Он невольно сгорбился, словно защищаясь от нелепой мысли, как от холодного ветра. Мысленное представление действия помогает воплотить его в жизнь. Приготовления сами по себе были этапом поимки Коко, важным звеном в цепочке событий.
Гарри рысцой проскользнул между стоящими в пробке машинами и выскочил на Второй этап своих приготовлений – на островок безопасности к северу от Конфуций-Плаза. Отсюда ему открывался вид на весь квартал между Кэнал-стрит и Байярд-стрит, однако его самого мог видеть каждый, кто случайно посмотрит на другую сторону улицы. Гарри немного отошел от дальнего края островка. Бизнесмены-китайцы дожидались зеленого света у перехода через Байярд-стрит, а семья с детьми и полными хозяйственными сумками в этот момент пробиралась мимо арки. Никто не стоял, делая вид, что читает меню на дверях ресторанов, за окнами зданий не было видно лиц.
Когда светофор переключился, Гарри перебежал обратно через Бауэри и нырнул в арку: начался Третий этап.
Сейчас арка показалась лучше, чем помнил Гарри,– темнее и тише. Одинокая старушка бродила между магазинчиками. Покупателей сегодня еще меньше, чем два дня назад. Лестница, сбегающая на нижний уровень, казалась почти незаметной, и когда Гарри заглянул в ее пролет, то с удовлетворением отметил, что лампочка внизу перегорела и никто ее не заменил. Нижний уровень арки освещался лишь слабым светом из окон парикмахерской.
Быстрым взглядом он проверил дальний конец арки. С крыльца многоквартирного дома на него посмотрел худой китаец в пижаме, а затем ретировался в подъезд.
Четвертый этап начался у цокольного этажа Конфуций-Плаза. Несколько китайцев в пуховиках пересекли площадь и вошли в офисное здание за спиной у Гарри, не обратив на него никакого внимания. Среди деревьев и кустиков на площади стояли полдюжины бетонных скамеек. Гарри выбрал ту, с которой он мог бы видеть арку постоянно.
Время от времени прямо перед ним останавливался грузовик, перекрывая обзор, однажды фургон припарковался прямо перед аркой. Дожидаясь его отъезда, Гарри взглянул на часы: двадцать минут третьего. Он потрогал карман пальто в надежде нащупать нож – карман показался ему пустым. На лбу обильно выступил пот, струйки потекли к бровям. Он сорвал с руки перчатку и сунул руку в карман – ножа не было.
Мимо проносились в машинах люди, указывали на него пальцами, смеялись и оставляли его позади, спеша на вечеринки, приемы, интервью…
Он потыкал пальцами в дно кармана и обнаружил прореху в подкладке. Ну конечно же, карманы были дырявыми: пальто восьмилетней давности, чего же ты хотел? Нож преспокойно лежал внутри подола, бесполезный сейчас, как зубная щетка. Гарри протолкнул его достаточно близко к прорехе, чтобы просунуть пальцы и нащупать. Ряд стежков лопнул, и прореха расширилась. Он ухватился за нож, вытянул его и переложил в левый карман.
Восьмилетнее пальто! Он едва не потерял все из-за пальто, которому восемь лет!
Гарри тяжело опустился на скамейку и тут же сунул левую руку в карман и сомкнул пальцы вокруг рукояти. Он отвлекся и ослабил внимание. Гарри отер лоб, снова натянул перчатку и сложил руки на коленях.
Мимо по Бауэри-стрит проносились грузовики, легковушки, такси. Вот группа хорошо одетых китайцев прошагала мимо арки. Наблюдая за ними, Гарри с внезапным накатом паники осознал: аведь кто угодно мог проскользнуть в арку с другого конца – с Элизабет-стрит, пока он дежурит здесь.
Но Коко – бывший солдат и наверняка исполнит приказ.
Китайцы дошли до Байярд-стрит и разошлись, улыбаясь и махая руками на прощанье.
Гарри вдруг пришло в голову, что он сидит на каменной скамье с ножом в кармане, будто в засаде, только не с целью захватить кого-то в плен, а чтобы убить и, как он рассчитывает, в результате этого прославиться. И идея эта показалась ему столь же беспощадно пустой и бесплодной, как и вся его жизнь. На мгновение Гарри Биверс увидел себя всего лишь одним из миллионов мужчин на земле, одинокой фигурой на скамейке. Можно встать, швырнуть нож в кусты, уйти… и сделать – что?
Он опустил глаза, оглядел себя, облаченного в свободную темную, не характерную для него одежду, одежду активного, решительного человека, и это простое доказательство своей уникальности позволило Гарри вернуться в мир своих иллюзий. Его яркая, богатая событиями судьба вновь раскрыла ему объятия.
В два тридцать Гарри решил изменить план и скоротать оставшееся время на лестнице. Всегда нелишне занять позицию заранее, а занятие позиции означало, что он сможет увидеть любого, кто войдет в арку с другого – дальнего конца.
Гарри встал со скамейки. Осанка прямая, голова поднята, выражение лица продуманно нейтральное. Гарри Биверс закрыт на замок. Плотно обмотан, застегнут на все пуговицы. Он добрался до бордюра, чувствуя, как напряженные нервы тянутся к каждому прохожему, каждой проезжающей мимо машине. Его слуха достиг приближающийся стук каблучков, и у пешеходного перехода к нему присоединилась китаянка. Когда она коротко глянула на него – симпатичная молодая женщина, характерные черные шелковистые волосы, солнцезащитные очки даже в такой серый день,– он решил, что понравился ей, она нашла его интересным мужчиной. Загорелся зеленый, и они одновременно шагнули с тротуара. Когда они дошли до середины улицы, она снова взглянула на него – грустно и вопросительно. Закончив переход, девушка повернула в сторону Байярд-стрит, растягивая особый нерв, который он привязал к ней, вытягивая его все дальше и дальше, словно неразрывную нить.
Быстрым шагом Гарри двинулся в полумрак арки. Откуда-то с дальнего конца летели негромкие голоса и звуки шагов – трех человек, определил Гарри,– и небрежно шагнул ближе к стене, сделав вид, что заинтересован содержанием приклеенного к стене большого постера. «Рентгеновские очки. Бластеры». Три девочки-подростка с явно избыточным весом в спортивных куртках прошли, сутулясь, и миновали поворот арки. Гарри отметил, как они мгновенно отвели взгляды, успев заметить его, и как затем тихонько обменялись комментариями по его поводу. На ногах девочек были поношенные коричневые лоферы, за плечами – рюкзаки. Они неспешно прошагали по всей длине арки и наконец вышли на свежий воздух, продолжая делать вид, что не заметили его.
Гарри проверил оба входа в арку – ни души, а там, где она выходила на Бауэри-стрит, сиял яркий свет – и прошел к лестнице. Перегоревшую лампочку, конечно же, никто не заменил. Он быстро преодолел полдюжины ступенек вниз, посмотрел назад, в сторону входа на Элизабет-стрит, а затем спустился до конца. Здесь он расстегнул пуговицы пальто, стянул перчатки и сунул их в карманы. Перила неприятно уперлись ему в бедро, когда он прислонился к стене.
В тот же миг из темноты за спиной выметнулась рука и обхватила его за шею. Кто-то стоявший сзади лишил его равновесия и засунул в рот кляп из плотной ткани. Гарри потянулся к ножу в кармане, но пальцы сомкнулись вокруг перчатки. Он вспомнил, что это не тот карман, но в ту же секунду его повалили навзничь: слишком поздно хвататься за нож. Он услышал, как брякнули о ступени его наручники.
35.Мясорубка
1
