что устремленный на него взгляд девушки изменился, стал как будто темнее, интенсивнее. Внезапно он представил себе, как сладостно будет обвить руками Мэгги Ла, как ее тело прильнет к его телу… и тотчас почувствовал себя Джорджем Спитальны, пускающим слюни при виде Мэгги.
–Да, завтра к Денглерам,– эхом отозвался он.
Она странно посмотрела на него, и Пул не понял, реально ли то, что он, как ему показалось, только что уловил в ее взгляде: симпатию, притяжение? Это было похоже на почти физическое прикосновение. Пул подумал, что ему так сильно хотелось, чтобы Мэгги прикоснулась к нему, что, вероятно, все выдумал.
–Хотите войти?– спросила она.
–Не хотелось бы мешать вам спать,– проговорил Пул.
Она улыбнулась и скользнула за дверь.
6
Гарри Биверс стоял на Мотт-стрит, глядел по сторонам и думал о том, что ему сейчас пригодилась бы «мясорубка»: какое-нибудь место, из которого мог бы наблюдать за Коко, пока не настанет момент либо схватить его, либо убить. Спитальны надо заманить в ловушку, единственный вход или выход из которой контролировал бы он, Гарри. Он считал себя мастером по организации «мясорубок»– проверенных в деле устройств. Как и Коко, он должен сам выбрать поле битвы – выманить жертву на облюбованную им территорию.
Некоторые из объявлений Гарри оказались сорваны и выброшены, но большинство их все еще взывали с фонарных столбов и магазинных витрин. Гарри двинулся на юг по Мотт-стрит, в этот зябкий день деля ее лишь с несколькими стремительно бегущими по улице китайцами, плотно закутанными и побелевшими от холода. Все, что ему следовало сделать, это найти достаточно тихий ресторанчик для первой встречи со Спитальны – он успокоит его едой – и придумать, куда вести его потом. Его квартира исключалась, хотя благодаря своей уединенности подошла бы для задуманного идеально. Коко необходимо привести в такое место, которое помогло бы обеспечить алиби. Идеально подошел бы, например, темный переулочек за полицейским участком.
Биверс нарисовал в воображении картину: вот он выходит из переулка, словно Рэмбо: крепкий, с мощными плечами, тяжело дышащий, забрызганный кровью своего врага, жестами указывая кучке ошеломленных офицеров полиции на тело Спитальны,– вон тот человек, которого вы ищете, набросился на меня, когда я вел его в участок.
Надо купить надежный нож. А еще – пару наручников. Можно успеть застегнуть браслеты на Коко прежде, чем тот поймет, что происходит. И делай с ним, что хочешь. Да, и не забыть расстегнуть наручники до того, как тело упадет на пол.
На углу Байярд-стрит Гарри помедлил, затем повернул на восток, в сторону Конфуций-Плаза. Он вышел на Элизабет-стрит, свернул и прошел несколько шагов на север, прежде чем понял, что здесь все не так: многоквартирные дома и сомнительные мелкие китайские фирмочки. Коко сразу раскусит, что это ловушка: почует «мясорубку», лишь завидев ее. Гарри вернулся на Байярд-стрит и продолжил движение в сторону Бауэри
[129].
Такой маршрут показался ему куда перспективнее.
Напротив, через Бауэри, раскинулась Конфуций-Плаза – огромный офисный и жилой комплекс. На одном его углу располагалось стилизованное под блестевшую красным лаком пагоду здание банка, а напротив, на другой стороне улицы,– китайский кинотеатр. Машины бесконечным потоком проносились мимо длинного островка распределения движения, простиравшегося от Бауэри, за угол и до Дивижн-стрит. На вершине островка маячила высокая статуя Конфуция.
Для встречи с Коко место, пожалуй, слишком людное. Гарри посмотрел через дорогу на Конфуций-Плаза. Здание пониже, этажей, наверное, в пятнадцать, выходило на Бауэри, заслонив нижнюю половину более высокой жилой башни. Здания выглядели как будто отлитыми, привлекая взгляд, а за ними, подумал Гарри, наверняка имеется терраса или площадь, а значит – деревья и скамейки.
