Александр Синицын ненавидел Орловских. Всех их. Он считал, что Виктору, брату предателя, не место в Роялистах. Замятин в теле Орловского умрет раньше, чем Виктор доберется до него. Это будет значить, что Виктор не выполнил поручение Сновидца. И ему больше не будет места в Роялистах. Синицин же прикрыл себя со всех сторон. По крайней мере, так он считал.
Несмотря на то, что большинство людей уже эвакуировались с арены, Синицын не торопился. Он думал обо всем произошедшем, находясь в своей ложе. Даже не покинул места, когда дракон стал пробиваться наружу. Александр думал и улыбался своим мыслям. План был просто гениальным. Только он мог придумать такую многоступенчатую схему и добиться нескольких целей разом.
— Господин, — обратился к нему дворянин из дома малой руки, один из тех, кто служил в его гвардии, — большинство людей уже покинули арену.
— Отлично, — Синицин взял трость, — ненавижу давку.
Он бросил взгляд туда, где еще недавно сидел его сын Роман. Романа не было на месте.
— Где мой сын? — он строго посмотрел на охранника.
— Сожалею, мой господин, — растерялся тот, — я не знаю.
— Немедленно найти, — бросил он.
Охранник не ответил, только кивнул и тут же пошел исполнять. Синицын же, в сопровождении своих людей направился к выходу.
* * *
Когда я обнаружил свой шкафчик развороченным, то не удивился. Пересмотрев все вещи, я понял, что пропал только подарок Синицына. Значит, предчувствие меня не подвело. Кто-то скрытый магией проник в раздевалку и украл проводник. Но кто? Враг или все же друг?
Переодеваться я не стал. Только снял антимагический защитный дуплет. В черных карго и зеленой футболке, закинув на плечо свою спортивную сумку, отправился к выходу.
Некоторое время пришлось подождать, пока толпа простолюдинов рассосется на выходе. Когда я прошел следом, охрана меня остановила.
— В чем дело? — нахмурившись спросил я.
— Прошу прощения, Ваше Благородие, — проговорил охранник, — велено вас задержать.
— Это что-то по поводу ЧП на арене, — добавил второй, потом осекся, приложил палец к наушнику, — понял, — проговорил тут же. — Просим прощения. Проходите, пожалуйста, господин.
Я не ответил, только вышел на улицу и направился вон с территории большой фермы. Огражденная высоким бетонными плитами, она больше напоминала промышленный городок с офисно-хозяйственным корпусом, боксами спецтехники и длинными строениями, где обитал крупный рогатый скот. Был тут даже небольшой молокозавод.
Машину я оставил подальше от основной заасфальтированной парковки, на небольшом узком участке, вдоль правой бетонной стены ограждения. Там почва была засыпана гравием, и парковать авто оказалось очень удобно. Места много, а людей почти нет.
Я торопливо дошел до мускулкара. Хотелось быстрее убраться из этого места. На дуэли, к которым я привык, то что произошло сегодня, ни капли не походило, и оставило в душе неприятный осадок. Я твердо решил, что на Заречную больше ни ногой. Маги сражались тут в основном с животными. Да и денег за сегодняшний бой не возьму. К черту.
Открыв дверь машины, я бросил сумку на переднее сидение. Потом замер. Замер, потому что услышал звук, которого слышать не должен был. Хрустящий звук шагов по гравию. Обернулся.
— Орловский, — неожиданно, из воздуха, метрах в десяти от меня материализовался Роман Синицын, — я хочу, чтобы ты видел мое лицо, когда умираешь!
— Роман Синицын? — эт ты, что ли мой шкафчик обчистил, — догадался я, видя магию невидимости.
— Ты задел мою честь в бесчестной дуэли! сжульничал! Уронил мой авторитет, — он вытянул проводник, тот самый, что подарил мне его отец, — и за это умрешь позорно. От своего же оружия!
— Эй! — только и успел крикнуть я.
Роман Синицин выбросил вооруженную руку в мою сторону и выкрикнул заклинание.
В следующее мгновение рвануло так, что затряслись стекла в моей машине. С хлопком магии, тело Романа разорвало на части. Окровавленные ошметки разлетелись в стороны. Кровь расплескалась по сырому от недавнего дождя гравию.
Там, где только что стоял Роман Синицын, лежала куча плоти. Вонь крови смешалась с резким запахом магии.
— Воняет проблемами, — уставившись на останки мальчишки-аристократа, проговорил я, — большими проблемами…
Глава 22
Гравий все сильнее намокал от крови вокруг останков Романа. Куски расколотого проводника, те, что побольше, торчали из плоти погибшего. Большинство же разметало по округе.
Когда вокруг меня засвистели пули, я оторвал холодный взгляд от тела. Ко мне двигались несколько человек. Одетые в черные костюмы, они сливались с наступающими сумерками.
Я бы и не увидел гвардии, если бы не свет уличных ламп, установленных на высоком бетонном заборе.
Вновь раздались выстрелы. Дульные вспышки осветили лица нападающих. На кузове моей машины с треском и искрами появилось несколько отверстий.
Это была гвардия Синицына. Я даже не сомневался. Причем магов там не было. Только пустые солдаты. О чем они только думали? Наверняка увидели смерть Романа и решили, что это дело моих рук. Ну что ж… Им же хуже.
Выхватив проводник, я поразил одного из них заклинанием Руптис. Красная капля, словно пуля прошила человека, и тjт рухнул мертвый. Остальные бросились врассыпную. Одни попытались скрыть силуэты за выступающими столбами забора. Двое упали прямо на гравий, принялись выцеливать меня лежа. Двое последних прыгнули в зеленый бурьян, граничащий с парковкой.
Все открыли огонь, как раз, когда я выставил синий экран Мешка Мести. Пули со свистом впивались в магический барьер и зависали в воздухе. Грохот не унимался секунд двадцать. Потом раздались звуки перезарядки магазинов.
Я же велел мешку схлопнуться. С характерным звуком магия блеснула, и не меньше восьми десятков пуль картечью брызнули в охрану.
Те, что залегли прямо в парковочной зоне, затряслись, когда пули вошли в их тела. Потом обмякли. Один свалился из-за столба ограждения. Некоторое время корчился, потом замер.
Я успел спрятаться за машину. Кажется, ребята поняли, что не справятся со мной, и стали отступать. Смелые, ничего не скажешь.
— Отставить огонь! — донесся крик с того конца площадки, — отставить!
Увидев, как Синицын в сопровождении нескольких человек показался из-за угла, я напрягся. Сам решил? Ну что ж. Пусть попробует…
Синицын приблизился, брезгливо переступил трупы своих людей, застыл за несколько метров от останков сына.
— Мне сообщили, — холодным тоном, с каменным лицом начал он, — что ты убил моего сына. Зачем ты это сделал? Чем я навредил тебе?
Ах ты лживая тварь… Ты же роялист. Ты спишь и видишь, как остывает мой труп. А теперь разыгрываешь драму… сволочь.
