— Нет, не знала. Так Рейф никого и не приглашал. Они сами ворвались без спросу!
В кухонную дверь робко поскреблись.
— Войдите, — пригласила Фелисити.
Дверь открылась, на кухне появилась Салли Грэм, дочка Денниса, и присела в робком реверансе.
— Извините, мисс Харрингтон, извините, мисс Мэй…
— Привет, Салли. Что стряслось?
— Ничего, мисс. Мистер Рейф сказал, чтобы я пришла к вам и помогла готовить еду для ваших знатных гостей.
Фелисити вспыхнула от гнева.
— Салли, твоя семья все эти дни столько нам помогала! Тебе вовсе не следовало…
— Мистер Рейф просил вам сказать, что я… — она запнулась и даже зажмурилась, чтобы не ошибиться, — что я буду щедро вознаграждена. — Девочка улыбнулась и снова присела в реверансе. — Он дал мне целый соверен.
Невольно удивляясь изворотливости Рейфа и досадуя на него, Фелисити, поджав губы, протянула Салли свою миску:
— Тогда держи и мешай.
Вскоре на кухню заскочил и Рейф; за ним, как на буксире, следовал Рональд Бент.
— Ага, наша повариха уже здесь! — весело воскликнул Бэнкрофт, сверкая неотразимой белозубой улыбкой. — А вот наш ливрейный лакей. Дворецкий прибудет сразу, как только закончит кормить своих кур.
Фелисити уже достаточно хорошо узнала Рейфа, чтобы заметить, что за добродушным подшучиванием тот прячет неловкость. Бросив на девушку несколько косых взглядов, он повел Рональда через кухню.
— Похоже, у меня есть пиджак и галстук, которые придутся тебе впору, парень. И запомни — подавай слева, убирай справа.
— Рейф, — окликнула Фелисити, когда тот был уже на пороге.
Молодой человек заметно вздрогнул.
— Я перепутал? Нужно наоборот? Я всегда забывал, как…
— Нет, ты все сказал правильно. Можно тебя на пару слов? Наедине?
— Конечно! Рональд, подожди меня.
Фелисити вышла из кухни во двор. Садившееся солнце уже скрылось за деревьями, и заметно похолодало. Похоже, собирается очередная гроза, подумала Фелисити, и дай-то Бог, чтобы на этот раз она прошла стороной. Хотя Фортон-Холл больше ей не принадлежал, ей не хотелось, чтобы усадьба погребла под своими обломками всю эту понаехавшую лондонскую знать. Рейф вышел следом и плотно закрыл за собой дверь.
— Лис, я знаю, что ты сейчас скажешь, и, честное слово, я очень…
— Во сколько все это тебе обходится? — перебила она его, складывая на груди руки.
— С едой, прислугой и всем прочим, что я сейчас просто не могу вспомнить, полагаю, соверенов двадцать в неделю, — коротко усмехнулся он. — Если мои друзья задержатся дольше трех недель, то просто умрут с голоду.
Фелисити и не подумала улыбнуться.
— Ты не можешь себе этого позволить.
— Куин согласился дать мне взаймы две тысячи соверенов. Так что на самом-то деле я могу себе это позволить.
— А как же Салли, Рональд и твой дворецкий?
— Билл сможет помочь только сегодня вечером, а Салли и Рональд будут здесь работать ровно столько времени, сколько будешь ты. — Он шагнул к ней, собираясь взять ее за руку, но удержался. — Я очень перед тобой виноват, Лис, прости. У меня и в мыслях не было ставить тебя в неудобное положение и тем более обижать. Как выразился бы мой отец, это была моя типичная придурь.
Фелисити смотрела на него и пыталась вспомнить, извинялся ли перед ней Найджел за доставленные неприятности или потерю денег, когда очередная его авантюра заканчивалась позорным провалом. Обычно в таких случаях он приносил извинения следующим образом: Фелисити покупалась коробка конфет, а Мэй делался подарок. И он ни разу даже пальцем не пошевелил, чтобы впредь удержаться от сомнительных махинаций.
— Все хорошо, — наконец сказала она. — Я больше не сержусь.
— Тогда… — Рейф откашлялся, и вид у него стал как у школьника, вызванного к доске. — Ты мне еще сказала, что не хочешь, чтобы я тебя трогал, — решился он наконец. — Ты не отказываешься от своих слов?
Фелисити хотелось сказать: «Я хочу, чтобы мы были вместе всегда, навеки», — но девушка не осмелилась. Вместо этого она наклонилась и поцеловала его, наслаждаясь сладкой дрожью, которая пробежала по телу от долгого нежного слияния губ.
— Спроси меня об этом еще раз, после того как возобновишь знакомство с твоими подружками, — шепнула она и скрылась за дверью, вернувшись с улицы в тепло кухни. Пусть поразмышляет немного.
Глава 12
Теперь, когда чуть ли не все его лондонские знакомые прибыли в Чешир, единственное, о чем мечтал Рейф, — чтобы светские гости поскорее отбыли восвояси. Его приятели были приятным развлечением для Рейфа Бэнкрофта в Лондоне. Однако, к собственному удивлению, в Чешире он перестал быть прежним, лондонским Рейфом Бэнкрофтом.
Отчего это так, оставалось для него полнейшей загадкой. Всю свою жизнь он искал развлечений, а сейчас вновь и вновь возвращался в мыслях к работе, делать которую мешали праздно слоняющиеся по усадьбе незваные гости. Дел было по горло, а из-за этих дурацких прогулок, походов поудить рыбу на реку, не говоря уже о прочих, лишенных всякого смысла увеселениях для господ, которые были бессильны занять себя хоть чем-нибудь на достаточно долгое время, он даже не мог починить чертову повалившуюся изгородь!
— О чем замечтался? — окликнул Рейфа стоявший у пруда Роберт Филдс, делая ему знаки рукой. — Иди сюда, приятель, ты же обещал составить мне компанию!
Рейф потряс головой, возвращаясь к действительности, и подошел к Роберту.
— Поймал что-нибудь?
— Похоже, здесь вообще нечего и некого ловить. Ты просто стараешься нас хоть чем-нибудь занять, чтобы свалить еще пару-тройку конюшен.
— Не жалуйся, приятель, если так ничего и не поймаешь. — Рейф уселся рядом с Филдсом на заросший травой берег пруда. — Вода малость спала, — рассеянно заметил он. — Но это еще слава Богу; дождей не было больше двух недель.
Роберт насмешливо фыркнул:
— Да ты стал заправским фермером! Расскажи-ка мне лучше о мисс Харрингтон. Ты, я смотрю, тоже время зря не терял и, держу пари, славно порыбачил. Подсек рыбку?
Рейф окинул дружка холодным взглядом:
— Мисс Харрингтон работает у меня. Я ее нанял.
— А, вот отчего ты до сих пор здесь!
Да, он скрытничал. Но кому, какое дело, в конце концов? Если им хочется, пусть сплетничают сколько душе угодно о нем, но Фелисити все эти лондонские дрязги ни к чему.
— Я здесь только потому, что мне нужно продать Фортон-Холл.
— Я поспорил с Френсисом, что ты в любом случае уедешь на свой Восток, — продолжал Филдс, так размахивая удочкой, что, если в пруду и была какая-нибудь рыба, она уже давно в страхе попряталась. — Между прочим, поставил пятьдесят соверенов. Так что окажи мне любезность — когда уедешь, черкни пару строк про то, что ты наконец в Китае.
