–Мне не следует забывать, кто вы. Ладно. Хью сказал, у вас хорошие известия.
–Вряд ли такие хорошие, как я надеялся. Мы заезжали вАнжер кМаргарите по поводу слухов оКларенсовом документе.
–Ясно. Полагаю, мне не следует спрашивать, как вам удалось с ней договориться. И этот документ не выдумка?
–Такого документа не существует, миледи.
–Что ж, это хорошая новость… знать, что уДжорджа есть хоть капля здравого смысла.– Она вздохнула.– Впрочем, я не думаю, что теперь его это спасет. Эдуард стал таким…– Пес лизнул ей руку, и герцогиня бросила ему еще кость.– Эдуард стал королем, и больше добавить нечего.
Из коридора донесся шум, топот, собачий лай, крики; дверь открылась, и решительно вошел человек в дорожном платье, явно проделавший долгий путь верхом; кожаная куртка была в пыли, сапоги и золотые шпоры заляпаны грязью. Он был невысок ростом, но крепко сложен, с широкими плечами воина. Длинные темные волосы доходили до воротника, ровные черты лица были не лишены приятности. Он унизанной перстнями рукой сорвал шляпу, закричал:
–Добрый вечер, матушка! Возрадуйтесь! Вопреки дорогам иЛондону, ваш младший сын…– Тут он огляделся и увидел собравшихся за столом.– Тьфу, пропасть.
Герцогиня сказала спокойно:
–Добро пожаловать домой, Ричард. Хью не сказал тебе, что у нас гости?
–Что-то сказал. Было… э… шумно.
Один из псов Ричарда с лаем вбежал за ним.
–Тихо!– рявкнул Ричард и пинком отшвырнул пса.
Сесилия покачала головой, начала что-то говорить, но только рассмеялась.
–Иди сюда, осенний сын.
Они обнялись.
–Все, довольно,– сказала она.– Осталась ли еще вНоттингемпшире грязь, или ты всю ее привез на себе? А теперь поздоровайся с гостями.
Ричард повернулся, отвесил официальный поклон и внезапно вздрогнул.
–Передир!– Он взял руки Хивела в свои.– Вот уж кого я здесь не ждал!
–Все повернулось неожиданным образом. Впрочем, я рад вас видеть. Этих джентльменов я привез к вам. Димитрий Дука, полководец, иГрегор, фахриттер фон Байерн, артиллерист. Господа, Ричард Плантагенет, герцог Глостерский, коннетабль Англии и страж северных границ.
–Передир хочет сказать,– ответил Ричард,– что я гоняю шотландцев в трех робингудовых соснах.
–Я им в общих чертах все объяснил,– сказал Хивел,– и они готовы служить под вашим началом. Конечно, если вы захотите их взять.
–Конечно,– небрежно ответил Ричард, затем уже серьезнее спросил Хивела:– Что еще у вас в рукаве?
–Олбани вДании.
–Что он делает вДании?
–Мучается сомнениями, полагаю.
–Но вы думаете, он их преодолеет?
–Желание стать королем, пусть даже вместо вашего брата, очень сильный магнит. Но чтобы двинуться за магнитом, надо иметь в себе хоть немного металла.
–Так он разговаривал со мной в моем детстве,– сказал Ричард в ответ на недоуменные взгляды Дими иГрегора.– С тех пор я лучше его понимать не стал.– Он тронул Хивела за рукав.– Однако я ему доверяю. И мне надежные люди нужны, а сейчас особенно. Плата тоже неплоха; язнаю, поскольку я и плачу.– Он взял со стола нетронутый кубок Цинтии и выпил со словами:– Боги не осудят.
Затем поставил кубок на стол.
–День был долгий, для середины зимы.– Ричард похлопал Хивела по плечу, поцеловал мать.– Пойду смою с себя ноттингемскую грязь. Матушка, скажите кухарке, что воришка, который будет ночью орудовать на кухне, всего лишь голодный герцог. Доброй всем ночи.
И он вышел, звеня шпорами, пес с лаем бежал за ним по пятам.
Грегор спросил:
–Знает ли он, что его брат в темнице?
–Знает. Оттого-то и приехал вЛондон без жены и сына. Хотела бы я только…– Герцогиня умолкла, огляделась, вроде бы собралась махнуть рукой и отослать всех без дальнейших слов, но потом все-таки сказала ровным голосом:– Хотела бы я знать, что у него на уме.
Утреннее небо было темным, набрякшим и зловещим, с улицы не доносилось ни звука. Хивел отошел от узкого окна. За столом герцогиня Сесилия ела яйца всмятку и читала лежащую на подставке книгу, недавно отпечатанную Кекстоном «Артуриаду» Мэлори; горничная переворачивала страницы, чтобы они не запачкались. Ричард иДимитрий ели хлеб с селедкой, разговаривали с набитым ртом и не обращали внимания, сколько жира и пива попадет на расстеленную между ними карту Нортумбрии. Грегор стоял у дальнего окна, глядя через темные очки на серый туманный город и без аппетита жуя ломоть белого хлеба с медом.
Вошла Цинтия. Волосы ее были туго стянуты на затылке и завязаны черной лентой; лицо осунулось, под глазами темнели синяки. Она шла неестественно твердой походкой, как будто на каждом шагу боялась упасть.
Ричард иДими не сразу подняли взгляд, а когда подняли, Ричард вскочил:
–Миледи! Передир мне не сказал…
–Доктор медицины Цинтия Риччи из Флоренции,– представил Хивел.– Цинтия, это герцог Ричард, брат короля.
Цинтия мгновение стояла с непонимающим выражением, затем сказала:
–Очень приятно, ваша светлость. Извините, что рано ушла вчера вечером. Вероятно, это было неучтиво…
–Никакой неучтивости в этом не было,– твердо сказала герцогиня, глядя через очки для чтения,– как я вам и сказала. В моем дому мое слово – закон, миледи.
–Да, ваша светлость. Я… извините, я забыла.
Сесилия улыбнулась, кивнула, вернулась к чтению. Ричард сказал:
–Если кто и повел себя неучтиво, так это я, когда выпил ваше вино. Впрочем… вы врач? Врач мне очень нужен. Хивел, вы волше…– вы великолепны.
–В мои намерения не входит отправлять доктора Риччи с вами,– сказал Хивел.– Я собираюсь взять ее с собой вУэльс.
Ричард склонил голову набок.
–Это уже не столь великолепно, Передир. Такого я от вас не ждал,– с вежливой ухмылкой заметил он.
–Естественно,– быстро ответил Хивел,– Цинтия вольна ехать, куда пожелает.
Он глянул на нее. Она была бледна и вроде бы жмурилась от слабого света из окна. Хивел посмотрел на Грегора. Тот бесстрастно встретил его взгляд.
Цинтия сказала:
–Я не ожидала, что мы расстанемся. Мне надо будет подумать… Боюсь, что сейчас мне трудно думать. Есть ли у нас время?
–Разумеется, время есть,– ответил Хивел.– Спешка очень редко бывает оправданна.
Ричард сказал:
–Я приехал на парламентский суд и не уеду до его конца… по меньшей мере месяц.
–Ты приехал не только для этого,– зловещим тоном произнесла герцогиня, и все повернулись в ее сторону.– Сегодня из Виндзора доставили письмо. Твой старший брат собрался женить сына, и раз уже все равно созвал всех вЛондон, решил не откладывать дело.
