– Уйди, пожалуйста.
Отталкиваю его, потому что никогда за это не соглашусь. Давиду лишь нужно было подобрать другие фразы. Красивые слова, пусть и лживые, и я бы повелась.
Так тянет его обнять и поцеловать. Потереться о густую щетину, провести по коротким мягким волоскам. Я до ужаса тактильная, особенно сейчас.
Но Давид рубит правду, то, что он на самом деле хочет. Секс, а мне деньги, чтобы не мешалась и не требовала большего. Правда лучше лжи, но сейчас от неё мне больно.
– Давид, мне нужно подумать. Пожалуйста, оставь меня одну. Мы потом поговорим. Нет, - сжимаю челюсть, отвечая честностью на честность. – Я не буду содержанкой. Такие отношения не для меня.
– А что будешь? Трахаться с парочкой мужиков и прыгать из постели в постель?
– Это моё право! – взрываюсь, хотя слова бьют хуже пощечин. – В любом случае, в договоре было о невинности. Её нет, условия соблюдены. Всё, баста. Уйди, я тебя прошу. Мне хочется побыть одной! И если я захочу, я с кем угодно могу переспать. Это моё тело и не тебе решать!
К удивлению, Давид меня слушает. Раздраженно тушит сигарету в стакане, а после одеваться. Быстро покидает комнату, оставляя меня в желанном одиночестве.
Я падаю на кровать, вздрагивая от каждого шороха. Мне всё кажется, что кто-то из мужчин вернется. Вот сейчас, через минуту или две. Ну, ещё пару минут. И ещё десять.
Но никто не приходит.
И я засыпаю одна.
Глава 33. Аня
К черту!
В пекло их двоих!
Подрываюсь с кровати, тишина на меня давит. Не хочу здесь оставаться, хочу домой. К бабушке, где спокойно и всё просто. Никаких «развратов столичных».
Натягиваю первое попавшееся под руку, стягиваю волосы. Не могу найти свои любимые кроссовки, поэтому надеваю те самые убийственные туфли, в которых была на аукционе.
Электричка ещё ходит, до вокзала доберусь. Не так сложно. Но сегодня я, как никогда, не готова оставаться одна. Только не сегодня. И мне хочется скорее забыть о произошедшем.
Открываю дверь и замираю.
Возле противоположной стены замерли мужчины. Рассматривают меня так же, как и я их. Немного растерянно, с непониманием. У Алана в руках сверток белых… простыней? А Давид курит прямо в коридоре, наплевав на правила.
– Что вы здесь делаете? – действительно не понимаю, слишком сложно. – Я думала…
– Мужской разговор, Анна, - Алан смазанно улыбается, но этого достаточно, чтобы подкосились ноги. – Лучше расскажи, куда собралась в таком виде?
– Решила сразу по койкам, раз тебе можно, куколка?
Моргаю, пытаясь понять, почему вдруг такие обвинения. На мне комбинезон с короткими шортами, который я не очень люблю. Без рукавов, с открытыми ключицами, но не слишком уж откровенно.
Хотя, учитывая каблуки, наверное, наряд превращается в вечерний.
– А мне нельзя?
– Хер там, нельзя, - Давид отрубает таким тоном, что спорить не хочется. – Прошлый разговор не задался. Но я не собираюсь ждать, пока кто-то ещё к тебе подойдёт.
– Я не буду менять своего решения. Я не буду твоей содержанкой. И твоей, Алан, тоже не буду.
– Я даже не предлагал, - мужчина усмехается, делая шаг ко мне. – Но запрет учту на будущее. Так куда ты собралась, Анна?
– Домой. Я не хотела оставаться здесь одной.
– Кто тебе сказал, что ты можешь остаться одна? – его ладонь ласково накрывает мою щеку, заставляя часто моргать. – Вернись в номер, нам нужно поговорить. Вдвоем.
Это Алан бросает Давиду, а сам мягко подталкивает меня в номер. Прикрывает дверь, слышу только мужской баритон, а сами слова не разобрать. Да и не хочу.
Жду, прислонившись к стене. Я была уверена, что они уехали. Просто бросили меня, получив всё. Или не получив нужного, такой вариант тоже был. А они… Всё время стояли в коридоре, не желая беспокоить.
– У нас минут десять, пока терпение Давида не лопнуло, - Алан усмехается, говорит намеренно громко. А после захлопывает дверь, притягивая меня к себе. – Привет, Анна.
– Привет.
Глупо, но ничего другого не могу сказать. Смотрю украдкой на мужчину, пытаюсь выцепить хоть какие-то изменения. Никакого презрения на лице или недовольства.
Алан медленно наклоняется, выпуская из рук постельное белье. Опускает ладони на мою талию, трется щетиной о шею. А после медленно меня целует, невесомо.
И я теряюсь, хоть это уже происходило десятки раз. Тело к телу, крепкий захват. И поцелуй, от которого всё переворачивается внутри. Но в этот раз… Я совсем не ожидала.
Почему-то мне казалось, что он не станет целовать. Не после того, как моих губ казался член другого мужчины. Я сама пала на дно порока, сделала это шаг, раскинув руки.
И совсем не ожидала, что кто-то меня там подхватит.
– Ты ушел, - выдыхаю, когда Алан отстраняется. Обхватываю его руками за шею, бурчу, не поднимая взгляда. Прижимаюсь ближе, получаю тепло. Решаюсь на то, что было страшно делать с Давидом. – Я думала…
– Плохо думала, Анна.
– Почему? Почему ты всё время зовешь полным именем? Мне всегда было интересно, но…
– Потому что я не сокращаю чужие имена. Привычка.
– Но «Анютой» зовешь. Когда… - смущаюсь, почему-то сложно произнести слово «секс». – Ты понял.
– Там контроль трещит. Если ты хочешь, могу сокращать. Я не делаю это просто так, милая. Только после разрешения.
– Аня меня устраивает. И Анюта тоже.
Произношу тихо, когда мужчина отстраняется. Судя по смешку, Алан меня прекрасно услышал. Он поднимает с пола простыни и направляется к кровати.
Не понимаю до конца, что происходит, но спешу помочь. Захватывает каким-то волнением, от которого кружится вся комната. Это так странно и немного… По-домашнему как-то.
– Ты уходил за постельным бельем?
– Прошлое стало грязным. А ночью в отеле одни лентяи работают.
– Но… Почему просто не позвонил на ресепшен?
– Ты в номере с двумя мужчинами, Ань. Уверен, что тебя бы смутило, узнай кто об этом. Поэтому решил сходить сам, избегая неловких моментов. Но если ты готова открыто заявить всем об этом, то…
– Не готова! Спасибо. За то, что подумал об этом, - объясняю, натягиваю простынь на свою сторону. – Ты сказал, что хочешь поговорить.
– Поехали ко мне? Нахрен Давида и произошедшее, переедешь ко мне. Без бреда про содержание и прочее. Просто будешь жить со мной.
– А тебя не волнует, что я… Ну, Давид, ты и я…
– Трахнулась с ним и трахнулась. Я готов закрыть на это глаза, - бросает, сжимая кулаки. Отворачивается, хотя я замечаю на его лице злость. – Один раз. Я не собираюсь принимать, что ты будешь бегать по мужикам. Тут мы с Давидом сходимся. Но и тебя я отпускать не собираюсь.
