— Занимательно.
Было ясно, что старик — настоящий идеалист. А еще консерватор. Так боготворить дуэли, это все равно что поклоняться пушке, потому что она очень красиво стреляет. Ствол живописно выбрасывает пламя, а ядро эффектно свистит в воздухе.
На самом деле геодуэли — грязь, интриги и политика. А дуэли между дворянами — просто грязь и интриги. Иногда еще и извращения. Хотя, конечно, это однозначно лучше, чем убийственная мировая война магов.
Хотя… Даже несмотря на это, я любил дуэли. Мне нравился трепет перед тем, как поединок начнется, нравится азарт битвы. И конечно, я люблю побеждать.
— Алексей не такой, — мечтательный взгляд старика испарился, словно его никогда и не было, — для него дуэли — это лишь бизнес. А иногда даже средство политической борьбы, мести, устранения конкурентов.
— Что ж, — тут улыбнулся уже я, — готов констатировать, что граф Алексей Синицын использует дуэльную культуру по назначению, в отличие от вас.
Хлодвиг Пушкин изменился в лице. Его маленькие глаза округлились и приняли удивленное выражение.
— Так что вы хотели от меня, уважаемый герцог?
Пушкин посерьезнел, и мне показалось, что даже как-то погрустнел. Повременив немного, он наконец ответил:
— В Екатеринодаре появился один человек. Очень опасный человек. Маг, за которым охотятся прокураторы из Санкт-Петербурга.
— Нарушитель Кодекса, — нахмурился я, — а нарушить кодекс, не имея за спиной силы, без прикрытия, может позволить себе только очень сильный маг.
Хлодвиг кивнул.
— Он магос, пятый ранг. Но его ореол под завязку забит многоступенчатыми заклинаниями сангвинарики.
— Магия крови, — задумчиво произнес я.
Магос, пользующийся сильными заклинаниями крови. И этот странный жест с оттягиванием губы в начале разговора. Я понял о ком речь. Неужели этот человек здесь? Хотя чему тут удивляться? Я знал его лично. И зовут его Иван Бояринцев, из бретерского дома Бояринцевых. Именно их предки выделили сангвинарику в отдельную магическую дисциплину. А сам Ваня пошел еще дальше. Он создал заклинание-перевертыш, основанное на чужой крови. Вот только он стал заложником своей магии. И вынужден теперь нарушать кодекс.
— Иван Бояринцев, — подтвердил мои догадки Хлодвиг, — маг-перевертыш. Бывший наемный бретер. Был также прокуратором несколько лет. Именно тогда ему сделали тату на слизистой нижней губы. Чтобы свои могли распознать его. Когда он…
— Меняет лица, — закончил его слова.
Вечер того же дня я встретил у городской администрации Екатеринодара. Большое здание в стиле классицизма расположилось в центре города. Если перейти большую парковку здания, можно было попасть на широкую аллею, по обе стороны которой развернулся городской парк.
Правая часть парка, украшенная изысканными скульптурами героев ММв в античном стиле и большими фонтанами, разрешалась к посещению только дворянами. У входов зоны, к которым вели милые дорожки, мощенные брусчаткой, тактично стояли таблички с надписью “пустым не входить”.
Другая же часть парка, крупнее, но гораздо более скромная, была открыта для всех желающих. Однако высокомерные аристо гулять там брезговали.
Именно в этом парке для простых людей я и нашел место, чтобы подумать. Это не было каким-то порывом, чтобы противопоставить себя дворянскому сословию, так или иначе, я один из них. Просто отсюда к администрации было ближе.
Да и дурацкой инструментальной музыки, которая звучала где-то в дворянской части, почти не было слышно. Сидеть тут, на лавочке под деревцем было легко и приятно. Можно просто подумать. И подождать, пока у чиновников администрации кончится рабочий день. Этим я и занимался.
— Мда… — я заглянул в свой смартфон и открыл электронную почту, перечитал письмо, что пришло мне перед разговором с Пушкиным, — имперский парламент так долго хотел этого и, наконец, добился. Интересно, император сопротивлялся?
В письме был отказ. Отказ рассмотреть мою кандидатуру на поступление в Екатеринодарскую академию магии и колдовства. И все потому, что я был безтитульным дворянином.
Закон, который вышел, пока я был мертв, запрещал таким, как я учиться в магических школах. И самое забавное, чувствительность к мане не имела никакого значения. Только происхождение.
Теперь лишь титулованные дворяне могут стать профессиональными магами. Я когда то упоминал о том, что в аристократических домах время от времени рождаются пустые.
Империя решила проблему именно этим законом. Теперь, если хочешь учиться — тебя должен принять в свой род титулованный дворянский дом. Так, древние и знатные дома смогут вливать в себя свежую кровь. Ведь неважно, кем был ребенок до усыновления, простолюдином, или безтитульным. главное — способность чувствовать ману. Следующим шагом будет принудительное обучение магов. А значит — принудительный отъем способных к магии детей, и распределение их между титулованными домами.
Пока действует кодекс, сила империи определяется силой ее дуэлянтов.
Все это было препятствием. Я отправил письмо в академию в тот же день, когда выписался из больницы. Меня должны были пригласить и проверить на магию. Но пока этому не бывать.
Дорога в другой титульный дом мной даже не рассматривалась. К счастью, была возможность заслужить титул. Например, за заслуги перед империей. И именно поэтому я согласился на предложение Хлодвига Пушкина. Согласился стать приманкой для обезумевшего мага, ставшего чуть ли не вампиром.
К тому же после записки Хлебова доверять Пушкину я не мог. Но пришлось рискнуть.
Хлодвиг объяснил, в чем тут дело. Прокураторы действительно крышуют бизнес со ставками на дуэли. Закрывают на многое глаза. Но не из душевной доброты. Взамен им нужна информация и помощь.
Именно такую помощь обязан был оказать прокураторам Хлодвик. Поделиться информацией и привлечь к помощи меня. Почему меня? Молодой дуэлянт, явно неопытный и полный свежей крови. Слухи об Игнате Орловском уже распространились по миру дуэльных ставок.
Мой следующий соперник запросто может оказаться перевоплотившимся Иваном Бояринцевым. И тогда его застанут врасплох.
Я согласился помочь, но взамен попросил баронский титул. Пушкин, пообещал, что поможет. Можно ли ему верить? А это мы посмотрим, когда проверим подаренный стилет.
Мне нужно было поступить в академию. Ведь там могут быть знания, которые помогут вернуть Катю.
— Извините, ваше благородие, — сказал мне Хлодвиг еще в машине, когда мы обо всем договорились, — можно ли мне полюбопытствовать? Хочу задать вопрос.
— Что ж, — пожал я плечами, — задайте.
— Заклинание Мешок Мести. Я знаю, оно не слишком простое, но считается одним из самых универсальных защитных заклинаний из разряда милитарики. Когда, семь лет назад оно появилось, — продолжал Хлодвиг, — многие маги, даже совсем не воины, брали его на вооружение для простой гражданской защиты. А придумал его ныне покойный…
