–Герои!– торжествовала Хитер.– Мы герои, черт побери!
Лиззи усмехалась, пуская кольца табачного дыма.
Я по-прежнему думала, что надо было поступить как-нибудь иначе. Однако высказать это вслух не могла. Мне становилось все труднее следить за тем, о чем я не могла говорить: секс, аборт, убийства и тревога о том, что мы где-то очень-очень сильно ошиблись. Окружающее казалось нереальным. Физический свет превратился в тусклое пятно в конце длинного эластичного тоннеля, который упорно продолжал сжиматься.
–Кто будет следующей жертвой?– потирая руки, хихикнула Хитер.
Я понимала, что она шутит, но внезапно почувствовала, что это уже слишком.
–Послушайте, я… я обещала отцу сегодня выполнить домашние дела,– сказала я.– Пожалуй, я пойду.
–Точно?– искренне озаботилась Лиззи.– Тебя подвезти?
–Нет, я сяду на автобус.
Уходя прочь, я услышала, как Хитер спросила уЛиззи, все ли у меня в порядке.
–Очевидно, ей пришлось разбирать огромные завалы дерьма…– ответила Лиззи.
Дальше я уже не слышала. Мне правда нужно было заняться домашними делами, однако первым делом я хотела посидеть среди огромных эвкалиптов, растущих в студенческом городке. Летом там было безлюдно; немногочисленные студенты не обращали на меня внимания. При большом желании можно было представить себя деревом, питающимся солнечным светом и вытягивающим энергию из земли.
–Я так и думала, что найду тебя здесь.
Я едва не вскочила и не бросилась бежать. На другом конце скамейки сидела та самая женщина из вечера убийства. Что она здесь делала? Внезапно я снова почувствовала под своими пальцами глазные яблоки мистера Расманна. У меня затряслись руки, кожа подернулась льдом. Я не могла пошевелиться. Женщина уже сменила свой строгий официальный наряд от «Ганн Сакс». Теперь она выглядела вполне нормально – в джинсах и мешковатой толстовке. При свете дня я разглядела, что ее длинные волосы тронуты сединой, а крошечные очки в тонкой стальной оправе напомнили мне героиню фильма студии «Мерчант-Айвори»
[47].
–Опять вы…– Перепуганная, я не нашлась что сказать.
–Нам действительно нужно поговорить.
–Да, наверное.
–Вот и отлично.– Незнакомка не скрывала своего облегчения.– Я опасалась услышать от тебя другое.
–Кто вы такая, мать вашу, и откуда вы знаете нас сЛиззи?– Я произнесла это резче, чем намеревалась, но я была на взводе и не могла переводить свои чувства в слова, понятные взрослому.
–Бет, это покажется тебе очень странным, но выслушай меня.– Шумно вздохнув, женщина поправила очки. Когда она заговорила снова, ее голос дрогнул.– Я – это ты. Из будущего.
Мой мозг отключился, как это происходит с компьютером, который накрылся, оставив угрожающе пустой синий экран. Я не могла обрабатывать мысли. Наконец я обрела голос.
–Разве это не противозаконно?
–Ну, формально это не является противозаконным, если только я не скажу тебе нечто такое, что ограничит твою свободу действий или даст тебе неоправданные преимущества. Но да, ты права, это серая зона. Я могу нарваться на большие неприятности.
Я всмотрелась в ее лицо, стараясь найти в нем сходство с собой, но увидела лишь незнакомку средних лет. Наш разговор из пугающего стал откровенно опасным, и явсерьез подумала, что все события последних месяцев наконец повлияли на мой рассудок. Учитывая все это, я пришла к выводу, что не будет ничего страшного в том, чтобы выслушать эту (вполне вероятно, воображаемую) женщину.
–Так… Так что вы, которая я, здесь делаете?
–Я здесь, чтобы посоветовать тебе держаться подальше от Лиззи. Она будет и дальше убивать людей, а ты… Ты понимаешь, что это плохо. К тому же она токсичный друг. Ничего хорошего общение с ней тебе не принесет.
Я категорически запрещала себе подобные мысли, посему мне отчаянно захотелось сменить тему.
–Вы путешественница? Я полагала, что мы будем изучать настоящую геологию…
–Многое изменилось после того, как ты… После убийств. Всего я тебе сказать не могу, но это было действительно ужасно. Я хотела совсем другую жизнь. Я иимя наше также сменила. Теперь меня зовут Тесс.
–Вы это серьезно? Я терпеть не могу это имя!
–Помнишь, как мы в начальной школе терпеть не могли темный шоколад? А теперь ничего другого нам не нужно. Все меняется.
–Наверное.– Я покачала головой, пытаясь представить будущее, в котором я стану путешествовать во времени и буду зваться Тесс.– Я читала, что можно сойти с ума и даже умереть, если в ходе путешествия встретить самого себя.
–Да, меня это тоже беспокоило. В журналах по геонауке на этот счет практически ничего нет. Очевидно, в первую очередь из-за юридических проблем. Но могут возникнуть и другие, такие как редактирование связанного конфликта там, где две версии истории накладываются друг на друга. Это может породить… крайне негативные когнитивные эффекты. Я очень сильно рискую.
Слушая Тесс, я вдруг поняла, что глаза у нее абсолютно такого же цвета, как у меня. Ну разумеется, так и должно быть. И вмочке правого уха у нее три отверстия: явспомнила, как проколола уши в прошлом году, летом. Впервые у меня мелькнула мысль, что все это – на самом деле. Реально. Я разговаривала с будущей версией самой себя, и яубивала людей… А может быть, меня дурачили по полной программе. Если эта женщина не галлюцинация, быть может, она дьявольски изворотливая мошенница.
–Как я могу убедиться в том, что вы – это действительно я, что вы не аферистка?
–Я знаю, что ты сделала аборт. Из-за того, чем вы занимались сХамидом. Я также знаю, что об этом ты рассказала только Лиззи, Сооджин иХитер. И матери Лиззи.
–Вы могли узнать это от врача, или от моих подруг, или как-то еще.
–Твой… Наш отец. Мы никогда никому не рассказывали о том, что произошло в ту ночь.
Я вонзила пальцы в скамейку, чувствуя, как занозы вонзаются в кожу. Тесс права. Об этом я не рассказывала никому. Услышав, как посторонний человек (пусть даже формально это была я сама) говорит о моей тайне, я испытала физический шок. Грудь заполнило зловонное болото воспоминаний. Тесс говорила об этом, а значит, в ту ночь все случилось на самом деле.
–Теперь ты мне веришь? Мы можем поговорить оЛиззи?
–С нами должно произойти что-то плохое? Нас схватят?
–Я и так сказала достаточно,– покачала головой Тесс.– Больше о будущем я ничего не скажу. Давай сосредоточимся на настоящем.
Я не ответила. Для меня все это уже было слишком. Крепче стиснув скамейку, я думала о том, как всякий раз, когда отец меня трогал, мне казалось, будто я тону. Глядя на Тесс (на себя), я гадала, каким местоимением ее называть. Было бы противоестественно называть ее «я», но в то же время с научной точки зрения называть ее «она» или «ты» также не совсем правильно. Однако если это действительно была я, то какая-то незнакомая я, или, возможно, потенциальная я. Мы прямо сейчас изменяли линию времени. Я решила ограничиться местоимениями «она» и«ее», по крайней мере, в настоящий момент.
