— Ой. Я… я случайно здесь!
Бросив взгляд над плечами жандармов, я увидел ее. Елена мелькнула в проеме. Светлые волосы и ее платье ярко выделялись в полутьме коридора. Вот зараза… девушка, должно быть, сбежала от своего кавалера и проследила за мной. Стала поджидать где-то у кабинета. И как ее никто не заметил?
— Бросьте!
— Князь! Не вынуждайте нас!
— Одумайся, мальчик мой!
Я отвел взгляд от девушки. Если я решусь на это, достанется и ей. Заденет тоже. Точно заденет.
Я выдохнул. Острие стилета, еще мгновение назад горело светом, теперь погасло. Я опустил проводник. Разжал пальцы, и рукоять выскользнула. Оружие упало на пол.
— Князь Замятин! — жандармы тут же окружили меня. Взяли под руки, — вы арестованы и немедленно проследуете с нами.
Я не ответил. Только хмуро посмотрел на командира группы. Усатый жандарм отвел взгляд.
— Боже! Какой скандал! Какой скандал! — взялся за голову дядя. Принялся как-то наигранно сокрушаться.
Одноглазый напротив. Был холоден. Он наблюдал за тем, как меня уводят. Он что-то знает. Я внимательно смотрел ему в глаза до тех пор, пока стражи порядка не вывели меня из комнаты. Все это время я думал лишь об одном: откуда одноглазый знает про проект Геката? Проект, результатом которого стала смерть, и превращение моей невесты Екатерины в то, чем она является теперь.
Меня обвиняли всего-то на всего в убийстве. В убийстве американского принца Лавгута, которого я победил в недавней дуэли. Ну и попутно в нарушении правил Кодекса и госизмене. Узнал я это спустя сутки, после того как был арестован. Как совершившего особо тяжкое преступление, меня поместили в камеру. Хорошо хоть в одиночку.
Несколько раз я пытался мысленно звать Екатерину. Знал, что связь со мной дается ей тяжело. И потом ей долгое время нужен отдых. Но сейчас, я должен был сообщить ей, что она может быть в опасности. Что в первый раз за столько лет появился человек, который знает о ней. И я уверен, что он может быть опасен. Екатерина не отзывалась.
— Зачем вы сделали это, князь? Чего вам не хватало? — расхаживал передо мной старый, но подтянутый следователь в мундире имперской тайной полиции, — что это были за чары?
— Зеркальное заклинание, — солгал я. Если я даже расскажу им про уловитель магии, про “черный ореол”, который дала мне Катя, сомневаюсь, что кто-то поймет о чем речь. Странным было то обстоятельство, что не явился одноглазый. Хотя, признаюсь, я ждал этого старика. И был, почему-то уверен, что он придет и задаст правильные вопросы. Вопросы о ней. Но он не пришел.
— Почему вы решили убить его? Каков ваш мотив?! — заговорил следователь, когда мне показали кадры с несчастным принцем.
Расколдовать бедолагу так и не смогли. На экране планшета я видел ролик с ним. Лавгут, в обличии зверька, совершенно обезумевший метался по клетке. Шерстка была покрыт какой-то черной мерзостью. Такая же жижа сочилась из пасти и глазок хорька. На следующем видео он уже не двигался, а медленно умирал на руках целителя.
— Каков был мотив? Кто нанял вас?
— Никто, — проговорил я спокойно, — никто не нанимал. И убил его, — я решительно посмотрел в серые глаза следователю, — не я.
Это было правдой. Уловитель магии я освоил целиком и полностью. Это было непросто, и я потратил на его укрощение первые пару лет. Теперь уловитель был безопасен для окружающих.
— Зачем тебе было убивать принца? Это международный скандал, — император Александр Романов, инкогнито, конечно, под видом следователя, посетил изолятор, когда через три дня прошел суд и меня поместили в СИЗО, — зачем?! Кто тебя нанял?
Одетый в простую полицейскую форму он внимательно смотрел мне в глаза. Его голубые радужки блестели в свете единственной лампы. Лицо, с правильными угловатыми чертами аристократа исказило хмурое выражение. Император явно нервничал и не переставал поглаживать светлую бороду.
— Я не убивал принца, — твердил я, словно робот.
Все происходящее вызывало у меня только злость. Появление одноглазого, смерть принца. Несправедливое обвинение. Казалось, что все это события, сложенные в одну линию.
— Вот Мля! — император стукнул кулаком по железному столу, за которым меня, уже не знаю в какой раз допрашивали. В комнату набилось целая куча охраны, — дуэльный кодекс был нарушен, — процедил император сквозь зубы, — это значит, что нам придется вернуть Аляску америкосам! На Империю пал позор, как на бесчестного дуэлянта! А Король Луи IV жаждет отомстить за сына! Он требует твоей экстрадиции. Говорит, что убьет собственными руками!
— Ваше Императорское Высочество, — я заглянул в глаза монарху, поправил антимагические кандалы, — я не убивал принца. Это единственное, что я могу сказать.
— Причинно-следственная связь тут очевидна, — выдохнул он, — и момент преступления зафиксирован на видео, не говоря уже о десятках тысячах свидетелей, — император глубоко вздохнул, засопел, положил голову на руки. Потом тронул глаза, — вопрос лишь в мотиве. Почему? Почему ты сделал это? Тебя наняли пустые? Нефтяники? Я знаю, что этим безмагическим отродьям поперек горло стоят Нобели, что качают нефть в Баку. Так? Это так? Окончательно разорвать и так хрупкие дипотношения с американцами? В этом причина?
— Я не знаю, — поджал я губы, — я бретер. Меня выбрали защищать честь страны на дуэли. Я защитил. Убивать какого-то принца? Нет уж увольте. Вмешиваться в политику? Тем более. Меня воротит от этого, уж простите за прямоту. Я бретер, — я, повторив, взглянул исподлобья на императора, — Ваше Императорское Величество, и чту кодекс. Не убиваю, если это не предписывает дуэльный уговор.
Император снова выдохнул, поднялся из-за стола.
— Через месяц будет суд, — хмуро сказал он, — на нем тебя признают виновным и отправят в Америку.
Я не ответил. Только молча смотрел в глаза Романову.
— Луи хочет кровной мести. И получит ее. Того требуют интересы государства. Извини меня, Павел.
— Не извиняйся, император, — проговорил я, и все в комнате удивленно округлили глаза, — Не уверен, что тебе стоит заминать это дело после моей смерти. Я не убивал принца. Но кто-то убил. Не расслабляйся после моей смерти. Не исключено, что все это — попытка развязать новую войну.
— Как ты разговариваешь с его Императорским Величеством, предатель?! — внезапно крикнул один из гвардейцев, невысокий, но широкоплечий молодой мужчина в полицейской форме. Потом полез за кинжалом-проводником, — обращаешься на "ты"? Немедленно…
— Тихо! — император поднял руку, — остынь, Артур. Прости меня, Павел, — император не выдержал взгляда, отвел глаза, — сейчас твоя смерть нужна империи. На этом все. Заключенного в камеру.
Потом состоялся суд. На нем был высокомерный старый судья, присяжные, все из домов магов, близких к императорской семье, а также молодой адвокат, что трижды брал перерыв, чтобы убедить меня признать вину.
