–Нашла что-то забавное в этой паршивой газетенке?
–Заголовки у них – закачаешься,– ответила Мэгги и повернула таблоид к нему.
«В аэропорту убит яппи»,– прочел Тина.
–Случайный порядок слов,– продолжила Тина.– Как хочешь, так и расставляй. Например, «Яппи убит в аэропорту» или «Убит в аэропорту яппи». Как бы там ни было, всегда так приятно узнать о кончине молодого горожанина с высшим образованием и солидными доходами.
Тина поискал в «Таймсе» инашел рассказ об этом происшествии в разделе «Метрополитан». Клемент У. Ирвин, 29 лет, инвестиционный банкир, чей доход исчислялся шестизначной цифрой и которого коллеги по бизнесу считали «суперзвездой», был найден зарезанным в мужском туалете, что рядом со стойками оформления багажа авиакомпании «Пан Америкен» ваэропорту имени Джона Кеннеди. В газете Мэгги была фотография человека с одутловатым лицом и маленькими широко расставленными глазами за темными очками в массивной оправе. Казалось, в чертах его лица запечатлено равное количество аппетита и агрессии. Подпись под фотографией гласила: «Финансовый гений, яппи Клемент У. Ирвин». На внутренних полосах газеты были фотографии таунхауса на Восточной 63-й улице, особняка на Маунт-авеню в Хэмпстеде, штат Коннектикут, и невысокого просторного пляжного домика на острове Сен-Мартен. В статье же «Пост», а не в «Таймсе», высказывалось предположение, что Ирвин был убит либо сотрудником аэропорта, либо попутчиком, летевшим с ним из Сан-Франциско.
На следующее утро после обхода баров Бугис-стрит Конор Линклейтер проглотил две таблетки аспирина и опорожнил треть бутылки «Пепто-Бисмола»
[84], принял душ, надел джинсы и рубашку с короткими рукавами, после чего присоединился к двум друзьям, ждавшим его в кофейне «Марко Поло».
–Что так долго?– поинтересовался Биверс.
Они с Майклом азартно уплетали самый странный на вид завтрак, который когда-либо видел Конор. Тосты, яйца и прочее – все как обычно, но на столе также стояли миски с белой клейкой пастообразной кашицей, в которой виднелось множество зеленых и желтых хреновинок и еще какая-то жирная гадкая дрянь, которую можно было бы принять за куриные яйца, не будь они зелеными. И Майк, и Биверс как будто отважились попробовать не более одной-двух ложек этой субстанции.
–Что-то немного мутит с утра, думаю, откажусь от завтрака,– сказал Конор.– А кстати, что это за хрень?
–Лучше не спрашивай,– ответил Гарри.
–Ты приболел или просто перебрал вчера?– спросил Майк.
–Похоже, все вместе.
–Диарея?
–Я выпил бочку «Пепто-Бисмола».– Подошел официант, и Конор заказал кофе, подчеркнув:– Американский кофе.
Биверс улыбнулся ему и пустил по столу сложенный номер «Стрэйтс таймс»:
–Взгляни-ка и скажи, что думаешь.
Конор пробежал глазами заголовки о новых очистных сооружениях, о росте банковских кредитов небанковским клиентам, об ожидаемой перегрузке движения по мостам в новогодний праздник и, наконец, в середине страницы увидел нужный заголовок: «Двойное убийство в пустующем бунгало».
«Американский журналист по имени Роберто Ортис,– читал Конор,– найден зверски убитым в бунгало на Плантэйшн-роуд. Там же было обнаружено тело молодой женщины, идентифицированной лишь как малайзийская проститутка. По информации судебных патологоанатомов, трупы, найденные в состоянии разложения, были мертвы примерно десять дней. Бунгало находится в собственности профессора Ли Лау Фенгу и пустует уже год, в течение которого профессор преподавал в университете Джакарты. Тело мистера Ортиса было изуродовано уже после смерти, наступившей в результате огнестрельных ранений. Женщина, личность которой не установлена, также скончалась от огнестрельных ран. Мистер Ортис был журналистом и автором двух книг – «Пусти по миру соседа: политика Соединенных Штатов в Гондурасе» и «Вьетнам: путешествие по личным мотивам». По словам полиции, у них имеется улика, доказывающая связь этого преступления с несколькими другими, совершенными в Сингапуре в течение прошлого года».
–Какая такая улика?– спросил Конор.
–Держу пари, речь о картах Коко,– сказал Биверс.– Наконец-то они включили голову и стали осторожничать. Думаете, проболтались бы они в прессе о такой детали, случись это в Нью-Йорке? Я вас умоляю. Там пишут, «было изуродовано». Сколько вы готовы поставить на то, что ему выкололи глаза и отрезали уши? Андерхилл за работой, друзья мои. Мы прибыли в нужное место.
–Господи,– проговорил Конор.– И что теперь? Я думал, мы будем… ну, искать…
–Так мы ищем,– сказал Пул.– Я в сувенирном магазине набрал все брошюры и путеводители, и мы как раз собираемся попытаться выяснить, где работает эта Лола, если, конечно, она работает. Продавцы в магазине не признавались, что слышали о ком-либо по имени Лола, так что придется все выяснять самим.
–Но мы же утром вроде собирались осмотреть места, где нашли тела других убитых,– сказал Биверс.– Бунгало, в котором нашли Мартинсонов, и это бунгало, и отель «Гудвуд парк».
–Может, стоит поговорить с полицией и выяснить, были ли обнаружены карты на телах новых жертв?
–Лично у меня нет никакого желания сдавать Андерхилла полиции,– сказал Биверс.– А у вас? Я в том смысле, что мы вроде не за этим сюда приехали.
–Мы пока не знаем, его ли это рук дело,– сказал Пул.– Мы даже не знаем, в Сингапуре ли он еще.
–Не надо гадить у себя на заднем дворе. Теперь ты это понял, Майкл?
Пул просматривал страницу за страницей «Стрэйтс таймс».
–Да здесь он, здесь,– возразил Конор.– До сих пор носит свою дурацкую старую бандану. Толстый стал, как боров. Каждый вечер напивается вдрызг. Владеет цветочным магазином. В подручных у него хорошенькие мальчики, которых он достает до усрачки байками о том, чем занимался во Вьетнаме. И, как всегда, все обожают этого старого стервеца.
–Мечтай, мечтай,– сказал Биверс.
Пул принялся за другую газету, перелистывая страницы с размеренностью метронома.
–Время от времени он ныряет в свой кабинет, или что там у него, и потеет над новой главой.
–Время от времени он запирается в заброшенном здании и выбивает из кого-нибудь душу вон.
–Этим яйцам действительно сто лет?– спросил Конор: он читал меню, пока Биверс разглагольствовал.– А что это за зеленая бурда?
–Чай,– ответил ему Пул.
Десять минут спустя в «Вечернем Сингапуре», одном из взятых в сувенирной лавке дешевых путеводителей по ночной жизни Сингапура, Пул наткнулся на неброскую рекламу «Сказочной Лолы». Выступление Лолы анонсировалось в ночном клубе под названием «Пепперминт», расположенном у черта на рогах,– так далеко от центра, что адрес его не попал на карту Биверса.
Все трое как по команде уставились на крошечную черно-белую фотографию китайца с девичьим лицом, выщипанными бровями и высоким начесом.
