Скрипя зубами, оттягиваю этот приятный момент. Уговор есть уговор, Анюта уезжает с Аланом. Только я не дятел, пасу их. Машина аккурат за Литвином едет, чтобы тот ничего не натворил.
Я сам за рамки выхожу. Но куколка – моя, тут всё просто.
Попутно делаю звонки и решаю вопросы. Впервые не ночевал в клубе, когда аукцион проводил. Всегда контролировал, чтобы лишнего не было. Сложно бизнес поднимать, когда до тебя всё похерили.
Замутили чернуху, с рабством, где девчонок прямо с улицы дергали. Терещенко убрали, всех пособников. А мне пришлось подсуетиться, чтобы сделать лучше. И девочка доход, и олигархам развлечение. Просто снять шлюху на ночь многих не вставляет.
– Что там, Юр? – управляющий отчитывается по всем пунктам. – Без происшествий?
– Без, Давид. Только… Один клиент остаться ещё хочет, девчонка уточняет – за продолжение тоже процент нам?
Интересно, такого не было. Уедешь, бля, на пару часов и всё меняется.
– Нет, деньги девчонки, за номер стяни с клиента. Ну ты знаешь.
– Знаю.
Оставляю машину возле дорогого ресторана, Тина знает толк в роскоши. Больше нравится, что прямо с панели сюда выскочила. Умница. Понимает, что без сотрудничества следующие аукционы для неё закрыты. А Тина это дело любит.
Скольжу взглядом по фигуре куколки, волосам. Не растрепанная, никакого блеска или смущения. Значит, Алан лишнего себе не позволил. Хорошо, целее будет.
– С Тиной много не болтай, - предупреждаю, получая кивок в ответ. – Привет-пока, и красиво сидишь возле меня.
– Тогда зачем я ехала?
– А зачем?
– Чтобы… Не знаю, - жмёт плечами, когда заходим в ресторан. – Не хотела оставаться в той квартире, одна.
– С тобой охрана бы была, я тебе с поля зрения не выпущу, куколка.
– Ну, я их не знаю, не хочу с незнакомыми людьми наедине оставаться.
Тина уже на месте ждёт, попивая красное вино. Обеда ещё нет, ну да ладно. Анюту чуть споить тоже можно, чтобы лучше было. Киваю Тине следовать за нами, в частную кабинку.
Чем меньше свидетелей, тем лучше. Я собственные правила нарушаю, бизнес рушу. Всё для того, чтобы с куколкой вопрос закрыть. С другой бы пустил на самотёк. Кто купил, тот пусть и решает – брать её себе или не брать.
– Не ожидала тебя увидеть, - Тина улыбается куколке, когда та усаживается на диван. Прижимаю девушку к себе, потому что с другой стороны падает Алана. – Так что за срочность?
– Про клиента твоего хотим узнать. Вышло недоразумение по аукциону, теперь разгребаю. Твои ответы оплачу.
– Я про клиентов не треплюсь, Давид. Это запрещено ведь.
– Мне можно.
Кидаю на стол заготовленный конверт с баблом. Тина тут же интересом загорается, не пытаясь даже скрыть. Как с некоторыми всё просто решить. Не то что с Анютой.
Но пока слушаю треп для виду, что мол нельзя и как же так. Даю Тине минуте, а после будем говорить по-другому.
А сам опускаю ладонь на бедро Ани, задирая платье выше.
Глава 22. Аня
Наверное, мне не стоило ехать с мужчинами. Зачем? Но и сидеть в одиночестве хотелось ещё меньше. Под надзором, словно преступница. Я не хочу убегать, смысла нет.
Все, что я делаю приводит к провалу. Но кажется, что правильного варианта не существует. Я сижу в ресторане, как хотела. Вокруг приглушенный свет, напротив Тина, у которой более золотистые волосы, чем были до этого.
А ещё у меня на бедрах ладони Алана и Давида. Они словно чувствуя, одновременно коснулись кожи. Заставляя меня пожалеть, что я не надела джинсы. И почему именно платье, которые я особо не носила?
Потому что схватила первое попавшееся, спешила. И не подумала. Мужчины правы, что мне нужно больше анализировать и предугадывать. Нужно рассчитывать следующие шаги. Но я так просто не умею.
– Так, - Тина тянет гласную, не отрывая от меня взгляда. – Что именно хотите узнать? Предпочтения или детали? Я правда не очень хочу говорить об этом…
– Ты деньги взяла.
Давид отрубает, сжимая ладонь на моем бедре. Рывком тянет к себе, заставляя шире раздвинуть ноги. Алан же считает приглашением, забирается дальше под юбку.
Нужно сказать? Или лучше не злить? Как разобраться во всех этих хитросплетениях? Никто никогда так не касался меня, не проявлял настойчивость. Пусть я была в отношениях, но и в университете не было ухажёров.
И эта их настойчивость, желание вдруг получить меня… Бьёт куда-то в грудь, лишает кислорода. Всё смешивается каким-то коктейлем, от которого я мгновенно пьянею.
У Давида холодные пальцы, он держит крепко.
А Алан прожигает насквозь, вырисовывая узоры.
Нельзя их сравнивать, не стоит. И плавиться от этого всего тоже не стоит.
– Деньги я ещё не взяла, - Тина кивает на конверт, отодвигая подальше. – Смотря что нужно узнать.
– Кристина, не советую меня злить. Мне нужно имя, кто тебя покупал чаще остальных. Номер семь.
– Я не…
– Бля, не зли меня. Ты в курсе, что он тебе изменил, выбрал другую девушку той ночью?
– Нет. Он не изменял.
Кристина усмехается, но как-то… Грустно. Встряхивает головой, от чего её локоны падают по плечам. Девушка молчит, чем злит Давида ещё сильнее. Я чувствую это в его касаниях.
Не знаю зачем, но опускаю ладонь под стол, накрывая руку мужчины. Тот отталкивает меня, сильнее сжимает бедро. Намекает, что никуда не денется. Но вдруг ослабевает хватку, когда я просто пытаюсь переплести наши пальцы.
Кажется, это успокаивает Давида. Пусть и не спасает от маленького пожара внутри, когда огонь медленно расползается по телу. Клеточка за клеточкой, прогревая.
– Слушай, ваши товарные отношения потом решишь, мне нужно имя.
– Я не могу назвать.
– Тина! – давлю на костяшки Давида, а мужчина бросает на меня недовольный взгляд. Но смягчает тон: – Ты мне назовешь это чертово имя. За деньги или от страха.
– Ты ведь умная, - Алан постукивает пальцами по моей коже, прорисовывая линию белья. – Поэтому подумай Тина, что будет, если кто-то пришлёт к тебе охрану.
– Алан, - я почти заикаюсь на его имени, потому что не могу поверить в это. Он ведь… Не настолько жестокий. – Не…
– Не мешай, Анна, - мужчина наклоняется ко мне, прихватывая мочку уха. Не могу контролировать реакцию, когда «поджигается» новый участок тела. А Алан вдруг скользит пальцами дальше, накрывая моё лоно сквозь ткань трусиков. – Посиди тихо.
– Но…
– Тихо, - шепчет на грани слышимости, заставляя сердце биться быстрее. – Ничего твоей подруге не будет. Если ты будешь сидеть смирно. Ясно?
