— Говори сейчас.
— Эх, — вздохнул он, — ну ладно. В общем, Хлодвиг Пушкин желает вам смерти. Вот это задание, что он вам поручил. Убийство Бояринова, верно?
— Верно, — нахмурился я.
— Так вот. Это ловушка. Он хочет прикончить вас. Он также подарил вам стилет. Помните, что случилось с несчастным фон Ставровым? Хлодвиг очень мстителен. Я знаю, что он и родители фон Ставрова что-то не поделили. И вот, он хочет убить вас.
— Почему ты сразу не сказал мне о стилете? Я же мог им воспользоваться.
— Я знаю, — серьезно посмотрел он на меня, — что вы достаточно умны, чтобы не трогать его. Ведь вы тоже видели смерть фон Ставрова.
Хм… Складно плетет. Но попытка взорвать меня при помощи такого вот странного проводника, означала бы, что слишком глуп Пушкин. Однако, я тоже думал об этом. Нужно проверить подарок старика.
— А зачем Пушкину убивать меня? Насколько я знаю, на меня он как раз ставит. И его рассказ про Бояринова и договор с Прокураторами звучит убедительно.
Борис вздохнул снова, протяжно и тяжело. Вздохом обремененного тяжким знанием человека.
— Скажите, — начал он, — вы когда-нибудь слышали про Роялистов?
— Что ты знаешь о них? — я посмотрел на него исподлобья, — это как раз и был мой второй вопрос.
— Рад, что предугадал его. Отъявленные террористы, — поджал губы Хлебов, — и подонки. Во время ММв Роялисты были элитой личной императорской гвардии. То есть, элитой из элиты. Но когда война закончилась, они превратились в настоящих сволочей. Нечего им стало делать. Ну а потом раскололись. Часть ушла в подполье, а часть попыталась вернуться к нормальной жизни. Ваш дедушка был из них. И предал Роялистов, когда решил покинуть их общество. В этом Хлодвиг винит и вас.
— Хлодвиг, значит, Роялист?
— А ты откуда знаешь о них? — изломил я бровь.
— Когда-то давно, я служил в организации, которая боролась с роялистами. Уж простите, но я не могу сказать большего. Подписал расписку и не хочу сесть в тюрягу за разглашение.
— Что ж, — я скептически посмотрел на Хлебова, — ладно. Значит, они хотят убить меня.
— Да. Роялисты не бывают бывшими. Только мертвыми. А… Проклятье, — он тронул лоб, по которому, из-под повязки побежала капля крови, — где ваша аптечка? Мне бы поменять повязку.
— На заднем сидении.
Борис с кряхтением отодвинул переднее сидение и полез назад.
Странное что-то было в его словах. Почему роялисты стали террористами? Вот просто так? Чего они хотят? Действительно ли Хлодвиг один из них? Что ж. проверим это. И главное, как они связаны с проектом Геката?
Хлебов, тем временем вылез обратно. Вот только лицо у него было удивленно-озадаченным. Капля крови стекла по лбу, к носу, а он даже и не заметил этого. Все потому, что держал в руках сверток с черной книгой.
— Будь осторожен, — нахмурился я, — это опасная шутка.
Хлебов отдернул уголок ткани и я стал ждать, тронет ли он обложку. Хлебов не тронул. А только закрыл ее материей.
— Какая забавная безделица, — улыбнулся он, — какая-то магическая тетрадка. Не продаете кстати? Я собираю такие штуки.
–Нет. Не продаю.
— Ну, — он задумался, — дам за нее тысяч шестьдесят.
— Нет.
— Сто?
— Сто? — изломил я бровь, — за простую магическую тетрадку?
Хлебов нахмурился, поджал губы. Потом, наконец проговорил:
— Я такие уже видал. Тут неизвестная магия. И она может быть опасной. Может, я сохраню ее для вас? Пусть побудет у меня некоторое время? А потом верну.
— Нет. Верни ее в салон машины сейчас, Борис.
— Ну что ж, — нахмурился он, но потом тут же засмеялся, — да знаете, эта штука мне не очень-то и нужна! Ха-ха! Вот! — он небрежно кинул ее на пассажирское сидение.
— Ну и прекрасно. Там ей самое место, — настороженно проговорил я.
С того ночного боя с наркотом-телепортом прошло четыре дня. О теле Виктор попросил не беспокоиться и спокойно ехать домой. Он позвонит правильным людям и они скроют все следы.
— Вы б карту завели, — сказал он мне тогда, — а то как-то неудобно вам деньги пачками носить. А так переводом. Вжик и все.
— позабочусь, — пожал я плечами.
Ну и на следующий день сделал карту. Отправил данные Борису. Ответом мне была неплохая сумма в шестьдесят тысяч с пометкой “спасибо за помощь. Ну и компенсация за проводник”.
Насколько я знал, Борис так и не нашел ни машины, ни товара. Но, кажется, особо не переживал по этому поводу. Я же, не стал покупать новый проводник, а заплатил часть кредита, часть суммы за лечение, а двадцатку оставил себе.
Красный ореол, к слову, неплохо работал. Уже после одного заклинания я почувствовал эффект. На худом животе Игната проступают мышцы пресса. Если так пойдет, я приду в хорошую форму довольно быстро.
И вот когда, как я уже сказал, с момента драки с нариком прошло четыре дня, я озаботился самой своей насущной проблемой, которая появилась после всего того, что я узнал. Я поехал в магазин электротоваров и купил двенадцать метров медного провода. А потом направился с этим мотком к реке.
Я намеревался завершить свое дело быстро и тайком. Чтобы, ненароком никого не травмировать. Но любопытный Стасик, у которого уже начались летние каникулы, прицепился следом.
— Игнат? — перехватил он меня, когда я шел к реке ровно по той дорожке, через поля, в тот день, когда познакомился со своим новым братом.
— А ты чего тут делаешь? — обернулся я.
Мальчик догнал меня, осмотрел с ног до головы. Удивленно уставился на моток провода, что я нес на плече. И на лакированную коробку красного дерева в другой руке.
Позднее майское солнце стояло высоко. Вот-вот наступит лето и три часа дня уже почти соответствовали температурой этому времени года. Было жарко, и я не постоянно вытирал пот с загорелого лба.
— Хочу с тобой пойти.
— Лучше не надо, Стас. Пойди займись делом.
— Это каким же? — изломил он бровь.
— Не знаю. Почитай тетрадь свою. Или сделай какое-нибудь домашние задание.
— Так, я ее прочел уже давно, — надулся мальчик, — а домашнего задания у нас нет.
— Вершь. На лето всегда задают какое-то задание. Вот давай сделай его.
— Но я хочу с тобой.
Я выдохнул, приблизился к мальчику, посмотрел на него сверху вниз.
— То что я собираюсь делать — опасно. Кто-нибудь может пострадать.
— Например, ты, — скрестил он руки на груди.
— Конечно, — кивнул я серьезно, — или ты, если сунешься следом. Так что лучше давай беги домой.
