В третий раз Генерал нанес женщине боковой удар в подбородок, и она упала навзничь. Она что-то пробормотала и перевернулась, показав пыльные ягодицы и длинную царапину на золотистой, тоже покрытой пылью коже спины. Когда ей удалось рывком подняться на четвереньки, свесившиеся кончики волос мазнули грязный пол. Генерал с силой пнул ее по бедру. Женщина охнула и снова упала. Генерал сделал стремительный шаг к ней и ударил ногой в бок, под ребра,– на этот раз не столь сильно. Скорчившись от боли, она откатилась в тень, и Генерал без резких движений склонился над ней, чтобы подать руку и помочь выползти на освещенное место. Затем он с твердой решимостью ударил ее ногой в бедро, почти мгновенно оставив синяк размером с тарелку для салата, после чего продолжил ходить вокруг, нанося девушке удар за ударом.
«Все в точности то же, что я видел в секс-клубе,– думал Конор.– Разница лишь в том, что секс-клуб – просто ширма, маска. Здесь маску срывали, и ты видел, как крепкий маленький человек избивает женщину на глазах у зрителей-мужчин. Вот, значит, как ты развлекался. Здесь, в гараже, у тебя твой самый лучший секс-клуб».
Так или иначе, ему стало ясно, отчего так остро он чувствовал витавший здесь дух насилия.
Генерал оглядел скорчившуюся на полу женщину, прежде чем принять стакан с напитком от Темных Очков. Он сделал добрый глоток, прополоскал рот и проглотил. Он стоял и смотрел на свою работу, согнув в локте правую руку и с бессознательной силой сжимая полупустой стакан. Генерал выглядел как человек, решивший передохнуть в процессе трудной работы, с удовлетворением сознавая, что до сих пор показывал отменную производительность.
Конору захотелось поскорее убраться отсюда.
Генерал поставил свой стакан и наклонился помочь женщине встать. Сделать это было нелегко. От боли ей никак не удавалось подняться с корточек, и она охотно взяла протянутую Генералом руку. Ее темно-золотистую кожу покрывали фиолетовые и черные синяки, и обширная припухлость искажала линию челюсти. Встав на колени, она замерла, отдыхая и тихо дыша,– маленький солдат, стойкий боец. Генерал ткнул мокасином ее пухлую попку, а затем сильно ударил ногой.
–Крэп кроп крэп,– пробормотал он, как будто смущенный тем, что другие слышат его. Женщина повернула лицо к свету, и Конор понял, как далеко она готова пойти. Им не сломить ее. Им даже не сделать ей больно. Ее лицо снова стало щитом, а тот уголок рта, который остался не распухшим, тронул отголосок недавней улыбки.
Тыльной стороной ладони Генерал ударил ее по виску. Женщина едва не опрокинулась, но, вытянув руку, обрела равновесие и снова выпрямилась. Она вздохнула. Уголок одного глаза налился кровью. Губы Генерала шевельнулись в неслышном приказе, и женщина, собравшись с силами, поднялась на одно колено. Затем встала. Конор едва не зааплодировал ей. Глаза женщины сияли.
Словно обезумевшая птица, из горла Конора вырвалась громкая отрыжка, наполнив рот вкусом дегтя и дыма. Большинство мужчин рассмеялись. Конора поразило то, что женщина смеялась тоже.
Генерал поднял подол своей рубашки навыпуск и вытянул из-за пояса брюк револьвер. Продел указательный палец в спусковую скобу и продемонстрировал револьвер в развернутой ладони. Конор не слишком разбирался в револьверах, но у этого вычурные плашки рукоятки были из какого-то материала молочного цвета – слоновой кости или перламутра; на пластине под барабаном и вдоль ствола вился замысловатый узор. Оружие сутенера.
Конор сделал шаг назад, затем еще один. Мозг наконец обрел контроль над телом. Он не мог просто стоять и смотреть, как Генерал стреляет в женщину, и не мог спасти ее, и его пронзила жуткая догадка, что женщина станет отчаянно сопротивляться этому: она не хотела, чтобы ее спасали. Стараясь ступать как можно тише, Конор сделал еще несколько шагов назад.
Генерал заговорил. Он так и продолжал демонстрировать револьвер на ладони. Его голос звучал мягко и настойчиво, утешительно и в то же время требовательно. «В точности как генерал»,– подумалось Конору.
–Кроп кроп крэп кроп кроп кроп крэп,– интонировал Генерал. «Отдайте мне ваши жалкие, ваши сбившиеся в кучу толпы. Слава нам!»– Кроп кроп кроп кроп крэп.– «Джентльмены, сегодня мы снова собрались здесь». Конор отступил еще дальше в тень. Взгляд бармена метнулся к нему, но остальные не сдвинулись с места.– Кроп крэп!– «Слава слава небеса небеса любовь любовь небеса небеса слава слава!»
Как только Конор решил, что подобрался достаточно близко к подножию лестницы, он развернулся. До лестницы оставалось еще шесть футов.
–Крэп кроп кроп,– донеслось до его слуха и следом – характерный сухой щелчок взводимого курка.
Выстрел оглушительным эхом пронесся под сводами подвала. Конор прыгнул к лестнице, ударился ногой о нижнюю ступеньку и стал карабкаться вверх, нимало уже не заботясь о том, насколько шумно это делает. Добравшись до первой лестничной площадки, он услышал второй выстрел. Звук приглушил потолок подвала, и Конор понял, что Генерал стрелял не в него, однако уже бежал вверх по лестнице, пока не достиг уровня земли и не выскочил наружу, задыхаясь и с трудом держась на неверных ногах. Покачиваясь и жадно глотая ртом горячий влажный воздух, он побрел из переулка к шоссе.
Ухмыляющийся однорукий водитель тук-тука просигналил Конору и подкатил на своей дребезжащей маленькой железяке прямо к нему. Остановившись, он покачал головой и спросил:
–Патпонг?
Конор кивнул и забрался в колымагу, уверенный, что оттуда пешком доберется до своего отеля.
На Фат-Понг-роуд Конор, пошатываясь, пробрался сквозь толпу в отель, доковылял до своего номера и рухнул на кровать. Он скинул ботинки и лежал, не в силах избавиться от видения голой китаянки в синяках и маленького Генерала с сутенерским пистолетом. Когда Конор наконец стал проваливаться в забытье глубокого сна, угасающее сознание подсказало ему значение, которое местные вкладывают в слово «телефон».
21.Терраса на берегу реки
1
Слон явился Майклу Пулу вскоре после того, как Конор увидел того садящимся в такси возле бара на Сой Ковбой. Майкл к тому времени успел дважды потерпеть неудачу, как и Конору не везло весь остаток дня, и появление слона настолько удивило его, что он сразу же воспринял это как залог успеха. Эта поддержка была ему необходима. В Сой Ковбой Майкл показал фото Андерхилла двадцати барменам, пятидесяти посетителям и горстке вышибал – никто даже не удосужился повнимательнее взглянуть на снимок, прежде чем пожать плечами и отвернуться. Затем Майкла посетило вдохновение – он решил заглянуть на городской цветочный рынок Банг Лук, как пояснил один из барменов, и такси доставило его через весь город в Банг Лук – узкую полоску вымощенной брусчаткой улицы у реки.
Оптовые торговцы цветами разместили свои товары в череде пустых гаражей, тянувшихся по левой стороне узкого переулка, и выставили их на тележках и столах перед ними. Из переулка то и дело выезжали и въезжали фургоны. По правой его стороне вдоль первых этажей трехэтажных жилых домов с французскими окнами тянулся ряд магазинов. Почти перед половиной открытых французских окон висело на веревках белье, а третий по счету балкончик, над магазином под названием «Джимми Сиам», был увит зелеными растениями и заставлен глиняными горшками с кустами.
