Членство стоит двести долларов в год. За эти деньги человек имеет на протяжении этого года неограниченный доступ к видеозаписям. То есть, он может прокручивать их ровно столько, сколько ему необходимо.
Первые три месяца вы можете выбирать по пять кандидатов в месяц. То есть, вы можете запросить знакомство с пятнадцатью разными людьми. Принимать приглашения к знакомству вы можете в неограниченном количестве, но это пока ваше видео имеет статус активного. После первых трех месяцев этот статус надо обновлять, и это обойдется вам в двадцать пять долларов в месяц. Джефф Уллмен говорит, что в среднем обновления статуса просит каждый второй. На самом деле эта цифра не совсем точна… например, опыт показывает, что женщины моложе тридцати пяти вообще почти не пользуются этой опцией.
Еще он говорит, что старается разубедить людей обновлять статус до бесконечности, поскольку, скорее всего, услуги «Больших Надежд» таким людям просто не подходят.
А теперь подумайте: где еще вы можете найти столько партнеров, не тратя время на их поиски по всему городу и не ходя на свидания, каждое из которых может обернуться кошмаром – с учетом того, как мало мы знаем при первой встрече о совершенно незнакомых людях? И уж если вы за девяносто дней не найдете никого подходящего из пятнадцати кандидатур, скорее всего, вам стоит задуматься о том, какими вы сами предстаете перед миром.
«Большие Надежды» теперь стали лицензированной франшизой. Они тратят больше девяти тысяч долларов на проверки и инспекции, зато пользуются репутацией ответственного сервиса. Кейт Уэйтерс иСьюзен Йаннити открыли их филиал вНьюпорт-бич, и еще один должен скоро открыться вСан-Диего. Похожие службы, пусть и вменее совершенном виде, уже существуют вНью-Йорке иВашингтоне, федеральный округ Колумбия.
И несмотря на стервятников из прессы вроде Джона Эттингера, столь слабовольного, что он искал знакомств для своего репортажа на седьмом канале исключительно в«более или менее близком окружении» (помните, я обещал вам рассказать про м-ра Эттингера), и даже так нашел только положительные отзывы, ничего, кроме положительных отзывов, но все же умудрился отыскать одну-единственную дамочку, затаившую обиду на видеокамеру – даже несмотря на них я вижу в фирмах вроде «Больших Надежд» прорыв в человеческих отношениях.
Что же до м-ра Эттингера, то он не мог не понимать, что такое восторженное заявление, как эта статья, будет щекотать нервы читателей и вполовину не так сильно, как отчет, включающий в себя скрытый подтекст с намеками на двуличие и странности. Поэтому он нашел девицу, которой предложили ограниченное членство – наверняка потому, что полноценного она не могла себе позволить по деньгам – и она появилась на экране ТВ с рассказом о том, как на сэкономленные две сотни баксов купила себе новые занавески, так что одним махом и мужика себе нашла, и квартиру украсила. Что ж, тоже неплохо.
«Большие Надежды» иправда не для каждого.
Требуется смелость, чтобы сказать: «Дайте мне шанс».
Как знать, может, настанет день, когда и янаберусь смелости произнести эти слова.
В дрейфе у островков Лангерганса: 38° 54’ северной широты, 77° 00’ 13” западной долготы
Проснувшись как-то раз после беспокойной, полной тревожных сновидений ночи, Моби Дик обнаружил, что превратился в чудовищного Ахава.
Выбравшись по трещинкам и прорехам из кокона влажных простыней, он прохромал на кухню и налил воды в чайник. В уголках обоих глаз скопилась сукровица. Он сунул голову под кран; ледяная вода стекала по его щекам.
Весь пол гостиной был усеян пустыми пузырьками. Сотней и еще неполной дюжиной пустых пузырьков из-под робитусина и ромилара-ЦФ. Он пробился к входной двери и чуть приоткрыл ее. Дневной свет наотмашь хлестнул по глазам.
–Господи,– простонал он и, зажмурившись, подобрал с крыльца сложенную газету.
Вернувшись в полумрак, он развернул ее. Заголовок первой полосы гласил:
БОЛИВИЙСКИЙ ПОСОЛ ОБНАРУЖЕН МЕРТВЫМ. Из статьи следовало, что сильно разложившееся тело посла нашли в заброшенной фуре-холодильнике вСейкаке, штат Нью-Джерси.
Засвистел, закипая, чайник.
Голышом он направился в направлении кухни, но задержался у аквариума. Чертова рыба оказалась все еще жива и как ни в чем не бывало пускала пузыри, лопавшиеся на покрытой грязной пеной поверхности воды. Он включил подсветку и сквозь чащу водорослей вгляделся в толщу. Рыбина категорически не желала подыхать. Она поубивала всех до единой других рыб в аквариуме: итех, что были красивее, и тех, кто дружелюбнее, и тех, кто бойчее, и даже тех, кто был крупнее и опаснее. Убила всех, одну за одной, и выгрызла им глаза. Теперь она плавала в одиночестве – властелин никому не нужного царства.
Он даже сам пытался убить эту рыбину – ну, не то, чтобы прямо так взять и убить; скорее, уморить голодом. Но эта бледная, розовая как червяк тварь ухитрилась выжить в темной, мутной от грязи воде.
И, похоже, чувствовала себя замечательно. Он испытывал к рыбе такую ненависть, какой от себя даже не ожидал.
Он насыпал в аквариум корма из пластикового контейнера, предварительно раскрошив его пальцами – в точности как советовали специалисты – и посмотрел, как плавают на поверхности воды гранулы рыбьего мяса, икры, молока, креветок, мушиных яиц, овсяной муки и яичного желтка, пока из глубины не вынырнула отвратительная рыбья морда, всосавшая все это. Чертыхаясь, он отвернулся. Он ненавидел эту чертову рыбу. Она не сдохнет. Как и он сам.
На кухне, стоя над кипящим чайником, он в первый раз осознал подлинный статус своей ситуации. При том, что он, скорее всего, далек еще от зловещей границы безумия, ее отвратительный запах уже ощущался в воздухе, прилетая откуда-то из-за горизонта, так что подобно дикому зверю, закатывающему глаза на аромат падали и кормушки, в которой она лежит, он с каждым днем сползал все ближе к этой границе. Хватало даже запаха.
Он отнес на кухонный стол чайник, чашку, два заварных пакетика, и сел. На маленьком пластмассовом пюпитре, предназначенном вообще-то для кулинарных книг, еще с вечера лежал недочитанный перевод свода законов майя. Он налил в чашку кипятку, опустил туда оба пакетика и сделал попытку сосредоточиться. Ссылки на Ицамну, главное божество пантеона майя, и на медицину, основную сферу его интересов, доходили до сознания с трудом. В это утро – чертовски отвратительное утро – гораздо более адекватным божеством представлялась Икстаб, покровительница самоубийц. Он пытался читать, но видел только наборы букв или отдельные слова, которые отказывались складываться в мысли. В них не было музыки. Он отхлебывал чай и понял вдруг, что думает о холодном диске полной луны. Он оглянулся через плечо на часы. Семь сорок пять.
Он убрал со стола и, захватив с собой недопитый чай, вернулся в спальню. Воспоминание о теле, лежавшем в полном мучения сне, прочно отпечаталось на простыне. К наручникам, которые он прикрутил к металлическим накладкам в изголовьи, прилипли клочки окровавленных волос. Он потер запястья в тех местах, где веревки протерли их до крови, пролив при этом чай на левую руку. Интересно, подумал он, не входил ли боливийский посол в состав того заказа, которым он занимался месяц назад.
