–Ваша светлость,– с порога напустился наМайю Чавар.– Мы должны немедленно переговорить с вами по поводу замужества эрцгерцогини Вэдеро.
Ксевет начал было:
–Его светлость…
Но Майя жестом остановил секретаря. Глаза уЧавара коварно поблескивали, иМайя заподозрил неладное. Он подумал, что лучше сейчас узнать, в чем дело, что так взволновало Чавара. Позднее ситуация могла ухудшиться.
–Мы узнали,– сказал Чавар,– что ваша светлость не склонны продолжать переговоры с домом Тетимада, начатые покойным императором.
Майя не сумел скрыть изумления. Кто-то проболтался, и он знал, что это были не его подчиненные и нефрейлины Вэдеро.
–Мы пока не решили окончательно, стоит ли это делать,– пробормотал он, приготовившись к упрекам, ноЧавар продолжал, не слушая его:
–Мы бы никогда не посоветовали покойному императору заключать такой союз, и мы очень рады узнать, что вы, ваша светлость, проявляете благоразумие. Особенно потому, что, как известно вашей светлости, существует другая выгодная партия, которой вы рискуете лишиться.
Майя был ошеломлен и незнал, что следует ответить, поэтому жестом велел чиновнику продолжать. Чавар разглагольствовал, безуспешно пытаясь притвориться незаинтересованным, но все тот же коварный блеск в глазах говорил о том, что у него имеются скрытые мотивы.
–Если мы правильно понимаем,– сказал он,– вы, ваша светлость, получили некое предложение от графа Баджевеля.
После этого многое прояснилось. И, словно его бес попутал, Майя спросил:
–Вы имеете в виду предложение взять в жены его дочь?
–Что? Какая нелепость!– вскричал Чавар.– Это невозможно… Это все равно, что жениться наКсору Джасанай!
Майя покосился наКсевета, который приподнял брови и ссаркастическим видом пошевелил ушами. Очевидно, сотрудники лорд-канцлера не уделили должного внимания письму графа Баджевеля. НоЧавара было не остановить:
–Мы имели в виду предполагаемый брак между эрцгерцогиней Вэдеро и осмером Баджеваром.
–Граф Баджевель действительно о чем-то таком упоминал,– осторожно сказал Майя. Он чувствовал себя как дикое животное, почуявшее приближение волчьей стаи.
–Союз с домом Баджевада являлся одним из самых заветных желаний Варенечибеля,– заявил Чавар. Все это время он наступал наМайю, пытаясь устрашить собеседника громким голосом и воинственным видом. Майя заметил, что невольно пятится. Чавар не останавливался.
«Он знает,– думал Майя.– Знает, что ты боишься вступать в конфликт, понимает, что может надавить на тебя, даже не прибегая к угрозам и брани».
Он замер, решив, что больше не сдвинется с места.
–В настоящее время мы рассматриваем оба предложения графа Баджевеля, а также претензии герцога Тетимеля. Поскольку наш покойный отец не делился с нами своими соображениями по поводу государственных дел, мы можем полагаться исключительно на указания, зафиксированные в письменном виде.
Чавар раздулся, как жаба, ноМайя подумал: «Он не может тебя ударить, не может невзлюбить тебя еще сильнее. Пусть злится сколько угодно, тебе ничто не угрожает». Он не вполне верил сам себе, однако ни вкоем случае не собирался демонстрировать лорд-канцлеру своих истинных чувств.
Чавар прошипел:
–Вы сомневаетесь в наших словах, ваша светлость?
Обвинение во лжи императору было делом серьезным, иМайя понимал, что не следует прямо отвечать на такой вопрос. Он сказал:
–В управлении государством мы собираемся руководствоваться следующим принципом: если Варенечибель Четвертый не оставил письменных инструкций, мы будем принимать решения самостоятельно.
Он пристально взглянул наЧавара, который брызгал слюной и бормотал что-то нечленораздельное, и добавил:
–А сейчас мы, к сожалению, должны вас покинуть, лорд-канцлер. Мы опаздываем на обед.
Он обошел Чавара и направился к дверям. Он знал, что не может держаться так же величественно, как лорд-канцлер, но изо всех сил постарался придать себе надменный вид.
Несмотря на задержку, вызванную появлением лорд-канцлера, Майя не торопился с обедом. Он спокойно ел кисловатый свекольный суп с булочками с олениной и маринованным имбирем, аКсевет рассказывал, какие дела ждут императора после обеда. Время от времени главе государства приходилось давать аудиенции отдельным лицам из числа придворных, которые просили о каких-либо милостях, жаловались на несправедливости или желали лично сообщить императору некие, по их мнению, чрезвычайно важные сведения. Иногда аудиенции испрашивали также простолюдины, но такое (по словам Ксевета) происходило крайне редко, в исключительных случаях. Ксевет принялся разъяснять процедуру отбора и отсеивания простых просителей, иМайя подумал, что правительство, кажется, задалось целью отдалить императора от его подданных. Он не стал комментировать рассказ секретаря. В каком-то смысле это обрадовало его, так как он пока не был готов к встрече с народом, но, размышляя о принципах управления государством, он решил, что этот принцип не излучших.
Ксевет извлек из папки очередной список – расписание аудиенций на вторую половину дня.
–Посетителей будем впускать строго по времени, никаких задержек не предвидится,– заверил Майю Ксевет, вероятно, угадав мрачные предчувствия императора по выражению его лица или положению ушей.
Майя кивнул и постарался успокоиться, хотя список был очень длинным и содержал имена придворных, которых он не знал лично. Он не имел ни малейшего понятия, кто они такие. Однако через несколько минут Ксевет дошел до имени, которое было знакомо Майе слишком хорошо.
–Дач’осмер Эшевис Тетимар обращается с нижайшей просьбой представить императору свою сестру, дач’осмин Пару Тетимин.
–Но никто больше не просил у нас аудиенции для своих сестер и дочерей,– удивился Майя, вспомнив, как небрежно представил ему Нуревис осмин Дученин.
–Это старинный обычай, ваша светлость,– сказал Ксевет.– Императоры изВаредейской династии практически отказались от него, особенно он не нравился деду вашей светлости. Как вы можете себе представить, такие приемы отнимали большую часть времени, отведенного для аудиенций.
–Да,– кивнул Майя.– Выходит, дач’осмер Тетимар ведет себя излишне церемонно? Или же намеренно желает оскорбить нас?
–Возможно, и то, и другое,– подхватил Ксевет и поднял уши, так что серебряные кольца зазвенели.– Вероятнее всего, ваша светлость, он хочет обратить ваше внимание на дач’осмин Тетимин как на потенциальную императрицу.
–Он действует довольно топорно,– заметил Майя и снова подумал оНуревисе.
–Дач’осмер Тетимар привык добиваться своего при помощи грубой силы,– пожал плечами Ксевет. Секретарь, вероятно, хотел ответить беззаботным тоном, но унего не получилось, и фраза прозвучала мрачно и горько. Чтобы сгладить неловкость, Ксевет демонстративно взглянул на стенные часы и сказал:
