Я судорожно вздохнула.
—Мамонтяточки мои… Вы просто чудо! Можно я хоть немного поплачу? Ну совсем чуть-чуть и точно от восторга.— я сделала театральную паузу и захихикали. А следом и они рассмеялись вместе со мной.
На слезу, конечно, пробивало. Но мне больше хотелось видеть смеющихся и улыбающихся мужей, чем обеспокоенных или расстроенных. Им и так от меня достается. А ведь скоро появятся еще двое, которые уже всем троим устроят веселую жизнь. Я только на секундочку умножила себя на три, ойкнула внутренне и дала себе же обещание быть более «белой и пушистой» в Виком и Андрюшей.
Глава 8. Ксюша
В целом, можно сказать, что моим мамонтятам очень повезло с тещей. Ну многие ли мамы относительно спокойно воспримут наличие сразу… двух мужей у любимой дочери?
Но вот сегодня, что Вик, что Андрюша, наверняка очень сильно сомневались в том, что им повезло. Потому что моя мама разве что не причитала:
—Ну вот куда Вы засобирались? Зачем Вам те заграницы? В Ксюшином положении дома сидеть нужно, а не самолетами летать. Вот и сидели бы… на нашей даче, например. Воздух чистый, дом свой, все рядом. И мы тоже.
Я закатила глаза так, чтобы мамуля этого не видела. И перевела взгляд на Вика. Мол, давай, муж, доказывай моей маме, что нам очень-очень, вот буквально в обязательном порядке нужно в отпуск. И немножко дальше, чем к нам на дачу.
Моя мамуля всегда опекала меня слишком сильно. А теперь… у нее появилось еще два «объекта» для гиперопеки — наши «телепузики». Шли они пока что в комплекте со мной. Так что вся ее забота, умноженная на три, сваливалась мне на голову.
Я, конечно, очень люблю ее. Но вся эта опека сводила с ума. А так как нервничать мне нельзя, я шустренько впивалась многозначительным взглядом в кого-то из мужей (в того, кто оказывался поближе) и выставляла его на «передний фланг» волны чрезмерной любви моей мамы.
Сегодня под «расстрел» попал Вик. Он сделал глубокий вдох, и незаметно выдохнул. И «ринулся в бой».
—Мама…— да, именно так они называли мою маму, от чего она первое время, на секунд десять, впадала в ступор. Шутка ли, была у нее одна дочь. А тут еще два великовозрастных сына прибавилось сразу.— Отвечаю на все Ваши вопросы по порядку. Засобирались мы в Арабские Эмираты, где сейчас солнечно, комфортно и очень красиво. Заграница нам нужна для смены обстановки. Еще и климат сменим на более сухой и теплый. В самолете лететь Ксюше разрешил врач. Я лично узнавал.— Вик перевел на меня взгляд, в котором читалось «Да-да, мы подошли к делу серьезно. А ты как думала?»
Я только фыркнула возмущенно. Можно подумать я не узнавала у того же врача. Вообще, бедная моя доктор. Ее только хорошее чувство юмора спасает. Вместо одной пациентки, у нее их… трое. И еще двое, так сказать, «на подходе». Мамонтята мои, ничуть не стесняясь по телефону или в личном общении заваливают ее вопросами.
—Дальше…— Вик почти незаметно перевел дыхание, но я-то знала, что разговор с родителями ему давался нелегко.— Какая дача? Там уже сейчас сыро и промозгло. И частный дом у нас свой имеется. Спасибо, но на дачу в гости мы приедем, когда весна наступит.— я ткнула Вика локтем в бок, и он правильно понял мой намек «эй, давай полегче с родителями».— Ну еще на Новый год или на выходные.— тут же смягчил он свой «приговор».— Не переживайте так, пожалуйста. С Ксюшей рядом постоянно мы с Андрюхой. И поверьте, опекаем ее не меньше. Да так, что Ксю нас прогоняет от себя порой тем, что под руку попадется.
—А незачем меня так опекать.— попыталась вставить я свои пять копеек.
—Ксюша!— отдернули меня синхронно мама и папа.
Я аж подпрыгнула на диване.
—Капец просто… Некуда бедной Ксюше податься, все спелись-сговорились против нее.— начала «прибедняться» я зачем-то. Отшутилась, конечно. Но каково! Дома мужья сговариваются против меня, тут — родители.— Идемте, маленькие.— состроив трагическое лицо, погладила я животик,— Хоть вы против меня коалиции не создаете.
Приврала, конечно. Еще как создают. Вдвоем же не дают мне на своих папочек голос повышать.
—Ксю, стоять!— рыкнул Вик и тут же оказался рядом со мной.— Ну куда ты собралась?— смягчив тон, увидев мою насупленную мордочку, добавил он.— Извините, разговор чуть позже продолжим.— сказал уже моим родителям.— Сейчас нам нужно с Ксюшей побыть.
Андрюша тоже уже был рядом. Этим двоим и слов не нужно было, чтобы понять мысли друг друга.
Вик утащил меня в нашу спальню, уложил к себе на грудь, успокаивающе начал поглаживать по спине.
—Ну и что это за капризы? Что за жалобы?— тихо рассмеялся он.
Я еще больше «закуклилась» на его груди, уткнулась в нее носом.
—Ну а что вы все? Мне иногда кажется, что все со всеми дружат против меня. Все за меня решают. И только перед фактом ставят.
—Вот вредный же ты котенок.— чмокнул в затылок Андрюша.— Наоборот же. Все вокруг тебя и рядом с тобой. Переживают, заботятся, стараются сделать, как лучше для тебя.
—Ну тяжело мне, когда так опекают. Не мое это.— недовольно пробурчала я.— И не про меня это. Я всегда была «самостоятельной единицей» и ни в чем таком не нуждалась. А тут все вокруг меня включили режим «клуш».
«Матрасик» подо мной, по имени Вик, затрясся от смеха.
—Андрюха, нас только что курицами обозвали.— рассмеялся он еще сильнее.— Наверное, спасибо, нужно сказать, что не петухами.
—Вот вам двоим лишь бы поржать.— недовольно завозилась я и попыталась выбраться из цепких рук мужа. Куда там. Кто ж меня отпустит.
—Нам юмор выживать помогает. Защитная реакция психики от стресса.
А вот это было уже не смешно. Я снова насупилась и уставилась на Вика.
—Вам так тяжело живется со мной? Так сильно выношу мозги?
В этот момент замерли оба. Казалось, и дышать перестали. Ну да, понимаю. Это ж тот «перекресток», с которого их Ксюша может либо грандиозный скандал закатить, либо разрыдаться, либо еще что-то учудить.
—Нет, туда мы не пойдем.— медленно, почти по слогам сказал Вик.— Давай лучше подумаем, как еще твою маму убедить успокоиться и не хвататься за сердце каждые пять минут, из-за того, что ее беременную дочу неразумные мужья на моря повезли.
—Зная мою маму — все слова бесполезны.— Я широко зевнула и устроилась поудобнее на груди Вика.— Спать хочу. Андрюша, попрощайся с моими за меня, пожалуйста.
Вик кивнул Андрюше. Тот ему ответил долгим взглядом и кивнул в ответ. Опять они о чем-то «переговаривались» без слов.
—Спи, Ксю. Я поговорю с твоими родителями.— взял на себя роль парламентера Андрюшка.— И обо всем договорюсь.
И ведь договорится. Этот миротворец и балагур уболтает кого угодно. Даже мою паникующую мамочку, и несгибаемого папочку.
Впрочем, папа, пристально наблюдавший за тем, как мужья со мной обращаются, остался спокоен. Это тоже было еще одним невероятным чудом. Я думала, папа попытается прибить их, узнав, что у меня сразу двое мужчин. Но принял их, как факт, когда я заявила, что это мой выбор.
