–Идра!– рявкнула Шеве’ан, но сын не дал ей договорить.
–Мы не считаем, что наш дед пожелал бы этого.
–Идра, вы знаете, что ваш дед думал о…
–Он был императором,– сердито перебил мать Идра.– Он не пожелал бы, чтобы его родные или советники нарушали закон, исходя из личных предпочтений. А нашему отцу было бы стыдно за вас!
Последнее детское замечание, которое контрастировало со взрослыми рассуждениями мальчика, нанесло матери особенно сильный удар. Впервые Майя увидел Шеве’ан растерянной. Она молчала. Вмешался Чавар:
–Вы не всостоянии широко взглянуть на вещи…
–Вам не нравится его политика,– сказал Идра.– Весь двор знает это, лорд Чавар. Но наш наставник, Лейлис Атмаза, говорит, что это не означает, что его политика плоха. Кроме того, мы не можем понять, как вы это определили, если Эдрехасивар правит страной меньше трех месяцев.
–Вы ничего не знаете о…
–Именно поэтому нам кажется, что мы не станем лучшим императором, чем наш дядя,– перебил его Идра.– Мы не сделаем этого.
Чавар начинал паниковать.
–Вы понимаете, на что обрекаете собственную мать, юноша? Вы знаете, что с ней теперь будет?
«То же самое, что и стобой»,– злорадно подумал Майя. Но промолчал. Ему нужно было знать, не сдастся ли Идра при упоминании о матери.
Идра печально ответил:
–Мы не можем ничего изменить. Что сделано, то сделано. Страх перед справедливым наказанием – еще худший мотив для узурпации трона, чем тот, который вы привели нам сначала.
Шеве’ан прошептала:
–Идра, мы зашли слишком далеко и уже не можем остановиться. Сомневаться и терзаться поздно.
–Матушка,– обратился к ней Идра, иМайя вдруг понял, что он охвачен столь же сильным гневом, как иШеве’ан,– не говорите, что мы что-то сделали. Мы ничего об этом не знали. Если бы мы знали, вы не«зашли бы слишком далеко», потому что мы никогда не согласились бы на это. Мы не можем поверить, что вы так поступили с нами.
–С вами? Идра, мы сделали это ради вас!
Идра отпрянул, словно котенок, наступивший во что-то липкое.
–Матушка,– тихо сказал он,– это вопиющая ложь.
Шеве’ан побледнела и рявкнула:
–Довольно болтовни! Талар, уведите эрцгерцога.
Очевидно, это был эвфемизм, иМайя подозревал, что о нем договорились заранее. Если бы у нее хватило ума не позволить Идре войти в эту комнату, он бы, возможно, сработал, но солдаты слышали весь разговор и теперь в сомнении переводили взгляд сШеве’ан наИдру. Видимо, они ждали, что он отменит ее приказ.
–Талар,– сказал Идра,– нам очень жаль, но мы вынуждены попросить вас больше не подчиняться приказам нашей матери.
–Идра!
На лице женщины появилось гневное и одновременно потрясенное выражение – как будто ей и вголову не могло прийти, что Идра способен воспротивиться ее воле. Идра смотрел на мать, не проявляя признаков волнения, ноМайя заметил, что мальчик дрожит.
«Я не хотел, чтобы ты попал в такую ситуацию»,– мрачно подумал он.
Капитан охраны начал:
–Ваше высочество, мы ничего не знали…
–Об этом мы поговорим позже,– ответил Идра и обратился кМайе:– Ваша светлость, каковы будут ваши приказания?
В этот момент – возможно, это было совпадением, а может быть, и нет – солдаты Унтэйлейанской Гвардии выломали дверь.
Позднее Майе рассказали о том, как Немер, которого вырубили воины Шеве’ан, пришел в сознание и подполз кТелимеджу. Видя, что Телимеджа не разбудить, Немер, несмотря на сильное сотрясение мозга, ухитрился преодолеть три пролета до станции пневмопочты, где всегда была дежурная сотрудница. Девушка сначала отправила срочное сообщение на станцию почты Унтэйлейанской Гвардии, потом разбудила свою сменщицу, которая подняла на ноги весь Алкетмерет. Майя не удивился, узнав, что не кто иной, как Ксевет, задался вопросом, где и скем находится Шеве’ан Драджаран. Дальнейшее было предопределено. Майе пришлось сдержать стражников, чтобы они не арестовали Идру вместе сЧаваром, Шеве’ан и ее солдатами.
Все закончилось еще до рассвета, хотя Майе казалось, что прошел целый день. Он приказал перевести Идру и его сестер вАлкетмерет, отправил стражников наблюдать за членами клана Чавада иДраджада, которые жили вУнтэйлейанском Дворе, однако приказал не арестовывать их без крайней необходимости. Он не мог решить, что ему теперь было делать сНуревисом.
Он послал врача кНемеру и твердо сказал Ксевету, что все остальное может подождать несколько часов. И вернулся в холодную неубранную постель.
Он так и неуснул, просто лежал и мысленно составлял список неприятных вопросов и ситуаций, с которыми ему предстояло иметь дело – начиная с назначения нового лорд-канцлера и заканчивая Даджисом.
Мысль оДаджисе заставила его вскочить с кровати. Бешелар в тревоге воскликнул:
–Ваша светлость?
Майе только сейчас пришло в голову, что, помимо Ксевета, Бешелар иКала были первыми, кто добрался до него в лабиринте подземных переходов под апартаментами принца Унтэйлейанского Двора. Он уже настолько привык к присутствию телохранителей, что даже не замечал их. И, разумеется, не заметил, что Даджис затаил злобу против него. Естественно, это было очевидно для Шеве’ан иЧавара, которые воспользовались его недовольством.
«Возможно, он просто считал, что ты не способен управлять государством». НоМайя отогнал эту мысль и обратился кБешелару:
–Что будет сДаджисом?
У Бешелара сделалось встревоженное и несчастное лицо.
–Ваша светлость, этот вопрос будет решать Атмаз’аре, а не…
Майя подошел к двери спальни и распахнул ее. Кала, одиноко сидевший в смежной комнате, вскочил на ноги.
–Ваша светлость, вы…
Майя понял, что он плачет.
–Что теперь будет сДаджисом?
Кала побледнел еще сильнее, но непопытался уклониться от ответа.
–Ваша светлость, он совершит реветворан.
Реветворан. Самоубийство в соответствии со строгим ритуалом Улиса. Комната закачалась уМайи перед глазами, ноКала подхватил его и буквально заставил сесть.
–Опустите голову,– велел Кала таким тоном, словно разговаривал с подчиненным.– Дышите глубоко. Вот так.
–Простите,– пробормотал Майя, боковым зрением заметив в дверном проеме фигуру Бешелара.– Мы не хотели.
–Разумеется, нет,– успокоил его Кала, иМайя рад был узнать, что он не сердится.– Это от потрясения, ваша светлость. Это мы виноваты.
–Нет. Мы спросили. Можем ли мы еще что-то сделать? Можем ли мы обратиться кАдремазе с просьбой о помиловании?
–Ваша светлость.– Кала смолк, и когда Майя осмелился поднять голову, то понял, что маг не может подобрать слов.
