В июне, навещая большой город, Мод зашла в «Галерею Креймер». Айрин, кого она знала многие годы, призналась, что своим лучшим клиентам предлагает редкие картины Уолтера Трейла. Среди них – портрет Элизабет Х.; Мод попросила взглянуть на него и присмотрелась к симптомам знаменитой страсти Уолтера. Искала она еще и Элизабет, но та лишь окуталась свежею тайной. Признав, что удача сама падает ей в руки, Мод тут же купила картину. Пышно расцветшая завороженность Элизабет оставила ей, как она чувствовала, невеликий выбор. Зачарованность продолжала расти.
Мод пришло в голову несколько дней спустя расспросить Айрин о самой Элизабет. Та ответила: спросите Баррингтона Прюэлла. Луиза Льюисон ей как-то раз говорила, что он поддерживает связь с Элизабет.
Мод сочла это вероятным. Старый мистер Прюэлл подружился с Элизабет еще в те ранние дни. Утром десятого июля Мод нанесла ему визит.
У Мод и мистера Прюэлла дружба была долгой и прочной. После материной смерти Мод обратилась к нему за поддержкой. Он хорошо знал ее отца и понимал его отход от домашней жизни, пусть и не одобрял его. Изо всех сил постарался объяснить поведение мистера Данлэпа своей юной подруге и побудил ее учиться все так же успешно – и хорошенько заботиться о Полин. Мод ему доверяла. После замужества Мод они с мистером Прюэллом виделись реже. Мод зачастила к друзьям Аллана, публике из большого города, к деловым людям, а мистер Прюэлл – по крайней мере, публично – принадлежал миру владельцев лошадей и собак. Теперь они принимали друг дружку как должное. Встречаясь на приемах, обнимались, обменивались «новостями», обещали встретиться наедине и никогда не встречались.
Когда Мод объявила причину своего визита, мистер Прюэлл сказал:
–Сегодня тебе везет. Нет смысла рассказывать тебе об Элизабет. Она будет к обеду.
–Она здесь?
–Приехала на прошлой неделе. Оставайся – сама увидишь.
Мод позвонила Аллану и сказала, что ее не будет весь день. Она умоляла мистера Прюэлла поговорить о его подруге:
–Мне бы хотелось быть готовой хоть самую малость.
Мистер Прюэлл рассмеялся.
–У нее спроси. Так тебе будет веселее.
Элизабет позвонила и сказала, что в итоге прийти не сможет.
Хотя мистер Прюэлл пообещал устроить им другую встречу, Мод пережила разочарование, граничившее с гневом. Чувствовала, что ее предали. Тогда-то она и осознала, что питает небольшую страсть – такую, какой даже имени подобрать не может. Она знала – в ней присутствует и толика зависти. Отчего это Элизабет настолько другая? Как добивается она дружбы с Уолтером Трейлом и Баррингтоном Прюэллом, а по себе оставляет соблазнительную неразбериху своих репутаций? Неявка Элизабет на обед укрепила в Мод ее одержимость ею. Она твердо решила повстречаться с нею.
Следующие дни подарили Мод лишь раздражение. Она выяснила, где Элизабет остановилась, с какими знакомыми виделась, на какие приемы звана. Если б Мод позвонила Элизабет в гостиницу, они бы встретились в тот же день; но без правдоподобного предлога ей было неловко к той подступать. Мод без колебаний, однако, набивалась на приглашения на все светские мероприятия в городке. И куда б Мод ни явилась, Элизабет там не возникала. Немного погодя Мод уже начала задаваться вопросом, не избегает ли та ее. (Она не могла даже вообразить причины для этого. Едва ли Элизабет могла догадаться, что ее упорно преследуют.) Даже мельком не повидав свою жертву, Мод употребила избыток оливок и заливной ветчины, а напитков столько, что сказалось даже на ее закаленном метаболизме.
Через четыре дня она была так обескуражена всем этим, что на самом деле оставила всякую надежду познакомиться с Элизабет. Они, все-таки чувствовала Мод, связаны судьбой, но судьба им была никогда не встретиться – «души с душою совпаденье и расхождение планид»
[129]. Однажды утром – пятнадцатого июля – она сняла трубку и отменила все свои встречи на этот день. В одиннадцать часов, проехав рысью по подъездной дорожке, спешившись и привязав свою гнедую кобылу к удобной березе, к передней двери Мод подошла незнакомая рыжеволосая женщина в кепи для верховой езды и джодпурах и позвонила.
Час спустя, глядя, как уезжает Аллан, Мод объявила Элизабет:
–Если что-то случится с этой картиной, я его изжарю.
–А меж тем почему ж не удовольствоваться оригиналом?– Элизабет скользнула ладонью в руку Мод.
Мод потребовалось пять секунд, чтобы понять.
–Вы не имеете в виду, что хотите здесь остаться?
–Я бы с наслаждением. Если вы не доверяете моим дружеским чувствам, могу честно вам признаться, что я банкрот. Нища до шестого сентября. Еще и поэтому не повредит.
–Я бы обожала оказаться полезной – как вы догадались?
–Мне Аллан сказал, конечно.
–Но вы же видите…
–Мы всегда можем отточить драму. Хотя я в ней как ни верти застряла.
–Отчего это?
–Аллан был посетителем осмотрительным, но частым. Обслуга в «Аделфи» как бы леденеет. Едва ли это вас касается, я знаю…
–Полагаю, что нет. Но тогда отчего ж я действительно чувствую себя в ответе? Наверное, я бы скорее была на вашей стороне, чем на их.
–Если не в удовольствие, я исчезну. Честное слово. Тут же.
Мод удивила Элизабет, которая навестила ее в порыве, хоть и не без причины: она услышала, что Мод пытается с нею встретиться. Аллан описывал ей Мод обманчиво. Вместо преданной домохозяйки Элизабет обнаружила женщину, чья отчетливая прелесть славно смягчалась слабыми морщинками лет. Ее безутешная учтивость вдохновила Элизабет пылкой тягой рассмешить ее.
До явления Аллана через заднюю дверь женщины беседовали, как две школьные подруги, нагоняющие разлуку в полжизни. Мод вскорости обнаружила, что́ в них было общего. Заговорив об Аллане, Элизабет не могла не впасть в паузу, которую Мод, конечно же, заметила.
Она и думала, что у Аллана может быть роман на стороне. Уже неделю он вел себя по отношению к ней с рассеянным нетерпением, а также уже дважды приносил ей домой охапки ее любимых георгинов «Жанна Шарме». Что могло означать подобное поведение, она вывела из участливых телефонных звонков не слишком дорогих подруг. Когда Элизабет бодро сопроводила свою паузу болтовней о неких привлекательных мужчинах, с которыми недавно познакомилась, называя имена и перечисляя свойства, Мод перебила ее:
–Ага! Вот чего мне не сообщали мои подруги. Там другая женщина, и она – вы!
В своем голосе Мод различила нечто вроде облегчения, как будто думала: уж коли нужно ему было меня обманывать, лучше с нею, чем с кем-либо еще.
Необузданно вспыхнув, Элизабет проговорила:
–Не стану утверждать «если б я знала»… Но я рада, что мы с вами разговариваем.
