Выход из положения был найден, когда он записался добровольцем в полк к Веллингтону и принял участие в битве при Ватерлоо. Наконец-то он смог приложить к делу так тяжело ему давшиеся знания. Однако едва в семье узнали, что Рейфел ранен, герцог незамедлительно приказал сыну возвращаться домой.
В Англии он провел три бесконечно долгих года, прежде чем смог, наконец, убеждением, лестью и уступками добиться разрешения покинуть отчий дом. Бэнкрофт оказался на шхуне, которая везла в Южную Африку батальон улан. Теперь же его отец добился, чтобы он добровольно оставил и эту службу. Впереди явственно замаячила конторка служащего или, что еще хуже, кафедра проповедника. Рейф предпочел бы умереть, чем согласиться на такое.
Они с Уайтингом выиграли партию в фараон; впрочем, Рейф ни капельки и не сомневался в исходе. Лидия захихикала и чуть сползла с его колен, чтобы дотянуться до причитающейся части выигрыша. Но несмотря на приятную тяжесть игральных костей, принесших удачу, в руке, и не менее приятную — Лидии, ерзавшей у него на коленях, Рейф ни на мгновение не забывал, что шансы его на то, чтобы сорвать приличный банк, более чем эфемерны. Значит, побег откладывался на неопределенное время. Боже, до чего ему хотелось улизнуть из Лондона куда-нибудь подальше, туда, куда не дотянуться загребущим рукам достославного семейства Бэнкрофт! Само собой разумеется, он, герцог не откажет себе в удовольствии как следует пропесочить сына, прежде чем решится снабдить его суммой, большей, чем десять соверенов. Что касается Куина, его старшего брата, маркиза Уорфилда, тот наверняка потребовал бы написать пространную статью о достоинствах народов тех стран, в которых он побывал.
Рейф потянулся через плечо Лидии за своим бокалом и одним глотком осушил его. Так как он зорко следил за всем происходящим, то от его внимания не ускользнуло то, как переглянулись друг с другом Питер Уайтинг и банкомет. Это стало последней каплей. Негодяю нельзя было запретить передергивать, но пусть хотя бы проделывал свои фокусы сам. Втянуть же в грязную игру банкомета было просто подло.
Когда все сделали ставки, сдающий выбросил на стол карту Рейф проследил за движением его руки и удовлетворенно кивнул, когда Питер Уайтинг выиграл.
Отлично сыграно, — поздравил Рейф победителя. — Ну что, еще партию и подведем черту?
Спихнув с колен Лидию, он встал, перегнулся через стол и со всего маху заехал кулаком в челюсть банкомета. Тот глухо хрюкнул и сполз на пол.
Какого черта, Бэнкрофт! Что вы себе позволяете?! — вскочил па ноги возмущенный Найджел Харрингтон.
Полагаю, что сей господин исполняет свои обязанности спустя рукава, — подчеркнуто растягивая слова, отозвался Рейф. Взяв Лидию за руку, он подвел женщину к освободившемуся стулу банкомета. — Значит, так. Каждый вносит в банк, скажем, по сотне соверенов, а после этого Лидия откроет верхнюю карту колоды.
Вы нарушаете все правила, Бэнкрофт! — воскликнул Харрингтон, побагровев от возмущения.
Ай да старина Рейф! — хохотнул Френсис. — За старое взялся? И куда же теперь?
— Думаю, в Индию — ответил Рейф, задумчиво потирая подбородок. — А может быть, в Китай. Ни там, ни там никогда не был.
— А мы, выходит, должны оплатить ваши путешествия? — Найджел бросил вопросительный взгляд на Уайтинга.
— Только в том случае, если проиграете. Так что, играем или нет? — равнодушным тоном осведомился Рейф и сделал ставку.
Молодой аристократ посмотрел на лежавшие на столе деньги, перевел взгляд на валявшегося без чувств на полу банкомета, опустил глаза на небольшую кучку монет перед собой, снова поднял и встретил прямой взгляд Рейфа.
— У меня нет ста соверенов, — облизав вдруг пересохшие губы, пробормотал он.
— В таком случае всего хорошего.
Питер Уайтинг поднес край своего бокала к глазам и задумчиво посмотрел на своего напарника:
— Пора и до дома прогуляться, верно, Найджел?
— Идите ко всем чертям, Уайтинг! — Найджел снова встретился глазами с надменным и равнодушным взглядом Рейфа. — У меня есть только вот это, — заявил он и вынул из нагрудного кармана толстый, сложенный во много раз лист плотной бумаги, который и бросил на стол.
— Господь с тобой, Найджел! — расхохотался Уайтинг. — Да ты, оказывается, храбрец! Никогда бы не подумал!
— Он стоит по меньшей мере сто соверенов, — с этими словами Харринггон тяжело опустился на стул и потянулся за своим бокалом.
На какой-то момент Рейфу даже стало жаль Найджела. Однако, несмотря на свои манеры и вид заправского денди, парню наверняка уже стукнуло двадцать два или двадцать три года, а в этом возрасте пора бы уже понимать, что если ты не любитель рискованных авантюр, то не стоит околачиваться рядом с такими мерзавцами, как Питер Уайтинг.
Рейф кончиками пальцев передвинул документ в центр стола, налил себе еще немного портвейна и посмотрел на Лидию. Женщина улыбнулась ему в ответ и игриво провела кончиком языка по своим белоснежным зубам.
— Этого достаточно.
Глава 1
— Мэй, где ты? — громко позвала Фелисити Харрингтон дрожащим от волнения голосом. — Поторопись, пожалуйста! При очередном ударе грома — старые стены опасно задрожали — девушка уцепилась за лестничные перила, всерьез испугавшись, что надвигающаяся буря играючи снесет дом с фундамента. Дай-то Бог, чтобы им с Мэй удалось до этого укрыться в подвале.
— Фелисити, мне в окно льет дождь!
— Знаю, солнышко мое. Но сейчас мы ничего не можем сделать. Забирай свою постель и перебирайся в гостиную. Сегодня придется спать там. Не боишься?
— Нет, не боюсь! Вот здорово!
— Проклятие, Найджел Харрингтон, — пробормотала Фелисити сквозь стиснутые зубы, — тебе следовало бы сейчас быть здесь!
И вовсе не потому, что от ее брата был бы толк — этим он не страдал с самого детства. Просто бывали дни, как, например, сегодня, когда Фелисити чувствовала себя на сотню-другую лет старше своего двадцатидвухлетнего брата-близнеца. Они оба были черноволосыми и темноглазыми, как их мать, но на этом сходство заканчивалось. Мать частенько говаривала, что Найджел унаследовал от своего отца самую малость здравого смысла, что в ее устах подразумевало его полное отсутствие.
Пять недель назад Найджел взашей выгнал Смайта, их последнего слугу. Что говорить, отсутствие дворецкого сэкономило бы им в месяц целых три сотни фунтов, если бы Найджел не вбил себе в голову отправиться в Лондон и на выигранные там деньги отремонтировать родовое поместье. Невзирая на возмущенные протесты Фелисити, он развернулся и был таков в их единственной карете, запряженной последней лошадью, заодно прихватив с собой все наличные деньги, кроме тех, что она успела припрятать на крайний случай. Но сегодняшний вечер, как ей казалось, грозил им непоправимой бедой…
От нещадных ударов шквалистого ветра и низвергавшегося с небес ливня старые стены и чердачные балки оглушительно скрипели. А когда прямо над домом грянул очередной удар грома, на Фелисити посыпались куски штукатурки. В воздухе повисла густая влажная пыль, от которой запершило в горле.
