–Комстока во что бы то ни стало нужно остановить!– возбужденно кивнула Морехшин.– Его законы лежат в основе дивергенции. Он собирается вдохновить своих последователей вЕвропе.
–Я все равно никак не могу понять, почему Комсток так важен для этих путешественников,– сказала Анита, беря кубик козьего сыра.
–Он является для них источником вдохновения…
Я хотела добавить кое-что еще, однако Морехшин меня перебила.
–Комсток сделал мужчин главными в вопросе воспроизводства потомства. Понимаете? Это слишком большая власть, чтобы сосредоточивать ее в руках какой-то одной группы.
Она подошла к вопросу прямиком, но ее мысль была мне понятна.
–Морехшин права. Комсток добивается того, чтобы одни только мужчины определяли свое будущее. Больше того, будущее человечества как биологического вида.– Мне вспомнилась статья в журнале Эллиота о том, что неполноценность женщин является лишь вопросом эволюционной биологии. Из намеков Морехшин следовало, что в ее настоящем заправляли те, кто с помощью науки контролировал рождаемость в соответствии с законами Комстока.
–Все это не будет иметь никакого значения, если «комстокеры» уничтожат Машину вРакму,– отпив глоток вина, покачали головой Си-Эль.– Я думаю, они где-то в ордовикском периоде пытаются вывести ее из строя.
В это мгновение в окно ударил заряд дождя, и меня захлестнул поток мучительно болезненных двойных воспоминаний. Бет погибла, ее самоубийство острой иглой впивалось в мои внутренности; ивто же время она была жива и говорила мне, что не желает больше иметь никаких дел со мной. Называла меня лгуньей. У меня в груди поселилось незнакомое чувство стыда. Я действительно собираюсь устраивать акции против Комстока, в то время как Машины в опасности и линия времени может застыть навсегда?
Я задумалась над тем, какие у нас есть варианты. Я хорошо разбиралась в том, что такое редактирования и ревизии, смежные конфликты и ортогональные удаления. Но я не могла понять, какими последствиями остановка Машины разнесется по линии времени.
–Разве с технической точки зрения мы находимся не в той линии времени, где «комстокеры» потерпели неудачу?– спросила я.– Я хочу сказать, Си-Эль видели на камнях вырезанные следы, однако Машина по-прежнему работает.
–Вопрос хороший, и внастоящий момент я могу предложить лишь гипотезу.– Си-Эль поставили бокал на стол.– То, что я видела, вероятно, является частью высшей стадии смежного конфликта. Я полагаю, что произошло много ветвлений в какой-то момент до того, как были сделаны эти надрезы. Мы находимся в той версии, где «комстокеры» потерпели неудачу, однако подходим все ближе и ближе к той, где они преуспели. Вот почему сбои интерфейса происходят с возрастающей частотой. По сути дела, это свидетельство того, что мы живем в линии времени, где Машины постоянно ломают. Вскоре мы окажемся там, где Машины не работают вообще.
–Как скоро это случится?– с тревогой спросила Анита.
–На основании моих данных могу предположить, что это может произойти где-то через полгода-год. Пока что «комстокеры» продвигаются вперед медленно и методично. Но, возможно, они случайно «нажмут нужную кнопку». Я подозреваю, что в действительности механизм гораздо более сложный и такое вряд ли возможно, однако точно ведь не знает никто.
Анита опустила подбородок на кулаки.
–Нам необходимо вернуться в прошлое непосредственно перед тем моментом, когда «комстокеры» сделали эти углубления, и остановить их. В этом случае мы возвратимся в ту линию времени, где Машины не повреждены.
–Мы сделаем то, о чем говорила Хугайр?– мрачно спросили Си-Эль.
–Нет!– твердо заявила я.– Должен быть другой способ.
–И какой же?– искоса взглянула на меня Морехшин.– Ты собираешься уговорить «комстокеров» отказаться от своих попыток?
–Полагаю, нам нужно признать, что в любом случае кто-то из нас из этого путешествия не вернется,– сказала Анита.– А может быть, не вернется никто.
Когда до меня дошел смысл ее слов, я поняла, что это, вероятно, наша последняя возможность остановить Комстока.
–Нам понадобится не больше шести месяцев на то, чтобы осуществить наше редактирование здесь, в1893году. После того как мы это сделаем, можно будет заняться тем, что нас ждет в ордовикском периоде.
–Все это не будет иметь никакого значения, если «комстокеры» установят свой контроль над Машиной.– Си-Эль начинали заводиться.
–Это будет иметь значение в том случае, если мы не вернемся из ордовикского периода.– Эмоции приглушили мой голос до едва слышного шепота.– Я хочу оставить после себя более светлую линию времени. Не просто открытую, но такую, в которой контролировать рождаемость смогут не только мужчины.
–Я отправлюсь вместе с тобой!– крепко стиснула мне руку Морехшин.– Мы разгромим Комстока, после чего займемся теми, кто пытается вывести из строя Машины.
–Это очень опасно.– Анита переглянулась сСи-Эль.
–Риск есть всегда. Давайте завершим редактирование, начатое на Всемирной выставке.– Теперь я чуть ли не умоляла своих подруг.– Быть может, последствия этого распространятся в будущее и устранят наших «комстокеров».
–Это очень похоже на теорию о роли личности в истории. Если ты остановишь Комстока, это еще не будет означать, что затихнет общественное движение, породившее его. И тогда через полгода нам нужно будет отправиться в ордовикский период.– В голосе Аниты прозвучало сомнение, однако я чувствовала, что она склоняется на мою сторону.
Си-Эль по-прежнему стояли на своем.
–Я останусь здесь, чтобы следить за Машиной. Если выбросы фотонной материи достигнут опасных значений, я вернусь в прошлое и… И что-нибудь сделаю.
–Я останусь здесь вместе с вами, Си-Эль,– перебила ее Анита.– И, если дело дойдет до этого, мы вместе отправимся в ордовикский период. Давайте используем 1893год в качестве нашего базового времени, чтобы никто из нас значительно не опередил Тесс, когда мы вернемся в2022год.
–Да. Когда мы вернемся в2022год,– подтвердила я,– окажется, что это счастливое редактирование.– Произнеся вслух этот расхожий штамп, я вдруг поняла, что никогда прежде не задумывалась о его истинном смысле. Счастливое редактирование было чем-то неподвластным воле человека, побочным следствием равноценной линии времени – иногда благоприятным, иногда плохим. Но, разумеется, в действительности никакого везения не было. Были только тщательные ревизии, добытые с огромным трудом изменения, а также их непреднамеренные последствия. Головная боль распространилась по позвоночнику до лопаток. Я поняла, что очень хочу спать.
Все согласились с тем, что пришла пора прерваться. Морехшин сСи-Эль отправились в спальню, а ярастянулась на толстом ковре рядом сАнитой. Закуток у столовой был полностью в нашем распоряжении.
–Анита, я должна тебе кое-что сказать.– Я не смогла скрыть в своем голосе беспокойство.
–Похоже, это что-то серьезное,– приподнялась на локте Анита.
