Когда я прибыла на место в начале апреля 1893года, мои кожаные башмаки были облеплены ледяной грязью. Никаких объединенных в локальную сеть компьютеров не было и впомине. Инженер подбрасывал уголь в топку одной-единственной наковальни, работающей на паровой тяге и подключенной к массивной турбине, которая занимала главное место в деревянном складе на территории шахты. В помещении сильно пахло дымом и машинным маслом.
Я неуверенно поднялась на ноги, обводя взглядом грубые стены с выступающими на досках тут и там каплями смолы. Шахтеры Флин-Флона наткнулись здесь на Машину времени всего пятнадцать лет назад; таким образом, из всех пяти Машин эта была обнаружена в самую последнюю очередь. Следовательно, путешественники, использующие Флин-Флон, для того чтобы проникнуть в прошлое раньше 1878года, оказываются в полном одиночестве на каменистом берегу красивого озера. Никаких наковален, ни даже жалкого сарая – ничего. Имея специальную подготовку, путешественник может обычными камнями выстучать условный код для интерфейса Машины и возвратиться в настоящее. Но меня этому не обучали, поэтому Машину Флин-Флона я использую только для изучения конца девятнадцатого и двадцатого столетий. Для того чтобы попасть в более раннее прошлое, я отправляюсь вРакму или Аттирампаккам, где Машины были обнаружены тысячи лет назад. С их помощью можно попасть в очень далекое прошлое, где тебя встретят жрецы и писцы давным-давно исчезнувших государств и мастера, обученные выбивать коды для интерфейса рукой. Двумя другими Машинами, вЗолотом руднике «Супер Пит» недалеко от австралийского городка Калгурли и вмалийском Тимбукту, я никогда не пользовалась. Если только нет крайне веских причин отправиться в другие места, грант обычно покрывает расходы на дорогу лишь до ближайших Машин.
В дверях появился свет, и яувидела встречающего. Белый мужчина, с изящно закрученными усами, в пыльном пальто, при входе – снятая шляпа.
–Откуда вы?– В его голосе чувствовался легкий французский акцент уроженца Квебека.
–Несколько десятилетий вверх по течению.– Я показала ему свою татуировку.– Из 2022года.
–Добро пожаловать. Как там у вас погода?
–Я отправлялась осенью, так что было промозгло и сыро.
Усмехнувшись, мужчина потер руки.
–Уверен, вы будете рады попасть в весеннюю жару! Какое у вас дело?
–Я геоученый из Калифорнии, и яздесь, чтобы посетить Колумбову выставку вЧикаго.
После этих слов мужчина начал распространяться про чудеса, которые меня ждут на выставке. Всем, кто жил в эту эпоху, было известно про первую Всемирную выставку вАмерике, которую в начале девяностых годов девятнадцатого века называли Колумбовой в честь четырехсотлетия первого прибытия Христофора Колумба вАмерику. Мы сидели на бревне на улице, где было ненамного теплее, чем в том месяце, который я покинула, и ятщетно пыталась соскоблить грязь со своих ботинок. Я еще никогда не появлялась мокрой – вся вода исчезала в«червоточине». Я вспомнила намерения последователей Комстока вывести Машины из строя. Хотелось надеяться, что это не первый признак их успешной деятельности.
Ваксовые Усы прервал мои размышления:
–Значит, я так понимаю, вам понадобится пирога до Виннипега, чтобы успеть на поезд?
–Вы кого-нибудь там знаете?
–Старик Сикейк скоро должен отправиться туда. Он охотился в верховьях, и, думаю, у него полно бобровых и норковых шкур. Хороший человек. Индеец из племени мушкего. Он доставит вас вВиннипег за пару недель, если только вы будете держать от него подальше виски: вы же знаете, как краснокожая братия любит «огненную воду».– Мужчина ухмыльнулся, словно ожидая, что я посмеюсь над его расистской шуткой. Нахмурившись, я натянула ботинки.
–Вы знаете, где сейчас этот Сикейк?– Мои познания в языке кри были весьма ограниченными, но мне показалось, что «сикейк»– довольно сильно искаженное «скунс». Впрочем, возможно, имелись в виду сухие галеты
[21], этот заменитель хлеба у моряков, который принесли сюда белые поселенцы.
Сикейк оказался индейцем средних лет с двумя толстыми черными косами, в потертых джинсах «Ливайс», которым позавидовал бы любой подросток моей эпохи. Когда я его нашла, он собирал свои пожитки в аккуратные брезентовые тюки.
–Привет, Сикейк! У меня тут одна путешественница, которой нужно попасть вВиннипег.
Не обращая внимания на Ваксовые Усы, Сикейк окинул взглядом мои бриджи.
–Ты анархистка?
–Нет,– рассмеялась я.– Я геоученый. И мне нравится удобная одежда.
Подумав немного, индеец кивнул:
–Ладно. Я тебя подброшу, если ты будешь разбивать лагерь и готовить еду.
Сделка показалась мне выгодной, и мы пожали руки. К счастью, Сикейк отправлялся в путь в самое ближайшее время, поэтому все оставшееся время в лагере мне удалось избегать встречи сВаксовыми Усами.
Почти всю дорогу Сикейк греб молча. Укутавшись в шкуры, я обдумывала редактирование, которое сорвало бы замыслы «комстокеров». Берега еще оставались облеплены толстым льдом, и пирога словно плыла сквозь листы тающего сахара. Вот уже три дня мы довольствовались солониной и галетами, и яжадно вглядывалась в воду.
–Ты путешественница, так?– склонив голову набок, посмотрел на меня Сикейк.
–Точно.
–Из будущего?
–Я не могу быть из прошлого. Из своего настоящего можно путешествовать только назад, но не вперед.
–Вот как?– презрительно фыркнул Сикейк.– Это ты так думаешь? На самом деле бледнолицые ничего не смыслят в путешествии во времени.
Я встрепенулась. Было известно, что индейцы кри пользовались Машиной Флин-Флона до появления белых поселенцев, однако сведений об этом сохранилось очень немного.
–Ты знаешь тех, кто может отправляться в будущее?
–Я тебе ничего не скажу.– В голосе Сикейка прозвучала смесь игривости и раздражения. Он надо мной издевался?
–Ну, в мою эпоху все полагают, что такое невозможно. Это одно из ограничений Машины.
–Быть может, проблема в том, что вы считаете ее машиной,– пожал плечами Сикейк,– а не животным, сделанным из камня и воды.
Несмотря на его абсолютно серьезный тон, я подумала, что он насмехается.
–Значит,– рассмеялась я,– ты не расскажешь мне, можешь ли отправиться в будущее.
–А ты сама догадайся.
–Уверена, кто-то уже побывал там, где-то вниз по линии времени.
–В самую точку.– Лицо Сикейка наконец растянулось в улыбке.– У вас там есть хорошие песни?
Я молча кивнула, подумав про «Черную Образину».
–Сможешь что-нибудь напеть?
Я находилась в пироге охотника, промышляющего пушниной, где-то на севере Манитобы, в сотнях километров и десятках лет от того мира, который знала. Мне показалось, сейчас самое время исполнить классику «Черной Образины»– «Полицейский-расист отсосал мой пластиковый член». На протяжении следующих двух минут деревья по берегам реки сотрясались от слов Великолепной Гарсии, исполненных моим фальшивым визгом.
