—Интересно, когда именно я заставлял тебя стать моей любовницей?— Голос Джеффа звучал глухо.— Надеюсь, ты не хочешь сказать, что я тебя изнасиловал?
Что-что, а это она знала даже слишком хорошо: ему никогда не потребуется прибегать к насилию.
—Нас свело роковое стечение обстоятельств, и ничего больше.
—Значит, ты не веришь в судьбу?— Он спрашивал вроде бы из чистого любопытства, но глаза горели огнем нетерпения.
—Мне кажется, у богини Немезиды — если она вообще существует — весьма своеобразное чувство юмора,— с горечью ответила Бетси.— Тебе помочь обработать рану?
Джефф как-то сник, и сразу стало заметно, что он устал.
—Иди спать, Бетси, я справлюсь сам. И не беспокойся, не стану навязывать тебе свое общество.
Хотя она совсем обессилела, ей никак не удавалось заснуть — лежала без сна, вслушиваясь в каждый шорох и скрип старого дома. Джефф сдержал слово — даже не было слышно, как он поднялся наверх.
11
Николь оказалась пухлой жизнерадостной женщиной, заботливой, как курица-наседка. Она не отличалась особой деликатностью, любила подшутить, но делала это с самыми добрыми намерениями. Бетси, усталость которой нарастала пропорционально увеличению размеров живота, была только рада довериться чужим заботам.
Джефф не переставал печься о ее благополучии, но таких моментов волнующей близости, как в первый вечер, между ними больше не возникало. Он держался как посторонний человек, пусть даже вежливый и внимательный. Бетси с болью в сердце замечала, что они все больше отдаляются друг от друга. И даже мысль, что в конечном счете ей это на пользу, ничуть не прибавляла радости.
Николь суетилась на кухне.
—Я подготовила комнату для медсестры,— деловито сообщила она.— На следующей неделе приедет ваша мать, так что в доме будет полно народу. Мсье перейдет в вашу комнату?
—Не знаю. Думаю, мы как-нибудь управимся.
Бетси не могла представить, чтобы Джеффу захотелось спать в одной комнате с ней и младенцем, делить с ней бессонные ночи и все, что им сопутствует. А с появлением новых людей у него будет еще меньше причин бывать дома, с горечью подумала Бетси.
Этим утром она чувствовала себя как-то необычно, но не могла понять, в чем дело. Целый час провела в детской, в которую Джефф переоборудовал бывшую гардеробную, но занималась только тем, что беспокойно расхаживала из угла в угол. Будущий папаша немало потрудился, чтобы подготовиться к появлению младенца,— здесь было все, что только можно пожелать, но Бетси мечтала не об этом. Если бы ее сердце удалось так же просто привести в порядок, всего лишь покрыв двумя слоями краски! Еще две недели — и в детской появится обитатель. Несмотря на постоянные разговоры об этом, Бетси все еще не верилось, что ребенок скоро появится на свет.
—Кажется, мсье вчера ходил с мадемуазель Клер в таверну.— Николь фыркнула, не скрывая неодобрения.
Бетси изобразила на лице безмятежную улыбку, призванную продемонстрировать, что ее это нисколечко не волнует.
—У Клер был день рождения. Меня тоже приглашали, но я чувствовала себя неважно и отказалась.— Джефф не стал настаивать, похоже, он даже испытал облегчение.
—Мсье не вернулся к ночи…
—Неужели? Я и не заметила.
Бетси солгала. Она пролежала без сна почти до утра, вслушиваясь в ночную тишину в надежде услышать его шаги. Утром Джефф был в том же одеянии, в каком вечером ушел из дому, и избегал встречаться с ней взглядом. Нетрудно было догадаться, что к чему.
—Если бы мсье спал с вами в одной постели, вы бы заметили!
Бетси вспыхнула.
—Николь!
Все еще ворча что-то на своем родном языке, экономка вышла, и Бетси вздохнула с облегчением.
Джефф все меньше времени проводил дома. Иногда казалось, будто ему невыносимо находиться в ее обществе. Накануне вечером она мельком увидела Клер, перед тем как они с Джеффом уехали. На брюнетке было черное облегающее вечернее платье с глубоким вырезом, и выглядела она на редкость соблазнительно. Бетси хватило одного взгляда в зеркало, чтобы понять, почему Джефф предпочитал общество Клер.
—Мадам!
Она неуклюже поднялась со стула. Пожилая француженка упорно обращалась к ней, как к замужней даме, и ей в конце концов надоело поправлять экономку.
—В чем дело?
—Приехал Жан, чтобы отвезти меня на рынок, а мсье все еще не вернулся.
Экономка всегда раз в неделю ездила на рынок. Джефф обещал быть дома к тому времени, когда племянник Николь заедет, чтобы отвезти ее за покупками.
—Ерунда, он скоро вернется.
—Но мсье рассердится, если я оставлю вас одну. К тому же телефон со вчерашнего дня не работает.
Николь колебалась, она привыкла к заведенному порядку: утром — покупки, вечером — сплетни с приятельницами.
Велика важность — «мсье рассердится». С какой стати весь белый свет с ног сбивается, лишь бы только угодить Джеффу?
—Ничего страшного, если я несколько минут побуду одна.
Бетси уже изрядно поднадоело, что с ней постоянно обращаются, как с тяжелобольной.
—Ну что ж, если вы так считаете…— Экономка неохотно подчинилась.
Видя, как Николь уходит, Бетси почувствовала, что одержала маленькую победу в постоянной борьбе за свободу действий. Она не только не волновалась, оставшись одна, но даже испытала некоторое облегчение, поскольку в последнее время уединение стало для нее роскошью.
Бетси опять прошла в детскую и принялась перебирать крошечные одежки будущего ребенка. Как изменится ее жизнь, когда он родится? Ей было трудно заглядывать чуть дальше сегодняшнего дня.
Оставаться с мужчиной, который удовлетворяет чувственный голод с другой женщиной, она бы не смогла — даже ради ребенка. Но даст ли ей Джефф уйти, не попытается ли задержать? Бетси вздохнула — похоже, мысли движутся по замкнутому кругу, не находя выхода.
Она все еще сидела на полу, прислонившись спиной к стене, когда вдруг поняла, что ноющая боль в пояснице, которая появилась еще накануне вечером,— это не просто недомогание, а нечто более серьезное. Боль стала накатываться волнами снизу вверх.
Не может быть, осталось еще две недели! Но на всякий случай она засекла время по настенным ходикам, а через полтора часа уже не сомневалась — началось. Чтобы справиться с паникой, начала разговаривать сама с собой вслух:
—Скоро вернется Джефф. Всем известно, что первые роды длятся часами.— Она невольно вскрикнула и ухватилась за край стола: очередная схватка оказалась очень сильной.— Пожалуй, пора перебираться в постель.— Она проверила телефон: все еще не работает.— Спокойно, Бетси, спокойно.— В пустой комнате голос казался неестественно громким.
Она легла в кровать. Ритм чередования приступов боли и промежутков между ними установился, и на роженицу снизошло странное спокойствие.
