–Где твой дом? Откуда ты?
Немного подумав, отвечаю:
–Крест.
Монти, не отрывая от меня подозрительного взгляда, говорит:
–Никогда не слышал о таком.
Боже, где я? Всё настолько плохо? В каком направлении Гриро увёз меня?
–Хелл? Возрождение? Подземелье?– в надежде перечисляю я.
Монти отрицательно качает головой.
–Нет. Нет и нет.
–А это что за город?
–Брунт. Когда-то так назывался,– отвечает Монти и отлепляется от стены. Он медленно подходит к столу, неотрывно на меня смотря, отодвигает стул и садится напротив.– Как ты сюда попала?
–На мотоцикле. Топливо кончилось, и я пошла пешком.
–Куда держала путь?
–Откуда…
Гнилой Зуб встревает в разговор:
–Откуда?
Монти, не глядя на него, говорит:
–Кани, она имела в виду, что не знала куда едет, но знала откуда.
Монти не идиот. Хорошо это или плохо я пока не определила.
–А-а-а-а,– протягивает Кани, но я уверена, что он не понял ответа Монти.
Наклоняюсь немного вперед и честно говорю:
–Монти, я не хотела причинить вам зла. Правда. Я даже не подозревала, что тут кто-то живет. Я хотела осмотреться, чтобы понять куда мне идти дальше. И всё.
–Я тебе верю,– отвечает он.– Но ты привела с собой слишком много склизких.
–Склизких?– переспрашиваю я и в этот момент чувствую себя в шкуре Кани.
Монти ещё сильнее щурится и поясняет:
–За чертой города около двух с половиной сотен склизкий серых существ. Раньше они были людьми, а потом… стали склизкими.
–Это ты о мутантах.
–Может, у тебя на родине их называют так, но у нас по-другому.
–Они не зашли в город?– спрашиваю я, надеясь услышать противоположное.
Но я понимаю, что в городе, где меня держал Гриро, был счастливый случай, дважды так повезти не может.
–Нет. И не войдут,– отвечает Монти, моментально руша надежду.
Запашистый Кани отходит от меня и, оказавшись рядом с моим нынешним собеседником, спрашивает:
–Монти, зачем ты ей всё это говоришь?
–Кани, иди отдохни, нам скоро на охоту.
Кани не спорит и уходит, забирая с собой аромат гнилых зубов.
Дверь закрывается, и я остаюсь наедине с Монти. Он откидывается на спинку стула и внимательно на меня смотрит. Молчит. Я же мысленно зову Ракса, но он не откликается. А я слабею. Слабею настолько сильно, что не будь я привязана, давно бы свалилась на пол. Из последних сил держу голову прямо. Если я сейчас покажу, насколько слаба, это в любом случае сыграет против меня.
Ракс! Выходи!
–Кем ты являешься в своём городе?– спрашивает Монти.
Фокусирую на нём взгляд и размышляю, как должна ответить, я уже была в подобной ситуации. Аборигены. Они тоже задавали такие вопросы.
Монти складывает руки на столе и, смотря на меня, говорит:
–У меня нет времени играть с тобой. Мне нужно знать, кто ты для своего города.
А я и сама не знаю.
–Для чего тебе эта информация?– спрашиваю я.
–Чтобы понять, сколько за тебя заплатят.
Так, это уже хорошо. Хорошо ведь? Убивать они меня вроде как не собираются.
–А сколько ты хочешь?– спрашиваю я.
–Как можно больше.
–Я наследница города. Мои родители правили им, но недавно погибли.
Взгляд Монти становится совершенно не верящим. А его следующий вопрос ставит меня в ступор.
–Это ты их убила?
–Нет!– вскрикиваю я и тут же теряю силы, голова падает на грудь, и я, превозмогая дурноту, поднимаю её.
–Не стоит так бурно реагировать, твоих сил осталось совсем немного. Ты больна? Заразна?
–Не больна и не заразна. Мне нужна еда и вода. И я приду в норму.
Больше не могу сфокусировать взгляд на лице Монти. Он просто как мутное пятно.
–Я оставлю тебя здесь. Вечером вернусь, и мы решим, что можно с тобой сделать. Симона покормит тебя.
–Чем?– спрашиваю я.
–Тем, что есть,– со злостью отвечает он.
Я удивлена его резким ответом. Всё время он был спокоен, практически хладнокровен. Но тут.
–Чем?– ещё раз спрашиваю я.
–Тебе лучше не знать,– шепчет Монти еле слышно.
Монти уходит, и я остаюсь одна. Тихо пытаюсь достучаться до Ракса, но он молчит, а я шепчу и шепчу, призывая его, пока старушка, она же Симона, не возвращается в комнату. Шаркая, она проходит к столу, ставит на него две миски. Одна с водой, достаточно нечистой, а вторая… о боже! Вскидываю на старуху взгляд и спрашиваю:
–Что это?
Она молча натыкает кусок полусырого мяса на нож с обломанным концом и толкает мне это в лицо. Ракс возвращается в одно мгновение, он из последних сил бросается на мясо и не жуя проглатывает его. Пару секунд ничего не происходит, и я готова выть от бессилия. Но тут начинается самое интересное.
По телу проносится жар. Волна за волной. Сначала он еле уловимый, но с каждой новой волной усиливается.
Ем второй кусок и предпочитаю не думать о том, что по моему подбородку стекает сок… мутанта. А это определённо мясо мутанта. В прошлый раз я не чувствовала вкуса, но сейчас это божественно. Терпкое и немного солёное.
Ракс вгрызается в каждый кусок. Съедаю всего четыре кусочка. И откидываю голову назад. Тело нагревается так сильно, что, кажется, я сейчас начну дымиться. Старушка подносит к моему лицу воду, я открываю рот, но не могу дотянуться до пиалки. Старушка медленно наклоняет её и выливает воду на меня. Смотря на её лицо, я понимаю, она сделала это не со зла. Просто не донесла. Как-то так. Может, плохо видит? Тогда слава богу, что она не проткнула мне лицо ножом.
Симона оставляет тарелки на столе, но забирает с собой нож.
Сейчас мне абсолютно плевать на воду. Мясо мутанта пробуждает Ракса, и я аккуратно тяну привязанные руки вверх. Ткань начинает трещать. Веревки впиваются в запястья, даже несмотря на куртку. Освобождаю руки, наклоняюсь и развязываю ткань на ногах. Встаю и чувствую прилив сил. Она бежит по моим мышцам, и мы с Раксом улыбаемся. Это одна улыбка на двоих.
Подкрадываюсь к двери, открываю её и выбираюсь в следующую комнату. Тут много вещей. И все они скиданы в кучи, а по центру образовалась узкая тропинка. Иду дальше по коридору и вижу, как Симона что-то режет в одной из комнат. Как она ещё себе пальцы не оттяпала? В другой я вижу двоих детей. Мальчик и девочка лет трёх и пяти. Прохожу дальше, дверь в последнюю комнату закрыта. Но там я слышу голоса. Мужские. Безошибочно узнаю Монти и Кани, и ещё двое, следом доносится женский слегка писклявый. Быстро и максимально тихо прохожу дальше. Поднимаюсь по каменным ступеням и оказываюсь в церкви. Не далеко же они меня утащили. Как можно аккуратнее прохожу к двери и быстро выскальзываю за неё.
