Наконец Тесс оглянулась назад, затем снова сосредоточила внимание на дороге.
–Я не могу говорить тебе про твое будущее, но нет никаких правил, запрещающих рассказывать человеку о его альтернативном настоящем.– Она вздохнула.– Послушай… Я вернулась сюда, потому что помню линию времени, Бет, в которой ты покончила с собой. Прямо перед тем, как уехать в колледж. Ты спрыгнула с того моста вПасадине, по которому мы любили гулять. Мост на Колорадо-стрит. Мы стояли там и курили, и вдруг ты исчезла. Я не смогла тебя остановить, и это… это меня уничтожило.– Тесс снова оглянулась назад, и яувидела блеснувшие у нее в глазах слезы.– Не знаю, можешь ли ты понять, потому что ты уже не та, какой была тогда… Но я не убила больше ни одного человека. После тебя… После того. Всю свою жизнь я посвятила тому, чтобы изменять историю ненасильственно. Мне пришлось очень нелегко. У меня по-прежнему те же самые устремления. Ты одна из немногих на всем свете, кто знает, с чем мне приходится бороться.
Я не знала, правда это или нет, но это было единственной для меня возможностью спросить то, что я хотела понять последние несколько месяцев.
–Лиззи, почему ты продолжала убивать людей? Я хочу сказать, насчет Скотта все понятно, но после этого… Что с тобой произошло?
Новые слезы расчертили блестящими полосками ее лицо, однако она не отрывала взгляда от габаритных огней машин впереди.
–В тот самый первый раз убить оказалось так просто. Я почувствовала… Даже не знаю. Как будто мы правда что-то исправили. Сделали мир лучше. Мне было очень хорошо. Это получилось естественно.– Лиззи задумчиво умолкла.– Помнишь тот документальный фильм, который мы смотрели вместе? Господи, наверное, для тебя это было лишь прошлым летом! Про то, как самки-львицы охотятся. Мы тогда еще шутили, как классно, твою мать, смотрелись бы наши омытые кровью лица, словно у той львицы, которая залезла всей мордой во внутренности антилопы? Вот как это было. Почетно и благородно. Но также… Естественно? Потому что мы делали это, защищая всех маленьких львят, а также больших лохматых львов-самцов, которым нравилось просто сидеть в тени деревьев и выглядеть красивыми. Не знаю, понимаешь ли ты, что я хочу сказать?
–Да, тот фильм я помню,– покачала головой я.– Но мы не львы, Лиззи. Мы люди. Нам для выживания не нужно пожирать насильников и извращенцев.
Она тихо фыркнула, и этот смешок точь-в-точь напомнил мне ту Лиззи до убийств, которую я потеряла.
–Бет, я так рада тому, что снова говорю с тобой. Так рада тому, что ты жива!
Рассказ Лиззи о львах на какое-то время отвлек меня от мыслей о той версии меня, которая покончила с собой. А что, если мы сЛиззи так подружились, именно потому что разделяли страсть к убийству? Возможно, мы направили свою общую страсть в разные стороны, но она все равно присутствовала, этот гребаный фундамент нашей взаимной любви. Затем убийства обострили все до предела. Каждая новая смерть подводила Лиззи все ближе к какому-то хищническому экстазу. Однако меня они погружали все глубже туда, куда меня хотел отправить отец, туда, где решением всех проблем была голая, саморазрушительная ярость.
И все-таки мои страдания ослабли, после того как мы сТесс поговорили о том, что отец сделал со мной, когда я была младше. Эта мысль мгновенно отрезвила меня. Как Лиззи узнала об этом? Неужели моя другая версия выдала Лиззи эту тайну?
–Откуда ты узнала про то, что произошло у меня с отцом? По твоим словам, ты знала о том, что он сделал в ту ночь.
–Бет, твой отец психически болен. Он сотворил с тобой миллион ужасных мерзостей. Я всегда это знала.– Лиззи нежно прикоснулась к моему плечу, и мои глаза заполнились обжигающими слезами.– Да, я была дерьмовой подругой, но только не в этом отношении. Я тебя очень любила. Я понимала, что ты не хочешь об этом говорить, но я чувствовала, как тебе… плохо.
–Значит… тебе известно о том, что тогда произошло?
–Что именно? Ты про тот раз, когда отец заставил тебя дважды принять душ перед ужином, поскольку посчитал, что ты слишком потная, чтобы находиться в доме? Или тот раз, когда он взбесился, потому что мы обе были в обуви? Тот раз, когда он запретил тебе на три месяца выходить из дома, потому что ты получила «А-» по машинописи? Все те разы, когда он, отводя нас в кино, делал вид, будто ты не его дочь?
–Нет.– Мне сдавило грудь.– Я имею в виду другое.
–Ну хорошо. Этого я, наверное, не знаю.
–Ты думаешь, что действительно навсегда изменила линию времени? А что, если я наложу на себя руки в следующем году?– Мне стало страшно так, как не бывало никогда прежде. К этому примешивались смущение и меланхолия, и еще какое-то чувство, которое я не могла назвать.
Тесс долго молчала.
–Да, ты правда можешь так поступить. Я всегда считала, что, если бы ты не видела все эти убийства…
–Я их видела.
–Нет. Ты видела лишь некоторые из них. Ты не видела самых жутких.
Все мое тело задрожало от нереальности происходящего.
–Знаешь, напрасно ты мне солгала. Ты могла сразу сказать, кто ты такая, и ябы тебе поверила. Ну почему ты всегда лжешь?
–Это не… Я не лгу. Нет. Мне пришлось сказать, что я – это ты, чтобы ты поверила в то, что останешься в живых. Я хотела, чтобы у тебя даже не возникало мыслей о самоубийстве. Хотела дать тебе надежду.
–Тебе всегда казалось, что лгать проще, чем говорить правду.
–Нет!
–Ну вот, ты опять лжешь.
Я посмотрела на профиль Тесс, освещенный беспорядочно мелькающими огнями автострады, усилием воли призывая ее сказать что-нибудь еще. Но она этого не сделала. В этом она определенно стала другой. Лиззи спорила бы со мной несколько недель, утверждая, что она ни в чем не виновата, что она всегда говорила правду и никогда не солжет мне. Но Тесс знала, когда следует смолчать.
Глава 25
Тесс
Ракму, Набатейское царство (13год до н.э.)…
Ракму, владения Османской империи (1893год н.э.)
Все мои попытки забыть оБет провалились. После того как в13году до н.э. все легли спать, я за полночь украдкой покинула постоялый двор и подкупила «стукачей», чтобы отправиться в будущее. Поскольку Машина находилась прямо здесь, вРакму, я рассчитывала воспользоваться авиасообщением и провернуть ход из «Геологов»: яспасу Бет в ту ночь, когда она решит покончить с собой, и успею вернуться вНабатейское царство к жертвоприношению Софы. Быть может, для меня это будет последним шансом отправиться вверх по течению в1993год из эпохи с довольно неряшливым ведением архивов. Проблемы возникнут с возвращением назад, но я надеялась, что мне удастся как-нибудь договориться. Техники девятнадцатого столетия уже хорошо меня знали.
Я внутренне приготовилась к неудаче или к чему-то более неопределенному, но никак не ожидала такого яростного противостояния сБет. Когда я выскользнула из «червоточины» впещере в набатейском Ракму, было такое ощущение, будто меня исторгнул в рвоте древний океан. Солоноватый запах был просто отвратительным, а впромокших волосах у меня застряли хрустящие обломки граптолитов. Из всего этого следовало, что меня опять протащили сквозь ордовикский период – крошечные живые организмы, заключенные в хитиновые трубки из своих собственных выделений, граптолиты были широко распространены в океанах палеозойской эры.
