–Ошибочка вышла. Откуда здесь взяться Дон. Не сердись.
Мягко и бесшумно мужчина продвинулся в комнату еще на ярд. В руке он держал жуткого вида нож с черной рукоятью. Затем он переместился на несколько футов в сторону, в тень, и замер.
Мэгги начала осторожно, дюйм за дюймом, выползать на четвереньках из-под стола и, достигнув края столешницы, собралась с духом, чтобы броситься к двери.
–Ну же, выходи, поговори со мной,– сказал он.– На все есть свои причины, и для этого причина имеется. Я не какой-нибудь сумасшедший, творящий беззаконие. Чтобы стоять здесь, прямо в центре мира, я преодолел тысячи миль. Мне очень важно, чтобы ты поняла это.
Он ненадолго умолк в темноте.
–Я человек, который всегда знает, когда что-то должно произойти. А это произойдет непременно. И ты встанешь и подойдешь ко мне. Тебе очень страшно. Ты чувствуешь запах крови. Это оттого, что уже произошло когда-то давно, и тебе необходимо понять, что то, что произошло тогда, было частью общей схемы, и ты тоже часть этой схемы. Достоен, «достоен агнец закланный»
[109]. Он был воином, и я был воином, и меня призвали обратно,– мужчина шагнул ближе к центру комнаты.– Значит, этому суждено случиться. Встань и подойди ко мне.
Пока он разглагольствовал, Мэгги удалось движением плеч освободиться от пальто – оно бесшумно сползло на пол. Она прокралась обратно вдоль стола, обогнула стулья в дальнем его конце и очень медленно и неслышно поднялась на платформу.
Мужчина испугал ее, отступив на шаг в ее сторону.
–Я знаю, где ты. Под столом. Я мог бы сейчас подойти и вытащить тебя. Только я не стану. Хочу дать тебе шанс выйти самой. Как только покажешься, сможешь уйти. Ты же видишь, где я,– в задней части комнаты. Обещаю, что не двинусь с места. Просто хочу увидеть твое лицо, узнать, кто ты.
Мэгги разглядела, как он переложил нож в руке – кончик лезвия зажал между большим и указательным пальцами, рукоятка свисала вниз.
–Есть Слон,– проговорил он,– а справедливости в мировой системе нет. Справедливость придумали люди. Человечеству чуждо убийство, убийство под запретом, а коль скоро убийство под запретом, значит, разрешена любовь. Узри! Я открываю тебе тайну: яМуж скорбей и я любил Пумо-Пуму.
Мэгги начала пятиться с еще большей осторожностью. Она была уже совсем рядом с письменным столом и, когда, протянув руку назад, коснулась столешницы, заставила себя двигаться еще медленней, пока не нащупала край пустого глиняного горшка, который, она знала, стоял там. Когда-то в горшке росло крошечное деревце гибискуса, ее подарок. Деревце погибло от недостатка света и нашествия клещей примерно в то время, когда на кухне появились насекомые, и Пумо выбросил гибискус, а горшок оставил себе, пообещав Мэгги, что у них будет новый гибискус. С тех пор горшок так и стоит пустой у стола.
–Через минуту-другую мы встретимся и познакомимся. Вот в эту минуту, или в следующую, или в следующую после этой…
Он стоял уже совсем близко, футах в пяти от нее, как всегда готовый метнуть нож ей в спину. Мэгги сняла горшок с подставки, одним движением выпрямилась и подняла горшок над головой.
Мужчина оглянулся через плечо, уже начав реагировать, а Мэгги шагнула вперед и с неидеальной точностью опустила горшок. Она рыдала от ужаса. Реакция подвела его. Нагнувшись вбок, он оказался прямо под тяжелым горшком, и тот жестко врезался ему в голову. Раздался глухой удар, за которым почти сразу же последовал грохот разбивающегося об пол горшка и оглушающий треск, когда убийца Тины рухнул на кофейный столик и расколол его надвое, словно льдину.
Мэгги спрыгнула с платформы и пронеслась по комнате до того, как убийца Пумо выбрался из-под обломков стола. Рывком распахнув дверь, она сломя голову бросилась вниз по лестнице. Словно обладая способностью к обзору в триста шестьдесят градусов, Мэгги видела на стене свою огромную тень и рядом с ней – более темный силуэт, заполнивший дверной проем на верху лестницы. Несмотря на то что Мэгги почти летела, ей казалось, что она двигается с ужасающей медлительностью,– будто само время сковывает ее мышцы. Мужчина, должно быть, выронил нож, так как он не кидал его ей в спину. Мэгги выскочила на улицу, слыша топот его ног по лестнице.
И снова Мэгги полетела – к уличному шуму, огням, к людям. Она совсем не замечала холода.
Едва добравшись до угла Западного Бродвея, она рискнула оглянуться через плечо. Сцена за ее спиной показалась ей плоской и искусственной, как театральные декорации. Входная дверь в квартиру Пумо оставалась распахнутой настежь, и свет, проливавшийся на тротуар, смешивался и таял в луже желтого света уличного фонаря. Несколько пешеходов обернулись и, когда Мэгги пробежала мимо них, проводили ее взглядами. А посреди суеты и света Гранд-стрит скользила черная тень мужчины – невидимая, мало-помалу приближающаяся к девушке, используя прохожих, как прикрытие. Мэгги резко наклонила голову вперед, судорожно глотнула обжигающий холодом воздух и изо всех сил постаралась превратиться в маленькую черную линию, проносящуюся над тротуаром.
Она побежала вдоль квартала, руки в рукавах тонкой блузки работали как поршни, колени поднимались и опускались. «Жми, детка!»– весело подбодрил ее чернокожий мужчина, когда она пронеслась мимо: по-видимому, охвативший ее ужас почти не отражался на ее лице. Когда в боку невыносимо закололо и она задышала в такт своим шагам, Мэгги услышала, как ноги преследователя мягко и ритмично ударяются о тротуар невдалеке за ее спиной. Он настигал ее.
Наконец до метро осталось бежать всего квартал. Лицо заливал пот, в бок словно воткнули раскаленную скобу, но локти так же ритмично работали, а колени поднимались и опускались. Юнцы, все еще занимавшие середину тротуара, увидели, как она мчится к ним, и неимоверно взбодрились.
–Косоглазенькая!
–Крошка, ты вернулась!
Широко улыбающийся парень в толстовке с надписью Fila пританцовывал перед ней, делая руками широкие жесты «иди ко мне». Толстая золотая цепочка с именем, выгравированным буквами размером с передние зубы, подпрыгивала у него на груди. Мэгги что-то кричала, и парни пытались сблизиться с ней, но когда она оказалась в нескольких ярдах от парня, он увидел ее лицо и отпрянул в сторону.
–Убийство!– пронзительно закричала она.– Остановите его!
Ни на секунду не замедляясь, Мэгги уже летела вниз по ступеням, двигаясь так, будто гравитации не существовало. Сверху из-за спины прилетели крики и звук падения. Прежде чем ступени закончились, Мэгги услышала шум прибывающего на станцию поезда и через мгновение уже вновь бежала по горизонтальной поверхности. Человек пятнадцать находилось на станции, еще столько же или около того ожидали на платформе. С верхней части лестницы все еще доносились голоса. Справа от нее остановился поезд и со скрипом распахнул двери. Мэгги продолжила пробираться сквозь толпу, а когда дошла до турникета, сделала вид, будто опустила жетон, а сама быстро и незаметно прошмыгнула под неподвижной штангой ограждения. Преодолев таким образом турникет, она рискнула еще раз оглянуться и увидела лишь стену людей, спешащих к поезду. Через мгновение за спиной мужчины в черном пальто возникла и растаяла серая тень, Мэгги даже почудилась улыбка на лице преследователя, когда тень двинулась к ней. Существо бесшумно и как будто радостно подпрыгивало на ходу, и она, ускорившись, преодолела последние несколько ярдов, отделявших ее от ожидающего поезда.
