–И ему верили?
–Ваша светлость, все знают, как сильно покойный император любил императрицу Паджиро. Также всему двору известно, что скоропалительный брак с вашей матушкой был навязан ему Кораджасом. Тот факт, что вас поселили вЭдономи, породил многочисленные слухи, особенно в последние годы.
–Итак, по мнению Унтэйлейанского Двора, мы умственно отсталое, больное существо, потомок дегенератов.– Он не смог сдержать горькой усмешки, иКсевет нахмурился.
–Ваша светлость, стоит лишь взглянуть на вас, чтобы понять, что это не так.
–Вопрос в том,– пробормотал Кала,– кто из них возьмет на себя труд взглянуть.
Бешелар взглянул на мага так, словно хотел прожечь его взглядом, ноКсевет лишь виновато пожал плечами. Майя понял, что Кала вовсе не ехидничал – он просто говорил правду.
Майя решил, что, продолжая этот разговор, он лишь испортит себе утро, унизит Ксевета и ноэчарей, настроит их против себя. Поэтому он спросил наигранно деловитым тоном:
–Есть ли срочные письма, которые нам следует прочесть до прихода Ксору Джасанай?
Конечно же, срочные письма были, иМайя попросил Ксевета спуститься с ним вЧерепаховую Комнату. Ксевет устроился за письменным столом, Майя сел у камина, а терпеливые Кала иБешелар, как обычно, охраняли дверь, в которую никто не собирался врываться.
На этот раз работа с письмами давалась Майе легче. Продемонстрировав помощнику всю глубину своего невежества, он уже не стеснялся задавать вопросы. Под руководством Ксевета, который, оказывается, служил императорским курьером с тринадцати лет, Майя учился расшифровывать смысл посланий, скрытый за пространными льстивыми фразами и тонкими намеками, и составлять ответы. А также понимать, в каких случаях отвечать не следует. Сначала его немного раздражала манера Ксевета бросаться именами, названиями политических группировок и мудреными фразами, ноКсевет вовсе не кичился своей осведомленностью и действительно был рад помочь. ИМайя строго сказал себе, что секретарь работает добросовестно и невиноват в том, что императору хочется выместить на ком-то свое дурное настроение.
Даже без подсказок придворного Майя догадался о том, что самым важным было письмо от посла Бариджана. Он сразу заметил его среди корреспонденции. Не потому, что это послание было написано на пергаменте – старшие придворные до сих пор предпочитали пергамент,– но потому, что оно, в отличие от остальных, было свернуто в трубку. Свиток был перевязан шелковой лентой цвета сливы, продетой в продолговатую пряжку из слоновой кости. Когда до свитка дошла очередь, Ксевет вопросительно посмотрел наМайю.
–Ваша светлость лучше нас осведомлены об обычаях Бариджана,– сказал он.
Майя покачал головой и поморщился, заметив удивление придворного.
–Наша матушка умерла, когда нам было восемь лет. Она не разговаривала с нами на языке бариджин и почти ничего не рассказывала о своей родине. Мы считаем, что ей это запретили.
Он хорошо помнил моменты, когда мать пыталась восстать против запретов отца, но их было ничтожно мало.
Ксевет нахмурился, и уши поникли.
–Мы знаем, что несечо…– он постучал ухоженным ногтем по пряжке из слоновой кости,– несет особый смысл, но символика гоблинов нам неизвестна. Также мы ничего не знаем об их узлах.
–Неужели во дворце нет никого, кто может нам помочь?– спросил Майя, подумав о множестве слуг с темной кожей, которых он видел вАлкетмерете.
–Разумеется, ваша светлость,– живо подхватил Ксевет и поклонился. Майе показалось, что секретарю понравилась его находчивость.– Мы узнаем.
Минут через десять он вернулся в сопровождении мужчины средних лет.
–Это Ошет, ваша светлость,– доложил Ксевет с торжествующим видом охотничьей собаки, которая принесла хозяину подстреленную утку.– Он работает в саду. Ошет прибыл кУнтэйлейанскому Двору пять лет назад в свите посла, и посол предложил вашему отцу, императору, взять его на службу, поскольку он весьма искусен в разведении роз.
–Ваша светлость,– пробормотал Ошет, упал на колени и склонил голову. Его кожа была совершенно черной; голову он брил наголо, поэтому Майя сразу заметил стальные кольца у него в ушах. Даже Майя знал, что украшения из стали носят моряки.
–Поднимитесь, пожалуйста,– приказал Майя.
Ошет повиновался. Это был крепкий мускулистый мужчина, на голову выше Ксевета. Его руки были испещрены шрамам и царапинами, и под ногтями чернела земля. У него были типичные для гоблинов глаза навыкате и массивная, выдающаяся вперед нижняя челюсть. Сетерис в свое время не уставал повторять Майе, как ему повезло унаследовать строение черепа от отца-эльфа.
–Мер Айсава объяснил, что нам нужно?– спросил Майя.
–Да, ваша светлость.
Глаза уОшета были ярко-оранжевые, что в сочетании с угольно-черной кожей создавало странное пугающее впечатление. НоМайя знал, что его внешность – темно-серое лицо и очень светлые глаза, как у всех эльфов рода Драджада – ничем не лучше.
–Несечо, да?
–Да.
Майя взял со стола свиток пергамента с лентами и пряжкой и протянул его Ксевету, а тот, в свою очередь, передал письмо Ошету. Садовник осторожно провел грубым пальцем по узлу, присмотрелся к крошечной звериной мордочке, вырезанной на пряжке из слоновой кости. Потом вернул свиток Ксевету и убрал руки за спину.
–Итак?– спросил Ксевет.
–Солнечный кот,– сказал Ошет.
–Как вы сказали?– удивился Майя.
–Этот зверек. Солнечный кот. Такие живут на южном побережье. Дружелюбные. Любознательные. Ловят змей и крыс. Их берут на корабль. Приносят удачу.
Майя протянул руку, иКсевет подал ему свиток. Внимательно изучив несечо, он заметил, что солнечный кот играет с канатами. Резчик по кости сумел придать кошачьей мордочке веселое выражение.
–И что это значит?– нетерпеливо воскликнул Ксевет.
Ошет пожал могучими плечами.
–Приносит удачу,– повторил он.– Дружба. У нас тоже есть несечо. Лучший друг подарил, когда мы ушли с корабля.
Он потянул за веревочку, укрепленную на поясе, и вынул из кармана медальон из слоновой кости. Он был немного больше, чем пряжка с фигуркой кота на свитке. Майя узнал животное по круглой чешуйчатой спине еще до того, как Ошет перевернул талисман и показал широкую ухмыляющуюся мордочку тангриши с высунутым языком.
–Тангриша защищает от бед,– объяснил Ошет.– Солнечный кот…– Он наморщил лоб, вспоминая нужные слова.– Пожелание большого счастья!
Майе хотелось задать садовнику еще множество вопросов: о несечо, о его корабле, о том, зачем было послу Бариджана ни стого ни ссего отправлять императору пожелание «большого счастья», ноКсевет не позволил ему отвлекаться от дела.
–А узел?
–Узел для важного послания,– сказал Ошет, убирая свой талисман.– Послания к императору.
