– Я… Все не так просто, милорд. – Виконт извлек из кармана маленький клочок бумаги.
Куин взглянул на него.
– «Не ищите меня», – громко прочитал он. – Что, ради всего святого, происходит?
– Хотел бы знать и сам, милорд. Сегодня какой-то бестолковый день. Сначала его светлость, ваш отец, очень мило заглянул к нам, затем ваш брат, и теперь мы не можем найти Мэдди, и кто знает, где…
– Мой брат заезжал сюда? – медленно повторил Куин.
– Только на минуту, – пояснил виконт. – И прошу извинить меня, милорд, но он был не очень-то вежлив. Требовал, чтобы ему сказали, где моя дочь, а затем ушел, даже не попрощавшись.
– И теперь вы не можете найти Мэдди, – спокойно сказал Куин, и в груди его шевельнулось что-то злое и черное.
– Знаете, она уехала первой, в экипаже, – сообщила Клэр, вытирая глаза. – Мы так думаем. Рейфел был на лошади.
– Да. – Куин кивнул. – Он был на моей лошади. Вы, случайно, не знаете, куда они могли направиться?
– Не знаю, – пробормотала девушка, – он что-то говорил о Гретне.
– Может быть, о Гретна-Грин? – спокойно спросил Куин, хотя его раздирал гнев. Рейф был покойником. Поведение его брата было предельно ясным. Он взял Аристотеля, и он взял Мэдди. Очевидно, он не собирался возвращаться назад. Однажды он уже угрожал похитить ее.
– Может быть, он не говорил об этом.
Куин повернулся к двери.
– Так вот как он все обставил, – проговорил он сквозь зубы. – Отлично, Рейф, давай сразимся.
Глава 18
Мэдди выглянула из окна видавшей виды кареты Чарлза Данфри. Зеленые луга, отдельные купы деревьев и разбросанные тут и там коттеджи снова и снова проносились мимо, затем исчезали из виду. Небо было покрыто облаками. Наконец они выехали из Лондона, и она попыталась немного расслабиться.
Она больше никогда не увидит Куина. Он исполнит свой долг и женится на Элоизе Стоуксли, у них появятся дети, время от времени она будет читать о нем в газете.
Боль, вызванная сообщением герцога нынешним утром, углубилась и превратилась в такую черную дыру, что Мэдди знала – никогда больше она не сможет улыбаться или смеяться. Куин сказал, что она трусиха, – возможно, так и было. Но в конечном итоге она надеялась, он поймет: она поступила так потому, что любила его – любила до такой степени, что позволит Элоизе выйти за него замуж, любила так сильно, что не в состоянии будет видеть его в обществе невесты. Никогда. Покинуть Лондон – это был не выбор, а необходимость.
Мэдди встряхнулась.
– Мы скоро увидим побережье? – спросила она Чарлза.
Он молчал более двух часов, пока они путешествовали, и вздрогнул, словно грезил о чем-то наяву.
– Уверен, что скоро, – ответил он.
– Это очень любезно с вашей стороны, – продолжила она, надеясь, что разговор с ним хоть ненадолго отвлечет ее от мыслей о Куине. – Уверена, что у вас были иные планы на сегодняшний день.
– Я с удовольствием сопровождаю вас, Мэдди. Не возражаете, если я спрошу, что же случилось? У вас с собой чемодан.
– Моя тетушка неожиданно заболела, – наскоро придумала она. Если вести себя правильно, может быть, на этот раз все обойдется без скандала. – В Испании. Мне нужно немедленно начать ухаживать за ней.
– Сестра вашего отца? Мэдди покачала головой:
– Нет, моей матери.
Солнце пробилось сквозь облака, Мэдди выглянула из окна и нахмурилась.
Но она тут же справилась с собой. Ее сердце забилось вдвое быстрее, и она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, прежде чем Чарлз заметит ее смятение. Насколько она знала, его предложение о содействии было полностью обосновано. Все дело было в том, что солнце находилось не там, где должно было быть в эти утренние часы.
– Разве это не странно? – сказала она как можно небрежнее. – Я думала, что солнце должно светить нам в лицо.
Чарлз кивнул, зевая.
– Сейчас мы направляемся немного севернее. Но через несколько минут снова повернем на восток.
– Конечно, – согласилась Мэдди, становясь все подозрительнее и чувствуя себя все более неловко с каждой минутой. – Но разве Дувр не южнее Лондона?
Чарлз хмыкнул.
– Мэдди, у меня никогда не было никаких сомнений относительно вашего ума и сообразительности. Но, по-моему, я никогда не просил вас разбираться для меня с картой.
Мэдди сухо улыбнулась:
– Действительно, картография лишь мое хобби.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Правда?
– Да, как…
– Стой!
Мэдди встрепенулась при звуке раздавшегося позади них зычного голоса.
– Рейфел? – Неожиданно Мэдди обрадовалась, что ее побег не прошел так гладко, как она предполагала.
– Кучер, говорю тебе, стой! – донеслось уже гораздо ближе. Она сдвинула брови и устремила на Чарлза свой самый невинный взгляд.
– Что могло понадобиться от нас Рейфелу Бэнкрофту?
Чарлз наклонился вперед и постучал тростью в потолок кареты.
– Не имею ни малейшего представления. Поезжай вперед, Рэндольф! Мы торопимся!
Карета немедленно набрала скорость, рискованно раскачиваясь на ухабистой дороге.
– Прошу снова! Остановитесь!
– Мистер Данфри! – послышался крайне взволнованный голос кучера. – Сэр, у него пистолет!
– Пистолет? – выдохнула Мэдди. Очевидно, ее подозрения оказались верными, хотя эта мысль была неутешительной. – Остановите экипаж. Уверена, случилось что-то непредвиденное.
– Я думал, вам нужно как можно скорее добраться к вашей тете, – заметил Чарлз, откидываясь на спинку сиденья. – Не обращайте на него внимания.
– А вдруг это что-то важное? – настаивала Мэдди, пытаясь решить, сможет ли она выпрыгнуть из кареты, когда лошади мчатся во весь опор.
Чарлз взглянул на нее, явно раздраженный, но больше она ничего не прочитала на его лице.
– Ну хорошо. Рэндольф, остановись!
Карета сильно накренилась и замерла, а Мэдди едва не упала на пол. Она ухватилась за раму окна и взобралась на сиденье.
– Мэдди!
Чарлз вытащил изогнутую ручку из трости, обнажив выглядевшую очень острой шпагу.
– Попросите его войти в карету, – потребовал он, приставив острие к ее горлу.
Разрываясь между гневом и страхом, Мэдди сжала кулаки и забилась в угол кареты. Лезвие следовало за ней.
– Рейф? Входите, пожалуйста.
Дверь распахнулась, и в карету сначала просунулось грозное дуло пистолета, а затем появился запыхавшийся сердитый Рейф.
