— Не люблю длинных предисловий, — проговорил я, когда утром мы собрались на кухне перед завтраком, — моя подработка — участие в дуэлях за деньги. А девушка — моя знакомая, которая попала в беду, — я опустил глаза, отчасти по моей вине.
— Что?! — Вика, приложила руки к губам, — ты серьезно?! Это же опасно!
— Что?! — восторженно посмотрел на меня Стас, — ты серьезно?! Это же супер круто!
— Не говори глупостей, Стас, — строго посмотрела на него Вика, — ты видел, что было с той бедной девочкой?! Вся в крови! Я еле прибралась в гостиной вчера. Слава предкам, что сейчас с ней все хорошо!
В общем, реакция была очень неоднозначной. Вика пыталась читать мне морали, мол, я сошел с ума, когда магия пробудилась во мне, и веду себя ненормально. Стас же приставал с расспросами. Пришлось пресекать споры на корню.
— Я не брошу это дело, — строго сказал я, — потому что оно прибыльное. Здесь можно заработать и завести полезные связи. Только так Дом Орловских сможет подняться. И подниму его я. А еще, — я улыбнулся, — я люблю дуэли.
— Но ты видел, что случилось с бедной девочкой?! — она не унималась.
— И теперь, — я строго посмотрел в глаза Вике, — это новый повод не бросать дуэлей.
Некоторое время Вика еще пыталась меня убедить, но поняла, что не сможет. И тогда взяла с меня обещание, что я не покалечусь. Казалось, слово “погибну” девушка произносить побоялась. Пришлось ей пообещать.
Стас же принялся просить меня, взять его с собой на сегодняшнюю дуэль. Я, конечно же, отказался и припомнил ему его недавний косяк на реке. Почти сразу мальчик замолчал, а потом загрустил. Однако, отстал.
Через некоторое время Стас все же подошел ко мне снова.
— Как я могу загладить свою вину? — подняв бровки, посмотрел он на меня.
— Слушай, что я говорю, в следующий раз, — потрепал я мальчика по волосам, — и, возможно, я передумаю.
— И когда у тебя новая дуэль? — спросила Вика.
— Сегодня вечером, — улыбнулся я.
Арена Заречная, внезапно-внезапно, располагалась за рекой. Сорок километров от Екатеринодара. Выехал я за два часа, потому что хотел навестить Венеру. Однако, к ней еще было нельзя. Тогда я взял прямой курс на Заречную, и был там гораздо раньше положенного.
Я понимал, что дешевая арена, которую построил Хлебов, была примитивной и круглой. Ведь обычно, арены для дуэлей аккуратной овальной формы. Они сужаются к вытянутым краям и расширяются к своей середине.
Однако, круглой была и Заречная. Хотя выглядела более чем дорого и официально, правда, формально она числилась актовым залом молочной фермы ООО “Млечный путь”.
Первым делом я встретился с Георгием Грековым. Увидел его случайно в широком холле, ведущем на большие трибуны.
— Рано вы, господин Орловский! Гости только начинают съезжаться. Официально, сегодня анонс селекционной выставки крупного рогатого скота, — он улыбнулся.
— А дуэлянты?
— А дуэлянты, — загадочно начал он, — половина всегда здесь, а часть на подходе.
Ну, мне ничего не оставалось, как провести время с пользой: пообедать в местном ресторане для знати расположенном прямо тут, на “арене” (цены там, кстати, конские). Ну и пофлиртовать с милой молодой дворянкой, которую я нашел привлекательной. Девушка оказалась дочкой какого-то графа по фамилии Жилин. Приехав раньше, она ждала в ресторане своего папу.
Вскоре арена стала наполняться. Я же направился к раздевалкам, чтобы облачиться в дуэльную форму. Довольно просторная, раздевалка тем не менее, почему-то была совершенно пуста. Ни единого дуэлянта.
— Тук-тук-тук, — внутрь внезапно заглянул странный беловолосый мужчина.
Прилаживая к грудной части дублета свои ножны с проводником, я бросил взгляд на вход. Насторожившись, проговорил:
— Да? Что вы хотели?
— Познакомиться. И принести извинения. Разрешите?
— Извинения? — я недоверчиво приподнял бровь.
— Ну да. Ну так… Можно войти?
— Войдите, — я пожал плечами.
Первым вошел сам мужчина. Невысокий и худощавый, он носил белый деловой костюм и такой же белый плащ, схваченный на груди серебряным шнуром, с брошью в виде черепа дракона. Белые длинные волосы дворянина спускались не плечи. Продолговатое лицо ярко демонстрировало аристократическую кровь тонкими чертами. И оно показалось мне знакомым.
— Нет-нет. Я пойду один! — прикрикнул он, когда целая группа охраны попыталась ввалиться следом, — он тоже пока пусть побудет с вами. Да! — строго сказал дворянин кому-то, — ты побудешь!
Пристукивая белой дорогой тростью, мужчина проследовал ко мне. В левой руке он нес спрятанный в ножны проводник.
— Здравствуйте, Ваше Благородие, Игнат Орловский, — он улыбнулся, зажав трость подмышкой, протянул мне руку.
— С кем имею честь?
— Граф Алексей Сидорович Синицын, — добродушно сказал он.
Так вот ты какой, Синицын. И я вспомнил, почему лицо знакомое. Слишком уж ты похож на того беловолосого мужика с фотографии. Наверняка, то был твой отец. Ясно… Скорее всего, и ты роялист. И хочешь моей смерти.
— Ваш человек пытался убить меня, — нахмурился я, руки не подал.
— Ох, — он растерянно засмеялся, — да. Я знаю. Именно за это я приношу вам свои глубочайшие извинения, — сделав вид, что не заметил моего отказа в рукопожатии, он очень вежливо поклонился, — У нас с господином Земским сильно испортились отношения, во время его обучения. Ну, и наши пути разошлись, — Синицын погрустнел, — мой ученик пошел по кривой дорожке. И поплатился за это.
— Еще что-то? — холодно спросил я.
— Ах да! Вот. Прошу вас принять это, — он протянул проводник.
Красивые кожаные ножны приятного белого цвета хранили в себе кинжал. Синицин обнажил широкий клинок из серебра. Дужка гарды изгибалась к острию.
— Серебро с золотой сердцевиной, — улыбнулся Синицин.
Ах ты паскуда. Этот проводник был точь-в-точь как тот, что носил фон Ставров. Так вот кто его прикончил. И значит, хочешь прикончить меня?
Ладно, я приму эту штуку. Но только для того, чтобы точно убедиться, что, паскуда — роялист. Проведу с клинком такие же испытания. Взорвется — первоочередной враг будет обозначен совершенно точно. А дальше уж посмотрим как с ним быть. Все же, я помнил о том, что Синицын имел коллекцию редких книг и артефактов по магии. И там могло быть нужное нам слово. Ведь в заклинании именно его ученика мы нашли перове.
— Благодарю, — сухо сказал я, принимая подарок.
— Отлично! Прекрасно! — Синицын показал в улыбке неестественно белые зубы, — но это еще не все. Роман? — обернувшись строго сказал он.
Роман Синицын, с каменной рожей и глазами, полными презрения, вошел в раздевалку, опустив плечи.
