На лице Чавара на миг отразилось раздражение. Очевидно, он не ожидал встретить соперника в лице восемнадцатилетнего императора, воспитанного в полной изоляции в глухом поместье. Майя усмехнулся про себя:
«Что ж, Чавар, попробуй провести десять лет с ненавистным “опекуном”, который тебя терпеть не может, и посмотрим, насколько это обострит твой ум».
Должно быть, Чавар отчасти угадал мысли Майи по выражению его лица и поспешно предложил:
–Коронацию можно назначить на завтрашнее утро, ваша светлость. Таким образом, похороны задержатся всего на один день.
И Чавар замолчал, видимо, надеясь на то, что Майя еще недостаточно твердо стоит на ногах и уступит своему лорд-канцлеру.
Но Майя размышлял о другом. Прежде чем совершить неизвестный проступок, вызвавший гнев Варенечибеля, Сетерис успел получить юридическое образование. Оказавшись в изгнании вЭдономи, он задался целью внушить Майе простейшие вещи, которые были доступны недалекому, на его взгляд, подростку. Это было сделано отнюдь не издобрых побуждений, просто Сетерис придерживался определенного мнения насчет того, как именно следует воспитывать сына императора. Нельзя было допустить, чтобы сын императора оставался невеждой. Кроме того, Майя предполагал, что Сетерис скучал вЭдономи так же отчаянно, как и его воспитанник, и нуждался в каком-то осмысленном занятии.
И снова ему пришло в голову, что следовало бы поблагодарить Сетериса, но он не чувствовал благодарности.
Среди прочего, Сетерис вдалбливал ему протокол коронации, иМайя спросил:
–Успеют ли принцы прибыть на церемонию?
Он прекрасно знал, что не успеют, иначе Чавар назначил бы похороны на завтра. Но пока Майя не был готов открыто обвинить лорд-канцлера в неуважении и отстранить его от должности.
«Это было бы необычным началом царствования»,– подумал он, но постарался согнать с лица горькую усмешку. Он знал, что ему придется терпеть присутствие Чавара до того времени, когда он не познакомится с механизмами управления страной и несможет выбрать нового помощника. Майя было неприятно понимать, что этот день наступит не скоро.
Чавар тем временем довольно правдоподобно изобразил огорчение.
–Ваша светлость, мы нижайше просим у вас прощения за эту прискорбную оплошность. Но даже если мы отправим посланников с приглашением сегодня, принцы не смогут прибыть в столицу ранее двадцать третьего числа.
«Что мы уже знаем из вашего письма»,– захотелось ответить Майе. Однако он промолчал, но полицу Чавара понял, что придворный догадался о его мыслях. Лорд-канцлер продолжал:
–Ваша светлость, мы назначим коронацию на полночь двадцать четвертого числа и начнем подготовку немедленно.
И Майе пришлось принять это предложение – замаскированную просьбу о перемирии.
–Благодарим вас,– сказал он и жестом велел Чавару встать.– Следовательно, похороны состоятся двадцать пятого? Или вы успеете к двадцать четвертому?
–Ваша светлость,– ответил Чавар, склонив голову.– Двадцать четвертое число – это вполне приемлемо.
–Тогда приступайте.
Чавар уже открыл дверь, когда Майя вспомнил кое-что еще.
–А как насчет остальных погибших?
–Прошу прощения, ваша светлость?
–Я говорю о тех, кто находился вместе с императорской семьей на борту «Мудрости Чохаро». Когда состоятся похороны? Какие шаги вы предприняли для их организации?
–Разумеется, телохранители императора будут похоронены вместе с ним.
Майя видел, что на этот раз Чавар не притворялся – он действительно не понимал, о чем речь.
–А капитан корабля? А все остальные?
–Ах, вы имеете в виду команду и слуг, ваша светлость,– пробормотал сбитый с толку Чавар.– Сегодня вечером они будут похоронены вУлимейре.
–Мы намерены присутствовать.
Сетерис иЧавар уставились на него с нескрываемым изумлением.
–Они погибли вместе с нашим отцом,– сказал Майя.– Мы будем на похоронах.
–Слушаюсь, ваша светлость,– ответил Чавар, небрежно поклонился и скрылся за дверью. Наверное, лорд-канцлер решил, что у нового императора не все в порядке с головой, усмехнулся про себя Майя.
Сетерис, разумеется, в этом нисколько не сомневался. Он неоднократно выражал свое мнение по поводу пагубного влияния Ченело. Но сейчас он воздержался от замечаний, молча закатив глаза.
Ксевет до сих пор не вернулся, иМайя решил заняться другими делами.
–Кузен,– приказал он,– будьте так любезны, пришлите к нам хранителя императорского гардероба.
–Да, ваша светлость,– буркнул Сетерис и, отвесив такой же небрежный поклон, как Чавар, закрыл за собой дверь. Майя воспользовался минутой одиночества для того, чтобы, наконец, встать с кресла и размять затекшие ноги.
–Не все против тебя,– прошептал он, не вполне веря собственным словам. Он оперся о каминную полку, уронил голову на руки и попытался воскресить в памяти восход солнца, увиденный из кабины «Великолепия Кайрадо», но картина в его воображении оказалась тусклой и размытой, словно он смотрел на нее сквозь грязное стекло.
В дверь осторожно постучали, и послышалось робкое:
–Ва… ваша светлость?
Майя обернулся. На пороге стоял мужчина средних лет, высокий и сутулый. Испуганное выражение лица делало его похожим на кролика.
–Вы наш хранитель гардероба?
–Да, ваша светлость,– с низким поклоном отвечал слуга.– Мы… мы служили вашему покойному отцу на этой должности. И будем служить вам, если такова ваша воля.
–Как вас зовут?
–Клемис Аттередж, ваша светлость.
Майя внимательно посмотрел в лицо слуге, но увидел лишь признаки крайней неуверенности в себе и желание угодить императору.
–Наша коронация состоится в полночь двадцать четвертого числа,– объяснил Майя.– На тот же день назначены похороны нашего отца и братьев. Но сегодня пройдут похороны остальных погибших, в которых мы желаем принять участие.
–Как вам будет угодно, ваша светлость,– любезно ответил Аттередж.
Майе показалось, что хранитель гардероба его не понял.
–Что должен надеть некоронованный император на публичные похороны?
–О!– Аттередж шагнул вперед.– Вы не можете надеть официальные белые одежды императора, а придворный траур будет неуместен… И вы совершенно точно не можете идти на церемонию в этом.
Майя прикусил губу до крови, но ему все-таки удалось не рассмеяться. Аттередж продолжал:
–Мы посмотрим, что можно сделать, ваша светлость. Вам известно, когда начнется церемония похорон?
–Нет,– ответил Майя и мысленно выругал себя за промах.
–Мы все выясним,– пообещал Аттередж.– Мы готовы обсудить ваш новый гардероб, когда это будет удобно вашей светлости.
