–Этот мужчина заставил ее родить ему работницу,– сверкнула глазами Морехшин.– С нее хватит.
Изумленные Си-Эль прижали младенца к груди, прикрывая пищащий комочек своей рубашкой.
Обменявшись парой слов сМорехшин, женщина провела нас вниз на берег по петляющей тропинке, вырубленной в песчанике, светящемся подобно дешевому розовому вину. Через сотни миллионов лет эти скалы образуют стены ущелья, в котором расположится Ракму. Мне захотелось узнать, где сейчас находятся Пещеры архивов.
–Это Китти,– бросила через плечо Морехшин.– Я буду переводить то, что она скажет.
–Что ей известно о целях «комстокеров»?– спросила Анита.
Морехшин иКитти обменялись несколькими фразами на своем языке.
–Китти считает, что Эллиот пробыл здесь уже несколько лет, но сама она здесь лишь полтора года. Ее прислали из моего настоящего, чтобы она рожала работниц здесь и те уже не могли сбежать в будущее. Пока что тут только она.– Морехшин указала на младенца в руках уСи-Эль.– Китти понимала, что Эллиот никогда не позволит ей убить ребенка, поскольку его задача заключалась в том, чтобы основать здесь колонию. Когда работниц набралось бы достаточно, Китти стала бы королевой для группы мужчин, которые включали и выключали бы Машину, чтобы сохранить свою власть.
–Ты можешь спросить уКитти, чего добивался Эллиот, делая углубления в камне?– спросили Си-Эль.
Морехшин иКитти долго о чем-то говорили между собой, иМорехшин не переводила до тех пор, пока мы не дошли до угасающих углей костра в очаге.
–Все как и предполагали Си-Эль. Эллиот считал, что эти камни являются остатками более крупной структуры; он пытался ее воссоздать. Что-то вроде железного рычага или кнопки.
Морехшин перевела лишь малую часть из того, что сказала Китти. Однако в тот момент во мне еще бурлил адреналин, эмоции били через край, и ябыла слишком перегружена, чтобы настаивать. Внезапно я поймала себя на том, что страшно проголодалась. И вареные улитки показались мне предпочтительнее тех яств, которыми нас потчевали в«Шеррис».
Китти знаком предложила нам подсесть к очагу, и мы единогласно решили сначала подкрепиться и лишь затем думать, что делать дальше. Пока мы ели, Морехшин с помощью многофункционала восстановила кисти рук Китти. Аккуратно извлекая частицы из сияющего устройства, она создала сначала прозрачный каркас из костей, натянула на него волокна сухожилий и наконец одела его слоем зеленых мышечных тканей и покрыла темно-коричневой кожей. Китти подставила свои культи, иМорехшин приладила на место правую кисть. Шов между биологической конечностью и искусственным протезом вспыхнул красным сиянием, и кисть оказалась присоединена. Выражение лица Китти напомнило мне выражение лица Морехшин вМанитобе, когда я предложила ей попробовать кофе.
–Королевам не положено иметь кисти рук. Они мешают воспроизводству потомства.– Потрогав новые пальцы Китти, Морехшин сказала ей что-то на языке, в который, как предположила я, через несколько сотен лет должен был превратиться английский. Кивнув, Китти осторожно оторвала от лапки трилобита кусочек бледного мяса и съела его. Морехшин кивнула.– Кажется, работает,– сказала она.
Левую кисть Китти приладила себе сама.
Солнце коснулось поверхности океана, иАнита вздохнула.
–Давайте хорошенько выспимся, а утром еще раз оценим обстановку, прежде чем возвращаться обратно.
Морехшин перевела ее слова Китти, и та кивнула. Она провела нас в пещеру, где они сЭллиотом устроили ложа из толстых тюков водорослей. Наконец она забрала младенца уСи-Эль и стала кормить его грудью. Повсюду стоял запах ордовикского океана, соли и водорослей, но я быстро к нему привыкла. Глядя на непривычное расположение созвездий на небе, клочок которого был виден в отверстие входа в пещеру, я незаметно для себя заснула.
Утром мы обнаружили, что Китти с младенцем исчезли.
Мы обыскали берег, окликая ее, после чего, отчаявшись, поднялись кМашине. Я провела пальцем по полуокружностям из красного камня, висящим под перламутровым волдырем жидкого навеса.
–Она могла воспользоваться Машиной, чтобы выбраться отсюда?– спросила Анита.
–Могла, но без младенца.– Си-Эль поправили настройки своей рубашки.– Ребенок, родившийся сейчас, не мог отправиться вместе с ней в будущее.
–Быть может, она знала, как перенастроить фильтр интерфейса?
–Возможно.– Такими мрачными яСи-Эль еще не видела.– А может быть, она избавилась от младенца. Бросила его в океан на корм кальмарам.
Морехшин молчала, и мне захотелось узнать, что ей было известно. Впрочем, в конечном счете это не имело значения. Нам предстояла работа: мы должны были собрать как можно больше данных, чтобы по возвращении представить «Дочерям Гарриэт» наш отчет. Официальный доклад группы Прикладной культурной геологии последует позже. Нам еще предстояло решить, какими сведениями мы не станем ни с кем делиться.
Прежде чем покинуть скалу, я сбросила с обрыва труп Эллиота, все еще пронзенный его собственным мечом. Пусть следующий Великий человек обнаружит его и увидит, что мы сделали.
Глава 31
Бет
Лос-Анджелес, Верхняя Калифорния (1994год н.э.)
Я не разговаривала со своими родителями две недели. Отсутствие их голосов в телефонной трубке напоминало те первые полчаса после концерта, когда я выходила на улицу и ощущала, что все звуки вокруг приглушенные; барабанные перепонки у меня продолжали вибрировать от оглушительного гула, теперь уже отсутствующего.
На пятнадцатый день, в пятницу, Роза сказала, что, когда я была на занятиях, в дверь комнаты постучал мой отец и туманно поинтересовался насчет своей «знакомой», живущей здесь.
–Я спросила: «Вы имеете в виду свою дочь Бет?» Он сильно смутился и сказал, что тебе нужно срочно позвонить домой.
Звонить домой не пришлось, потому что вечером отец заявился снова. Мы сидели в зале. Хамид работал над эссе по истории кино, а мы сРозой готовились к очередной жуткой лабораторной работе по химии. Подойдя к нам, отец окликнул меня по имени. Тон его говорил: «мы с тобой друзья»; держался он расслабленно, на лице витала спокойная улыбка.
Оглянувшись на Хамида, я вышла вслед за отцом в коридор.
–Идем в комнату за твоими вещами. Мы уезжаем немедленно!– Отец отбросил притворство, и вего голосе прозвучала угроза.
–Я никуда не поеду.– Посмотрев отцу в глаза, я усилием воли приказала себе не расслабляться.
–Нам с матерью известно о твоей грязной уловке. Мы получили уведомление из налоговой инспекции. Не знаю, какую ложь ты наплела, но это, несомненно, отговорка, чтобы не отвечать за последствия своих поступков. Лень, отсутствие дисциплины…
Внезапно до меня дошло, что я больше не обязана выслушивать эти вздорные обвинения. Университет выделил мне экстренный кредит на первое время. Этих денег должно было хватить, чтобы продержаться до конца семестра, а тогда, как заверил меня финансовый консультант университета, я уже смогу получить полноценный кредит. И знакомые отцовские нотации показались мне нелепыми.
