–Я же ученый, Ларри. А это значит, я на крючке. Я был бы идиотом, если бы не… И это имеет непосредственное отношение к тому… К тому, что мой отец…
–Я понимаю. Не буду тебе мешать. Я подожду.
Они помолчали еще немного; один думал о возможных путях решения проблем, второй – о самих этих проблемах. На прощание они обнялись.
Толбот улетел на следующее же утро и смесяц терпеливо ждал, понимая, что ему не помогут даже молитвы. Молитвы лишь мутят воду. И раздражают богов.
Когда телефон зазвонил, Толбот, уже поднимая трубку, знал, о чем пойдет разговор. Он знал это каждый раз, когда снимал трубку – вот уже больше двух месяцев.
–Мистер Толбот? «Вестерн юнион». Вам телеграмма из Млдавы, Чехословакия.
–Будьте добры, прочитайте.
–Она совсем короткая, сэр. В ней говорится: «Приезжай немедленно. Намечено испытание». И подпись: «Виктор».
Он выехал меньше, чем через час. «Лирджет» стоял наготове с момента его возвращения из Будапешта – с заправленными под горловину баками, с проложенным планом перелета. Чемодан ждал, собранный, у двери уже семьдесят два дня. Паспорт и визы – во внутреннем кармане пиджака. Он вышел, и по опустевшей квартире еще некоторое время гуляло эхо захлопнувшейся двери.
Перелет показался ему бесконечным, хотя он понимал, что все будет дольше обычного. Таможенники – трио усатых типов в мундирах – казалось, досматривают его с особым, садистским наслаждением, сполна пользуясь своим официальным положением – и это несмотря на все казенные разрешения (получить которые само по себе было шедевром подлога) и взятки. Да и прочие службы в аэропорту представлялись Толботу не просто медлительными, но напоминали ему Человека-Тянучку, который не способен двинуться с места, пока его не разогреют, а разогретым становился слишком мягким, чтобы вообще двигаться.
Как и можно было бы ожидать, по всем правилам дешевого готического романа на подъезде к месту назначения вдруг разразилась гроза. Черная как зияющее отверстие могилы, она вывалилась из-за горной гряды, мгновенно заполонила небосклон и обрушилась на дорогу, сразу же лишив их какой-либо видимости.
Водитель, неразговорчивый мужчина, произношение которого позволяло предположить в нем серба, вел огромный древний лимузин точно по осевой линии дороги с ловкостью наездника родео.
–Мистер Толбот?
–Да?
–Гроза усиливается. Повернуть назад?
–Нам далеко еще?
–Километров семь.
Фары высветили деревце на склоне у дороги, корни которого выворачивались из земли под порывом ветра. Водитель крутанул руль и нажал на газ. Машина рванула вперед; ветви хлестнули по крышке багажника со звуком когтей, царапающих грифельную доску. До Толбота дошло, что он затаил дыхание. Смерти он был неподвластен, но сознание этого не мешало бояться.
–Мне нужно попасть туда.
–Тогда едем дальше. Не беспокойтесь.
Толбот откинулся на спинку сидения. В зеркале заднего вида он видел ухмылку водителя-серба. Немного успокоившись, он выглянул в окно. Полосовавшие небо молнии выхватывали из черноты резкие, зловещие фрагменты пейзажа.
Наконец, они добрались до места назначения.
Лаборатория, нелепый модернистский куб, белела костью на фоне темных базальтовых откосов высоко над изрезанной колеями дорогой. Они уже несколько часов углублялись в сердце Карпат, и теперь горы нависали над ними со всех сторон – ни дать, ни взять хищники, выжидающие момента для нападения.
Последние полторы мили до лаборатории дались водителю с особым трудом: машина буквально прорывалась сквозь встречный поток воды, смешанной с грязью и сучьями.
Виктор ждал его. Без долгих приветствий он поручил чемодан Толбота заботам ассистента, а сам повел его в подземный зал, где хлопотало с приборами полдюжины техников, а спотолка, почти не видного за паутиной кабелей, свисала на тросиках массивная стеклянная пластина.
Воздух казался наэлектризованным ожиданием. Толбот ощущал это и по быстрым, осторожным взглядам, которые бросали на него техники, и по тому, как вел его за руку Виктор, и по вибрирующим словно лошади перед стартом заезда машинам причудливого вида, вокруг которых суетились мужчины и женщины. И еще поведение Виктора позволяло понять, что в лаборатории вот-вот родится нечто небывалое, совершенно замечательное. Что, возможно, после стольких жутких, лишенных света лет его ждет в этом облицованном белым кафелем помещении его ждет… покой? Виктору, однако, не терпелось поговорить.
–Последние приготовления,– объявил он, махнув рукой в сторону двух женщин в белых халатах, колдовавших над двумя одинаковыми машинами, стоявшими у противоположных стен по обе стороны от стеклянной плиты. Толботу машины напомнили большие лазерные проекторы не совсем обычного дизайна. Женщины медленно поводили их объективами вправо-влево; каждое такое движение сопровождалось негромким электрическим гудением. Виктор дал Толботу возможность осмотреть машины.
–Не лазеры,– поправил он Толбота.– Гразеры. Усилители гамма-излучения. Отнесись к ним с уважением: решение твоей проблемы по меньшей мере наполовину зависит от них.
Техники переглянулись друг с другом сквозь стеклянную пластину и удовлетворенно кивнули.
–Связь установлена, доктор,– окликнула Виктора та, что постарше, лет сорока пяти.
Виктор одобрительно махнул рукой и повернулся обратно кТолботу.
–Мы были бы готовы и раньше, когда бы не эти чертовы грозы. Они не прекращаются уже неделю. Все бы ничего, но одна молния угодила нам в главный трансформатор. В результате энергия поступала к нам по аварийной схеме, так что потребовалрсь некоторое время, чтобы выйти на необходимый уровень.
На галерее справа от Толбота отворилась дверь. Точнее, она отворялась медленно, словно была очень тяжелой, и открывающему ее механизму недоставало сил. На двери виднелась табличка с надписью крупными буквами, на французском языке:
ВХОД БЕЗ ИНДИВИДУАЛЬНОГО ДОЗИМЕТРА ЗАПРЕЩЕН
Дверь, наконец, распахнулась до конца, иТолбот увидел табличку на ее внутренней стороне:
ОСТОРОЖНО, ЗОНА РАДИОАКТИВНОСТИ
Под надписью виднелся значок радиоактивной опасности: круг, а внем три желтых сектора на черном фоне. Толботу ни с того, ни с сего пришла на ум Святая Троица: Бог-отец, Бог-сын иБог-Дух Святой.
А потом он увидел еще одну табличку, ниже:
ПРИ ОТКРЫВАНИИ ДВЕРИ НА СРОК БОЛЕЕ 3°CЕКУНД НЕОБХОДИМО МЕДИЦИНСКОЕ ОБСЛЕДОВАНИЕ
Внимание Толбота поделилось между этой дверью и тем, что говорил Виктор.
–Похоже, эта гроза тебя беспокоит.
–Не то, чтобы беспокоила,– возразил Виктор.– Но требует осторожности. Я не вижу, чем она могла бы повлиять на эксперимент, если, конечно, не ударит в трансформатор еще раз, что маловероятно: мы приняли меры предосторожности. Мне не хотелось бы рисковать, если энергия вдруг вырубится в самый разгар залпа.
