–У меня отличная идея, Мекленберг. Не станем никого казнить, возьмем такого парня, как Тед Банди, и посадим его в стеклянную клетку посреди Эпкот-центра
[106]. Вникаете? Чтобы семьи простых американцев могли подойти, постоять рядом, даже переброситься парой слов с Тедом, например, по пятнадцать минут на семью. Понимаете? Вот один из них, из таких, скажем мы, вот как он выглядит, вот как звучит его голос, как он чистит зубы и сморкается. Можно сделать хороший снимок крупным планом. Хотите увидеть зло во плоти? Вот он, сучье отродье!
Мекленберг с трудом втиснулся в свое пальто и попятился к распашным дверям в столовую, где дюжина работяг отложила инструменты, чтобы подслушать разглагольствования Пумо. Кто-то из них крикнул: «Да, детка!», кто-то засмеялся.
–Думаете, зло в букашках, Мекленберг?– гремел Пумо.– Ради бога, просто…– Пумо обхватил голову руками и огляделся, куда бы присесть.
Мекленберг кинулся к распашным дверям. Пумо стоял, опустив голову, и поэтому увидел насекомое, с опаской вылезающее сбоку из-под плиты «Гарланд». Оно было просто огромным. Пумо в жизни не видел ничего подобного, даже в разгар «заражения» ресторана, когда, казалось, насекомые всех видов оккупировали едва ли не каждый сантиметр кухонных стен. К тому времени, когда тварь завершила выход из-под плиты, она уже казалась размером почти с ногу Пумо.
Мекленберг выскочил на улицу, грохнув дверью и сорвав громкие аплодисменты рабочих.
Пумо почувствовал, будто вот-вот потеряет сознание или уже потерял, а жуткое насекомое – плод горячечного бреда. Тварь была длинной и гладкой, с усиками как из медных проволочек; коричневое тело формой напоминало артиллерийский снаряд и казалось отполированным, едва ли не вороненым. Пумо слышал, как цокают его лапки по кафельному полу.
«Да я брежу наяву,– сказал себе Пумо.– Монстров, как и Кинг-Конгов, не существует в тараканьем племени».
Гигантский таракан вдруг засек его. И замер. Через мгновение развернулся и живо ретировался под плиту. Секунду или две Пумо слышал, как стихает цокот лапок по кафелю, а затем наступила тишина.
Еще пару мгновений Пумо стоял, не шевелясь и боясь заглянуть под плиту. А вдруг эта тварь выжидает, чтобы напасть на него? Чем можно отбиться от такого огромного насекомого? Раздавить ногой не получится. Стрелять в него, как в росомаху? Пумо подумал о галлонах жидкости, распыленной дезинсектором за стенами и сейчас впитывающейся в деревянные балки и цементный фундамент.
Пумо опустился на колени, чтобы заглянуть под плиту. Поскольку покрытие пола оставалось законченным лишь наполовину, под плитой даже не скопилось пыли – он увидел только обрывок кабеля, выброшенный одним из электриков.
«Антенна»– решил Пумо. Он ожидал увидеть если не скопище тараканов, то, по крайней мере, дыру размером с человеческую голову. Однако там не оказалось не только дыры, но и плинтуса: правила пожарной безопасности требовали, чтобы за плитой был установлен бесшовный стальной лист.
«Мир полон белых пятен и черных дыр»,– подумал Пумо. Поднявшись с колен, он вышел из кухни, а рабочие что-то одобрительно кричали ему и хлопали.
3
В восточном конце Принс-стрит, там, где сливаются Маленькая Италия, Чайна-таун и Сохо, расположились огромные, скупо освещенные склады. Арнольд Люн владел ими в течение многих десятилетий и потому слыл первопроходцем – этот район еще не до конца был поглощен Чайна-тауном, но за последние пять лет несколько итальянских пекарен сменились магазинами с китайскими иероглифами на витринах и оптовыми торговыми фирмами по продаже китайских товаров. Другие площади оккупировали ресторанчики с названиями вроде «Золотая фортуна» и «Подарок судьбы». Во второй половине холодного февральского дня единственными людьми, которых увидел Пумо, проходя по узкой улице, оказались две хорошо сложенные китаянки с широкими невыразительными лицами, частично скрытыми за теплыми темными головными платками. Пумо свернул в переулочек, который вел к складам Люна.
Можно сказать, Люн стал одной из блестящих находок Пумо. Его цены были на двадцать процентов ниже, чем у любого поставщика из центра города, а доставку он осуществлял мгновенно. Пикап его зятя подвозил и выгружал коробку с оплаченным заказом прямо к двери независимо от того, дома вы, чтобы занести ее внутрь, или нет. С учетом расценок Люна и скорости доставки неприветливость зятя можно было не принимать во внимание.
В конце переулка располагалась одна из городских аномалий – пустырь длиной в квартал, окруженный задворками зданий. В летние месяцы участок благоухал отбросами, зимой же ветер, гуляющий вокруг корпусов многоквартирных домов, порой с грохотом швырял твердый мусор, словно картечь, в листовое железо стен складов Люна. Тино приходилось бывать только на первом складе, где располагался офис Люна,– здесь, над его рабочим столом, имелось единственное на все четыре складских ангара окно.
Пумо услышал, как голос Люна, говорившего по телефону на китайском, умолк сразу же вслед за лязгом двери, ударившейся о косяк. Из-за двери офиса показались голова и часть туловища владельца, укутанного в то, что выглядело как несколько слоев спортивных костюмов,– Люн быстро глянул на вошедшего и утянулся обратно в кабинет. В дальнем конце склада четверо мужчин, сидевших на упаковочных ящиках вокруг стола, подняли глаза на Пумо и вернулись к игре. За исключением выгородки для офиса, вся внутренняя часть ангара представляла собой лабиринт ящиков и коробок, громоздящихся до потолка, по которому разъезжали на тележках с электроприводом рабочие Люна. Единственными источниками освещения здесь служили голые маломощные лампочки, свисавшие на длинных шнурах.
Пумо помахал рабочим, которые проигнорировали приветствие, повернулся к двери офиса и постучал в нее костяшками пальцев. Люн приоткрыл дверь, хмуро посмотрел на Пумо, произнес несколько слов в телефон и раскрыл дверь достаточно широко, чтобы Пумо мог проскользнуть внутрь.
Положив наконец трубку, Люн поинтересовался:
–Итак, зачем пожаловали сегодня?
Пумо показал ему список.
–Тут слишком много,– сказал Люн, взглянув на листок.– Сразу все поставить не получится. Вы в курсе, что происходит? Империя Сычуань, вот что происходит. Новые филиалы появляются каждую неделю, вы не обратили внимания? Три новых в Верхнем Вест-Сайде, один – в Вилледж. Мне приходится запасаться впрок, только чтобы иметь товары в наличии. Я говорю: откройтесь кто-нибудь через дорогу от меня, чтобы я мог хотя бы послать за нормальной едой.
–Что ж, присылайте что можете,– сказал Пумо.– Все это мне нужно в течение двух недель.
–Вы мечтатель,– ответил Люн.– А вообще, зачем вам все эти вещи, они ведь у вас уже есть!
–Были. Назовите ваши цены.
Внезапно у Пумо снова возникло ощущение, что за ним наблюдают. Здесь его опасение имело еще меньше смысла, чем на Броуд-стрит, потому что единственным человеком, сейчас смотревшим на него, да и то с некоторой неохотой, был Арнольд Люн.
