Послесловие переводчика
В «Исторических заметках» автор упомянул главные расхождения между миром «Дракона» инашим. Чтобы перечислить все расхождения и аллюзии, потребовались бы комментарии, сопоставимые по объему с самим романом. Кто-то сказал, что комментарии в конце книги – это как ответ в конце учебника. Если считать «Дракона» учебником, то ответы ему противопоказаны. Читатель, которого заинтересовали упомянутые события, получит несравнимо больше удовольствия, если разыщет ответы сам. Приведу лишь несколько не самых очевидных примеров.
Допущение, что Генрих II иМануил I Комнин заключили союз и разделили между собой Францию, конечно, фантастическое, но взято не из воздуха. Оба эти государя расширяли свои границы (Генрих II имел во Франции больше земель, чем французский король, Мануил I воевал вИталии) и состояли в родстве – Мануил был женат на двоюродной сестре Элеоноры Аквитанской, жены Генриха. Император и король обменивались письмами и подарками; Мануил отправлял вАнглию послов.
У Лоренцо Медичи, разумеется, не было пьесы «Жизнь Юлиана», однако в его пьесе «Священное представление о мучениках Иоанне иПавле» Юлиан выведен как идеал правителя, думающего только о благе страны.
Когда Тимей Платон спрашивает Катарину Рикарди, помнит ли она слова повара из Плавта, это выглядит так, будто он проверяет, действительно ли она актриса. Однако намек глубже, поскольку в пьесе повар отвечает на реплику: «Э-ге-ге! Да ты еще и отравитель!»
«Ричард жив еще пока»– строка из рифмованной генеалогии 1456года, в которой перечислены дети герцога Йоркского и его жены Сесилии. Это единственное документальное подтверждение легенды, будто Ричард был болезненным ребенком, хотя, как указывают многие исследователи, «пока» встрочке указывает скорее на контраст с умершими братьями и сестрами, чем на болезненность маленького Ричарда.
Занятно, что некоторые персонажи романа цитируют Шекспира почти за век до его рождения. Например, Хивел упоминает глаз червяги («Макбет», акт III, сцена 2, перев. М. Лозинского), старик, с которым Грегор разговаривает на укреплениях Йорка, не поняв, что речь идет оРичарде, герцоге Глостерском, решает, что Грегора отправил с поручением малолетний Ричард, герцог Йоркский, и предвосхищает убийство принцев репликой Ричарда III из одноименной пьесы («Кто в детстве так умен, живет недолго»; Ричард говорит ее не оЙорке, а оего брате Эдуарде), Цинтия, говоря: «Розмарин для памяти», почти дословно повторяет слова Офелии.
Впрочем, внимательный читатель, возможно, заметил в устах Ричарда цитату из автора, куда более близкого по времени к нам, чем Шекспир. Фраза эта, очень узнаваемая по-английски, по-русски существует во множестве переводов, перечислю самые известные:
Муравьев – Кистяковский: «Есть, однако ж, присловье: вдела мудрецов носа не суй – голову потеряешь».
Григорьева – Грушецкий: «Но, знаешь, не зря говорят: “Не лезь в дела Мудрых. Понять – не поймешь, а хлопот не оберешься”».
Каррик – Каменкович: «Но сказано: “В дела волшебников не вмешивайся – они народ капризный и на гнев скоры”».
Маторина: «Но говорят же: “Не вмешивайся в дела магов, каждый маг хитер и на расправу скор”».
Грузберг: «Но ведь говорят: не суй нос в дела чародеев, ибо вспыльчивы и лукавы».
Впрочем, удивительно ли, что Ричард III цитирует Толкина, если незадолго до того Луиджи Пульчи иМарсилио Фичино сочиняли сценарий «Звездных войн»?
Несколько слов о ядах. В книге слова «крокус» и«безвременник» употребляются как синонимы, однако, несмотря на внешнее сходство и то, что безвременник называют осенним крокусом, это совершенно разные растения. Из крокуса (Crocus) получают красящее вещество и пряность шафран, из безвременника (Cоlchicum)– сильнейший яд колхицин, который в малых дозах служит лекарством.
Не совсем понятно, почему в книге цианистый калий описывается как голубой порошок. В нашей реальности цианистый калий бесцветный, а«циан» вего названии (как и«синь» вназвании синильной кислоты) происходит от того, что впервые синильную (цианистоводородную) кислоту получили из берлинской лазури; впрочем, в нашей реальности цианистый калий в чистом виде появился много позже правления Лоренцо Великолепного.
И завершающий штрих. Роман заканчивается словами из эпилога к пьесе «Перкин Уорбек» (о самозванце времен Генриха VII, выдававшем себя за Ричарда Шрусбери, герцога Йоркского – младшего из принцев, убитых вТауэре). Пьеса впервые опубликована в1634г., а ее автор – Джон Форд (1586– ок. 1639).
