– Что ж. Тогда нам пора. Разбираться, кому подарок предназначался.
Глава 20. Аня
В какой-то момент я уже на всё согласна. Пусть завозят на квартиру Димы, пусть треклятую охрану приставляют. Мужчины говорили, что поедут узнавать что-то за аукцион – пусть тоже едут, мне не жалко.
Просто хочу наконец оказаться наедине с собой. Чуть выдохнуть и расслабиться, вырваться из этого круга. А то каждый раз я делаю что-то не так, ухудшаю своё положение.
Но, конечно, всё не может быть просто и легко. Спокойно довезти «куколку» до дома? Нет, вместо этого лучше столкнуться лбами и выяснять, с кем именно я поеду.
Потому что ни Давид, ни Алан не собираются приглашать друг друга в машину. Упёрлись рогами и…
– Сколько можно, - бурчу, кутаясь сильнее в кофту Давида. Он принес мне свои спортивные вещи, не в халатике же ехать. И всё равно чувствую себя неправильно, штаны сползают, а в душе… давит что-то. – Я замерзла.
– Прости, Анют, - Давид переводит взгляд на меня, скупо улыбается. – Сейчас всё решим. Садись пока в мою машину.
– Лучше в мою, быстрее доедем.
– Я… Я такси вызову. Идеальный вариант, правда?
– Нет!
Единогласно. В этом они могут решить, а просто подкинуть монетку, в худшем случае, нет. Мужчины разговаривают, периодически поглядывая на меня.
А у меня от их взглядов всё стягивает внутри. Напряжение как жидкий металл запускают в кровь. Становится тяжело дышать, кровь не доходит до кончиков пальцев.
Они смотрят так… Порочно, словно пробираясь под слои одежды. Молчаливо обещают, что сделают со мной, что уже делали. А я только задыхаюсь от огненного шара в груди.
– Поехали, куколка, - Давид кивает на свою машину, протягивая мне руку. – Мы всё решили.
Бросаю взгляд на Алана, дожидаясь его слабого кивка. А после мужчина направляется к своей машине. Хлопает дверью так, что даже я дрожать начинаю. И что это было?
Я словно попала в какое-то шоу, где у всех сценарий, а я не понимаю, что происходит. Реальность вращается, бьёт теплым воздухом в лицо, когда Давид включает обогреватель.
– Сегодня пробок не должно быть, - говорит так легко и просто, выезжая со двора. – Быстро домчим.
– Хорошо.
– Посмотрим, нет ли Димы, но думаю, что сопляк уже свалил.
– Ясно.
– А потом мы разберемся с неувязкой по аукциону.
– Ага.
– Ты будешь на всё так отвечать? В столовой ты была куда более разговорчивой. И о сексе так уверенно заявляла, и кофе запрещала пить.
Отворачиваюсь к окну, чувствуя, как жар разъедает кожу. Почему я не могу просто собраться, нормально говорить?Заикаюсь постоянно, мямлю. И… Теряюсь.
Словно стою на тонком льду, один шаг и провалюсь в ледяную воду. Вокруг туман, в голове пусто. Я сама себе не принадлежу. Мужчины покупали на аукционе мою невинность, а такое ощущение, что заполучили всю.
– Простите, - бормочу, вздрагивая, когда Давид опускает свою ладонь поверх моей. Сдавливает пальцы, запуская взрывы под кожу. – Не моё дело, сколько вы пьете кофе.
– Но мне было приятно, что ты заметила. Значит, поглядывала на меня?
– Вы не…
– На «ты», куколка. Пора прекращать эти формальности. Договорились?
– Да, хорошо. А как вы… Ты убедил Алана? Он не выглядел довольным, что я еду с тобой.
– Мы договорились тебя делить, пока не решим все вопросы.
Давид отвечает так просто, бросая мне правду. А у меня кровь закипает, от злости и страха. Делить? Как делить… Прям совсем? Нет, меня никто не спрашивал и…
Но ведь за ночевку в доме меня никто не спрашивал, и за поцелуи. Сами решили, привезли, придавили своим весом. Жгуче стыдно признавать, что было приятно, но ведь… Я бы не согласилась.
– Пустите, - голос скачет от паники, я выдергиваю руку. – Остановите машину, Давид! Я не буду… Я не… Нет.
– Куколка, что за истерика? Успокойся.
– Нет! Я не буду просто… Да пошли вы!
– За тоном следи.
Его грубые слова служат пощечиной, заставляют дернуться и вжаться в дверцу. Смотрю на мужчину, который медленно сбрасывает скорость. Съезжает на обочину, а у меня всё внутри обрывается.
Я поджимаю к себе, будто мне хватит сил оттолкнуть мужчину, остановить его. Давид ведь… Сильный, широкоплечий, огромный. Он легко меня свернет в нужную позу и…
А я грублю, нарываюсь. Язык из-за страха совсем не соединен с разумом, мозги закоротило. Нельзя так с ним говорить, нельзя посылать. А сейчас мне наглядно продемонстрируют что за такое бывают.
– Нет! – вскрикиваю, когда Давид обхватывает мою щиколотку, щелкает ремнем безопасности и тянет к себе. За секунду оказываюсь на его коленях, прижатая к мощному телу. – Не надо, - всхлипываю, чувствуя крупные ладони на ягодицах. – Простите.
– Бля, что же ты такая пуганная. Нужно фильтровать, куколка, что говоришь. Кажется, сегодня ты уже получила урок в столовой. А нет. Опять херней страдаешь.
– Прости. Но я не буду с вами двумя! Я не… Меня никто не спросил.
– Твой ответ и так шарю. Анют, - Давид надавливает на подбородок двумя пальцами. Настолько властный, собственнический жест… Просто не могу сопротивляться. – Твоя невинность достанется одному. Мне, - добавляет, а жар его дыхания пощипывает лицо. – Но до этого момента можно многое успеть.
– А… Прекрасный вариант. И это нормально? Всё всех устраивает?
– Не устраивает. Но если ты будешь умницей, - пальцы мужчины надавливают на губы, заставляя непроизвольно дрожать. – И не будешь позволять лишнего, то всё будет хорошо.
– Вы сами позволяете лишнее. Пустите меня.
– Ты послала меня, куколка. За такое любой будет платить. Но, - в его глазах мелькает хищный огонек, а ладонь ползёт за резинку штанов, сминая обнаженную кожу. – Покажи, насколько ты сожалеешь. И мы договоримся.
Мне жаль, но не так же…
Хочется просто найти стену и стукнуться головой. Потому что я не представляю, что вообще со мной происходит. Зачем я нарываюсь и так себя веду. Бесит растерянность.
То молчала, теперь нарываюсь.
А по-другому как? Я… Самый безопасный способ – молчать и ждать, к чему это приведет. Но я не могу просто ждать, просто надеяться, что всё решится само по себе.
Они договорились делить меня! А я просто так буду терпеть и молчать?!
Кожа покрывается мурашками, когда Давид сильнее сжимает ладони на ягодицах. Мнёт их, тянет к себе. Между нами совсем не остаётся пространства, а я начинаю дрожать.
Так близко, с этим взглядом. Не могу отвернуться, словно мужчина загипнотизировал меня. Всё внутри натягивается ожидание, страх смешивается с чем-то другим.
