Портье нагнулся и защелкал клавишами компьютерного терминала, стоявшего под стойкой регистрации. Немного погодя он огорчил Майкла Пула, сообщив, что мистер Тимоти Андерхилл забронировал номер и его приезд ожидался за шесть дней до того, как было обнаружено тело Клайва Маккенны, однако мистер Тимоти Андерхилл в отель не прибыл.
–Бинго!– сказал Биверс, и портье потянулся было к банкноте, но Гарри убрал руку вне пределов досягаемости.– У вас есть адрес Андерхилла?
–Конечно,– ответил портье.– Нью-Йорк, Гранд-стрит, дом пятьдесят шесть.
–Как он бронировал номер?
–Данные отсутствуют. Скорее всего, по телефону. Номера кредитной карты тоже нет.
–Не записано, даже откуда был звонок?
Портье покачал головой.
–На десятку не заработал,– Биверс быстро убрал банкноту и криво ухмыльнулся Майклу.
Они вернулись на солнцепек.
–Чего ради он назвался настоящим именем, если расплачивался наличными?– спросил Майкл.
–Майкл, вспомни, он всегда так кайфовал от себя великого и думал, ему все сойдет с рук. Он же не в себе, он псих: убивать людей – далеко не логичное поведение. Этот портье вон слюной изошел, а ты спрашиваешь, почему он воспользовался своим настоящим именем! Видишь, как я сэкономил десять баксов?– Биверс кивнул швейцару, и тот свистнул в сторону вереницы поджидавших такси.
–А знаешь,– сказал Пул,– такое чувство, будто я уже слышал этот адрес: Гранд-стрит, пятьдесят шесть. Что-то очень знакомое…
–Да чтоб я сдох, Майкл!
–Что такое?
–Ресторан Пумо, кретин! Гранд-стрит, пятьдесят шесть – это адрес «Сайгона», ресторана Пумо. В городе Нью-Йорк, Соединенные Штаты Америки.
Плантейшн-роуд начиналась с высокого здания отеля на углу оживленной улицы с шестиполосной проезжей частью и почти сразу же превращалась в уютный район для верхушки среднего класса: длинные низкие бунгало за широкими лужайками и запертыми воротами. Когда такси остановилось у дома номер 72, Биверс попросил водителя подождать, и они с Майклом вышли.
В лучах солнца бунгало, где умерли Роберто Ортис и женщина, напоминало розовое пирожное. По обе стороны дома стояли цветущие деревья гибискуса, и их резкие тени словно парили над лужайкой. К воротам крепилась чистенькая желтая табличка с объявлением, в котором сообщалось, что дом опечатан Департаментом полиции Сингапура в связи с расследованием убийства. Перед воротами стояли две темно-синие полицейские машины, и Пул увидел, как внутри дома двигаются люди в форме.
–Обратил внимание, какие хорошенькие здесь девушки-полицейские?– спросил Биверс.– Интересно, нас пустят внутрь?
–Почему бы тебе не назваться детективом из Нью-Йорка?– предположил Пул.
–Потому что я судебный исполнитель, вот почему,– ответил Биверс.
Пул обернулся и посмотрел на дом на другой стороне улицы. Там у окна гостиной стояла средних лет китаянка, обнимая за талию женщину моложе и выше ростом, подбоченившуюся правой рукой. Обе казались заметно напряженными. «А они, интересно,– подумал Пул,– слышали хоть раз странную песенку мальчишки, звучавшую как «Рип-а-рип-а-рип-а-ло»?»
Пул и Гарри Биверс вернулись в «Марко Поло» иобнаружили нечесаного, красноглазого Конора Линклейтера, своим видом напоминавшего Майклу Дуайта Фрая
[86] из «Дракулы». В отеле ему сказали, что врач в соседнем здании, и сообщили его имя, и Пул с Биверсом помогли Конору спуститься на лифте и выйти на залитую солнцем улицу.
–Вечерком я уже смогу сходить с вами, Майки,– сказал он.– Это у меня ненадолго, скоро пройдет.
–Вечерком ты останешься дома,– сказал Пул.
–Меня тоже вычеркивай,– проговорил Биверс.– Я просто без ног и не гожусь для гонки по барам для педиков. Лучше посижу дома, расскажу Конору, чем мы с тобой занимались весь день.
Троица медленно и неуверенно продвигалась по тротуару: Майкл и Биверс по обе стороны от Конора, который семенил и шаркал, не рискуя шагать нормально.
–Через пару лет мы будем сидеть в кинозале,– сказал Биверс,– и сами смотреть, как мы все это проделываем. И полмира узнает, что Конор Линклейтер страдал поносом. Эх, был бы Шон Коннери на двадцать лет моложе. Так жаль, что все классные актеры уже слишком стары.
–Ну, да, Оливье, пожалуй, староват
[87],– подхватил шутку Майкл.
–Да нет, я имею в виду парней как Грег Пек, Дик Уидмарк, такого типа. Пол Ньюман ростом не вышел, а Роберт Редфорд слишком уж пресный. Возможно, им стоит поднапрячься и заполучить Джеймса Вудса. Этот парень мне по душе.
5
Такси петляло по Сингапуру, пока не выбралось на кольцевую дорогу, после чего они ехали так долго, что Пул начал подумывать, не в Малайзии ли этот ночной клуб, цель его поездки. Вскоре единственными видимыми огнями остались дуговые фонари над шестиполосным шоссе – по обе его стороны простиралась черная пустая необитаемая земля, лишь кое-где вспоротая небольшими изолированными скоплениями светящихся точек. Машины на кольцевой почти не встречались, и водитель вел такси на большой скорости. Пулу даже казалось, что колеса на самом деле не касаются дорожного полотна.
–Мы уже выехали из Сингапура?– спросил он. Таксист не ответил.
Наконец машина свернула с шоссе на подъездную дорогу к сиявшему в темноте, как межпланетная станция, торговому центру – просторнее, выше и тщательнее продуманному, чем любой из подобных комплексов на Орчард-роуд. Его окружала необозримая и почти пустующая автостоянка. Огромные вертикальные постеры и плакаты с китайскими иероглифами в человеческий рост свисали по углам здания. Ряд пальм словно застыл в белом искусственном свете.
–Вы уверены, что «Пепперминт сити» здесь?
Водитель резко затормозил перед пальмами-призраками и сидел недвижим, как статуя. Когда Пул нерешительно повторил свой вопрос, водитель завопил что-то на китайском.
–Сколько?
Тот опять проорал ту же фразу.
Пул протянул ему банкноту, номинал которой не смог разглядеть, получил удивившую его сумму сдачи и дал на чай другую купюру – тоже не разглядывая. Такси уехало, оставив Майкла одного.
Здание торгового центра, казалось, было отлито из тускло-серого металла. Через огромные окна на первом этаже Пул разглядел далеко-далеко, на противоположном конце молла, две или три крошечные фигурки, бредущие мимо закрытых магазинов.
